Им повезло и в том, что нынешняя ночь оказалась одной из достаточно редких, когда не шёл дождь. Перспектива стоять на открытой шаткой площадке под хлещущими струями на высоте нескольких сот метров над землёй не привлекала никого.

Скорость движения составляла не менее пятидесяти километров в час. Сержант прикинул возможное время достижения цели, и получилось, что прибыть они должны будут под утро. Поскольку Инглемаз существенно опережал их, то он должен был бы добраться до Дворца ещё среди ночи, если, конечно, на него при свете дня не напали каракатицы.

В принципе, существовали два варианта развития событий. Первый, если Инглемаза сожрали бы звери, был самым предпочтительным, ведь, судя по всему, он не менял коды доступа во Дворец давным-давно, не знал, что там побывал Терп, а, значит, последний мог открыть вход.

Если же их враг благополучно достиг своего Дворца, то, безусловно, вход блокирован и другим туда уже не попасть – это равносильно ссылке в Недоделанный мир на неопределённое время. Творцы и Лис, как долгожители, ещё могли на что-то рассчитывать, хотя вряд ли Инглемаз оставит им хоть один шанс воспользоваться возможностью выхода отсюда. Для Филипа Джеймса такое развитие событий значило, что остаток дней белый вождь обречён провести со своими туземцами. О таком варианте все четверо старались не думать.

Час проходил за часом, и когда небо на востоке начало уже чуть светлеть, впереди показалась пирамида, блестевшая в лучах пока не скрывшейся луны. Они прокололи несколько пузырей, и аэростат снизился – теперь он летел на высоте всего нескольких метров над верхушками деревьев. Когда лес кончился, снизились ещё.

Равнина за двадцать пять лет, прошедших с момента появления здесь сержанта, покрылась более густой порослью кустарника. Лис внимательно смотрел в бинокль и, наконец, когда до пирамиды оставалось немногим более полукилометра, увидел то, чего не хотел бы увидеть: валяющуюся на открытом участке охапку сморщенных пузырей. Сомнений не вызывало: здесь Инглемаз спустился на землю. Лис вздохнул и, кивнув своим друзьям на брошенный аэростат, проколол сразу несколько связок пузырей. Полёт закончился.

Поскольку утром у самой земли ветер был совсем слабым, они без проблем приземлились и направились к пирамиде по следам Инглемаза. Все молчали, поскольку дальнейшая перспектива оказывалась более чем ясна.

Солнце показалось над горизонтом, и сразу стало заметно жарче. Лис вяло подумал, что они зря не взяли воды, кроме небольшой фляги на каждого. Вообще в целях меньшего веса поднимаемого аэростатом груза их экипировка состояла в основном из наличного оружия. Только сержант позволил себе прихватить небольшую баклажку с самогоном. В принципе, через день прибудут воины Фила, так что вытерпеть можно.

– Проверим вход? – спросил Лис, чтобы как-то завязать разговор и постараться отвлечь спутников от невесёлых мыслей.

– Ну, да, – мрачно согласился Терп, – для очистки совести.

«Я сделал ошибку, что не оставил сообщение для Сварога, куда отправился», – думал Лис, вяло, как и все остальные, переставляя ноги. – «Хотя, и времени-то не было, чтобы как-то ему сообщить, да и вопрос, нужен ли я ему после того, как сделал для него всё? Может, он только будет счастлив, если я отсюда не выберусь?»

Не будь пирамида гладкой и блестящей, то не хватало бы лишь сфинкса у подножия, чтобы общая панорама сильно напоминала изображения знаменитых египетских пирамид, виденные в книгах и в кино.

Лис не думал, что Инглемаз может остаться для сведения счётов. По его мнению, Творца гораздо больше интересовала перспектива захвата Центрабыл, и Лис практически уверен, что враг поспешит вернуться на Землю, чтобы прежде всего разобраться со Сварогом. Однако как бы в подтверждение самых мрачных мыслей, из-за пирамиды на бреющем полёте выскочил гравилёт.

Скорее всего, Инглемаза заставила остаться, садистская струнка: ему явно хотелось получить удовольствие от собственного превосходства и от отчаяния, страха и унижения противников, прежде всего Лиса. «Да уж, – подумал Лис, – он мне припомнит и «поводок», и Дворец Терпа, и дихлофос!»

На гравилёте торчал ствол большого излучателя, но, несмотря на безнадёжность ситуации, все четверо вскинули оружие. Луч, установленный на большую мощность, ударил в нескольких метрах перед ними, мгновенно обратив в пепел несколько кустов и заставив землю затрещать от жара.

– Бросить оружие! – зазвучал через усилитель голос Инглемаза.

Лис и его спутники переглянулись. Можно, конечно, открыть огонь, чтобы умереть красиво. Но теперь, несмотря ни на что, у них появился слабенький шанс. Если Инглемаз не сжёг всех сразу, значит, он хочет поиздеваться, а это позволяет выиграть время. Лису, этому богу «убивающего пальца», нужно было удачно выстрелить – и так, чтобы, не убив врага, лишить того возможности применить большой излучатель.

Гравилёт завис недалеко от группы на высоте метров двух над землёй, и Инглемаз повторил приказание, подкрепив его новым, на сей раз пущенным над головами людей, лучом.

Лис снова посмотрел на Терпа и Монру, и ему показалось, что Творцы всё поняли.

– Почему не уничтожишь его сейчас же своим «убивающим пальцем»? – шёпотом спросил Лиса сержант. – Не пробьёт эту машину?

– Думаю, пробьёт, – так же тихо ответил Лис, – но, если на то пошло, Инглемаз нам нужен живой.

– Прекратите болтать! – Гравилёт плавно подлетел ближе. – Оружие на землю, руки за голову и всем десять шагов ко мне!

Люди подчинились, но Лис, оставаясь верным своему старому прозвищу, бросил пистолет немного вперёд и в сторону, надеясь, что Инглемаз не обратит внимания. Гравилёт остановился метрах в десяти, и створки кабины раскрылись. Инглемаз, держа в руках лучемёт, встал, опираясь одной ногой на край борта. Он был в доспехах с откинутым щитком шлема и лучезарно улыбался, как победитель.

«Калашникова, – подумал Лис, – полцарства за автомат! Оружие Сварога слишком мощно, а пулей я бы, наверное, рискнул попробовать подстрелить его также, как меня подстрелил Фил».

– Как я рад видеть всех вас вместе! – сказал Инглемаз, почти ласково щурясь. – Самый радостный день у меня за последнюю тысячу лет. Особенно, я рад нашей встрече с тобой, ванвир!

– А я нет! – сплюнул Лис. – Ты как истинный садист, не мог напоследок не покуражиться.

– Это точно! – Инглемаз, посмеиваясь, присел на край борта. – Я не мог не доставить себе удовольствия не попрощаться с тобой персонально! Да и с ними, – он кивнул на Терпа и Монру, – мне тоже приятно попрощаться. Помнишь, ванвир, что я говорил тебе про центр мира? Мне доставит удовольствие, что на пару моих соплеменников станет меньше. В конце концов, должен будет остаться только один из всех нас, и, уверен, это буду я!

– Однако, ты самоуверен! – сказал Лис, переминаясь с ноги на ногу и осторожно смещаясь в сторону брошенного пистолета.

– Ты думаешь о Свароге? Ничуть, я всё равно обыграю всех, в том числе его.

Лис понимал, что Инглемаз, видимо, как ни крути, психически не вполне нормален. Стараясь поддерживать разговор, Лис рассчитывал потянуть время как можно дольше и, улучив удобный момент, отстрелить микрогранулой ногу или руку противника, но так, чтобы не убить наповал. Правда, выполнить выстрел настолько точно ввиду большой мощности оружия можно только с более близкого расстояния. Попытаться отвлечь Инглемаза и прыгнуть за пистолетом, было, конечно, почти безумием, но Лис прикидывал и такой вариант.

– Ты забываешь, что Сварог теперь полностью предупреждён о твоей сущности, и будет очень осмотрителен.

– Я найду способы разделаться с ним, будь уверен, и, знаешь, мне даже жаль, что ты этого не увидишь.

– Если жаль, предоставь возможность посмотреть – я никуда не тороплюсь, тем более, в Великое Ничто, как выражались твои бывшие друзья. Будет любопытно увидеть дальнейшее развитие твоих отношений со Сварогом.

– Жаль, жаль, я же говорю, мне жаль, что ты не увидишь многого, – сокрушённо покачал головой Инглемаз, – но это как раз та роскошь, которую я точно не смогу себе позволить.