— Нет, дорогая! Совсем не одно и то же, — укоризненно отвечала старшая Харрисон. — С демонами справиться намного проще. И за расправу с ними мы ни перед кем не отвечаем. Разве что перед Охраняющими. А вот ты к ситуации с этими самыми «большими боссами» относишься безответственно. Когда-нибудь тебя просто пристрелят!

— Ну и что? — легкомысленно хихикнула Филлис. — Лайен меня воскресит!

— Фил, прекрати! Будь серьезней! Не забывай, что у нас семья! Ты же не хочешь, чтобы Кон остался сиротой?

Это был убойный аргумент. Семьей Филлис дорожила безмерно. И только сказав о ребенке, Памела могла удержать младшую сестру от очередной вылазки.

Мальчики, подраставшие в старинном особняке Харрисонов, как все дети в возрасте 6 и 10 лет, были озорными и подвижными. Здоровая мальчишеская натура, наполненная жизненной энергией и магическими способностями, еле сдерживалась родителями. Лайен, отдававший воспитанию детей редкие свободные часы, посоветовался с Советом и сестрами о том, как быть дальше. Памела, помня о горестной судьбе Таллера, мальчика-поджигателя, настаивала на том, чтобы заблокировать магические способности детей хотя бы до 20 лет.

И Фил с ней согласилась.

— У детей должно быть нормальное детство, — убежденно говорила Памела. — Я до сих пор благодарна бабушке за то, что она сковывала наш дар до совершеннолетия. Поэтому у нас не было таких проблем со сверстниками, которые были у Таллера, и уже есть и у наших детей.

Так и было сделано. Некоторое время мальчики привыкали к тому, что теперь они не могли незаметно перемещаться или замораживать сверстников, но зато им больше не приходилось как-то объяснять свои необычные возможности. Не без помощи Лайена они быстро забыли обо всем.

И только у самого маленького из них — Кона — и Памела, и Филлис иногда замечали необычный эмпатический дар, который, по-видимому, блокировать так и не удалось.

Филлис очень переживала это обстоятельство, помня, сколько неудобства и лишних волнений принес ей самой этот дар. Но мальчик, похоже, с ним отлично справлялся.

Дети были очень дружны, и, как ни странно, это доставляло семье Харрисонов много беспокойства. Во всех проказах, приключениях и озорных проделках мальчики всегда были вместе. Старший, Уиллис, держался перед малышами с солидностью, подобающей десятилетнему молодому человеку. Крис и Кон, разница между которыми была всего в два месяца, принимали его старшинство. Хотя Крис иногда пробовал напомнить младшему двоюродному брату, что он тоже старше его, это никак не влияло на отношения между мальчиками. При непоседливом и живом характере, мальчишки так же все вместе иногда попадали и в весьма рискованные ситуации. Но пока все обходилось.

Так было до тех пор, пока школьный автобус не застрял в Йосемитском заповедном парке. При этом, как мог опытный водитель не захватить запасное колесо, осталось загадкой даже для него!

Поляна, расположенная в самом недоступном месте Йосемитской долины — Высокой Сьерре, представляла собой живописное зрелище. На фоне яркой зелени в полном безмолвии мелькали полуобнаженные мускулистые тела молодых воинов. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь кружева сосновых веток, бликами обрисовывали рельефы мускулов. Дымчатые мечи, тусклыми искрами сверкавшие в их руках, скрещиваясь, издавали негромкий металлический звук. Если не считать этого, не совсем обычного звона, на поляне было тихо. Казалось, все звуки гасили огромные сосны, длинными зелеными иглами дробившие яркие солнечные лучи.

В этом безмолвном хороводе красивых тел, казалось, трудно было уследить за каждым отдельным движением воинов. Но внимательный взгляд сидевшего на огромном валуне у края поляны человека, похоже, замечал все.

Это был мужчина на вид лет тридцати пяти — тридцати семи. Он был худощав и мускулист. Его широкие плечи обтягивал темный джемпер. Обычные брюки и еще более обычные кроссовки довершали типичный для этих мест наряд. Темные, слегка вьющиеся волосы мужчины были коротко пострижены. Красиво посаженная крупная голова на мощной шее была немного высокомерно вздернута. Пронзительный взгляд серо-голубых глаз под густыми прямыми бровями, твердый подбородок с едва заметной ложбинкой и чувственные губы дополняли портрет мужчины.

— Рик! — негромко крикнул человек на валуне и, подняв руку, повернул ладонь.

Застывший на мгновение юноша, молча кивнул головой, развернулся и исчез. Тут же он снова появился, но уже за спиной своего соперника. Тот, от неожиданности резко повернувшись, зацепился ногой за выступающий из земли корень сосны, и упал навзничь. В одно мгновение нападавший приставил меч к его горлу.

Человек, сидевший на валуне, неодобрительно покачал головой.

— Внимательнее, Роб! — укоризненно сказал он упавшему.

Рик помог Робу подняться, и тренировка продолжилась.

Вторая пара работала над точностью удара. Юноши, играючи описывали в воздухе круги тяжеленными двуручными мечами. Мечи были настоящими, поэтому тело каждого воина голубой кольчугой закрывала мерцающая магическая защита.

Человек на валуне заметил, что один из меченосцев, отступая, не чувствует, что подошел к краю поляны. Еще шаг — и он коснется поваленного дерева, лежащего на земле за его спиной. Человек уже открыл рот, чтобы крикнуть воину, но тот, внезапно исчезнув, дал противнику, широко замахнувшемуся мечом, с размаху вонзить его в бревно. Сам он, мгновенно появившись за спиной соперника, с ехидной улыбкой наблюдал, как его товарищ, напрягая мышцы, выдирает тяжелый меч из огромного ствола.

Внезапно человек на валуне насторожился. Он сосредоточился, как бы вслушиваясь во что-то, слышное только ему. Затем взмахнул рукой, и перед ним появился юноша в одежде, странно сочетавшей смиренную монашескую рясу послушника и боевой меч у пояса.

— Дети! — коротко сказал человек, сидевший на валуне.

Послушник, тоже прислушавшись, молча кивнул головой и исчез.

Воины на поляне продолжали свои занятия, поменявшись видами оружия. Но мужчина, наблюдавший за ними, теперь следил за их движениями несколько рассеяно. Было похоже, что внутренним слухом он продолжает слышать звуки, раздающиеся далеко за пределами поляны. Возникший перед ним послушник, посмотрел ему прямо в глаза и молча кивнул.

Мужчина покачал головой и взмахнул рукой. Воины остановились.

— Можете отдохнуть. Рик, Дени, отрабатывайте удар слева, — произнес мужчина, обведя взглядом учеников.

Воины, на секунду склонив голову в поклоне, растаяли в воздухе.

— Сколько и где? — лаконично спросил мужчина послушника.

— Их трое, Мастер. Там, — юноша махнул рукой в восточном направлении. — Один свалился в яму. Похоже, вывих.

— Как они сюда попали? — пробормотал Мастер, качая головой.

— Школьный автобус, лопнуло колесо. Они ушли далеко, сбились с тропы, — телеграфным стилем ответил Послушник.

— Ладно. Иди. — Мастер кивнул головой. — Я сам.

Послушник, не позволив себе показать удивление решением Мастера, молча исчез.

Коннор и сам был немного удивлен своим желанием вмешаться. Его смущала непонятная тревога, появившаяся у него. Почему его вдруг так взволновала судьба неизвестных ему детей?

Нахмурившись, он поднялся с валуна и, раскинув руки ладонями вверх, медленно повернулся в сторону, указанную послушником. Уловив верное направление, он сначала зашагал вглубь леса, а, затем, сделав несколько шагов и убедившись, что на поляне никого не осталось, мгновенно исчез.

Было холодно и страшно. Уиллис, стискивая зубы от боли, сидел в неглубокой яме, в которую он свалился. Мальчик смотрел на распухшую лодыжку и время от времени, когда боль становилась нестерпимой, подвывая, баюкал ногу. Крис, присев на корточки рядом со старшим братом, еще тихонько всхлипывал, размазывая слезы по щекам. А Кон, смотрел на Уиллиса, закусив губу. Он чувствовал, как тому больно, но ничем не мог помочь. Более того, Кон ощущал себя виноватым, потому что именно он уговорил Уиллиса взять их в эту поездку! Только поручительство старшего брата, что они будут хорошо себя вести, тихо сидеть и никому не мешать, позволило получить согласие, как родителей, так и миссис Донован, сопровождавшей ребят в экскурсии по заповеднику. И вот теперь…К глазам ребенка подступили слезы. Мальчик сердито шмыгнул носом и часто заморгал. Не хватало только расплакаться, как девчонка!