— Чисто физически, — начал Торик, — душу никто и никогда не видел, несмотря на многократные попытки ее как-то обнаружить, взвесить, просветить рентгеном и т. д. В этом смысле она нематериальна. Индейцы верили, что…

— Ой, да ладно, с индейцами все понятно, — отмахнулся Стручок. — Солнце вращается вокруг земли, а главный из богов — Инчу-Чун.

— Не скажи. Именно общение с настоящим индейцем привело меня к мысли, что душа — это нечто отдельное от нас. Она находится не внутри нашего тела, а снаружи. Более того, скорость ее перемещения ограничена, поэтому…

— Стоп-стоп-стоп! — захлопал в ладоши Стручок. — Мне кажется, зря мы лезем в эти дебри. Главное — в другом! Если все обстоит так, как сказал Торик, то где бы душа ни находилась, мы научились к ней обращаться и получать запрашиваемые данные. У нас прямо какой-то сервер получается: вводишь адрес — а в ответ получаешь запрошенный файл?

Зоя улыбнулась: ей нравилась его прагматичность. Она помахала рукой, привлекая внимание:

— Допустим, все так и происходит. Вопрос: какую именно часть данных от этого обмена прибор ловит, а я анализирую?

Торик со Стручком переглянулись.

— Приемная часть у нас — практически, энцефаллограф, — медленно начал Торик. — Мы фиксируем только информацию, излучаемую мозгом.

— Но что это — запросы или ответы? — уточнил Стручок.

— Теоретически, мы фиксируем реакцию мозга на ответы, получаемые от души, — размышлял вслух Торик.

— Если эта реакция есть, — веско поднял ложку Стручок.

— Она должна быть, — вдруг сказала Зоя. — Я хорошо вижу различия в сигналах в зависимости от того, погружение идет или это обычный сон. При погружении активность сигналов гораздо больше, плюс задействованы другие полосы частот.

Вика, до сих пор молча переводившая взгляд с одного собеседника на другого, прокашлялась и неуверенно начала:

— Я, наверное, не все поняла…

— Ну, это совершенно нормально. — Инга ободряюще похлопала ее по плечу. — Я с трудом понимаю даже треть того, о чем они говорят. А в чем сам вопрос-то?

— Нам на биологии рассказывали про опыты какого-то профессора. Он подключал электрический ток к определенным участкам мозга, а в ответ на это у человека возникали разные ощущения, иногда приходили воспоминания.

— А, ты про электростимуляцию мозга? — подключился Стручок и тут же повернулся к Торику, направив на него указательный палец. — Хороший вопрос, кстати! Прямое воздействие: сигнал — ответ, и никакой души не нужно, воспоминания хранятся прямо в сером веществе. Что скажешь?

Торик задумался, но потом лицо его просияло:

— Может быть, и так. Но рассмотри другую цепочку: мы подаем импульс на участок мозга, как бы просим его вспомнить что-то. Он поступает как обычно: надо вспомнить? Хорошо, отправляем запрос душе и получаем ответ. Мозгу все равно — сам человек захотел этого или его заставил внешний импульс.

— Ишь ты, вывернулся! — хихикнула Зоя. — Но формально ты прав, все может быть и так. И пока мы не опровергли твою теорию.

— А вот! — Торик сложил руки на груди, как Наполеон, и принял гордый вид.

Слегка покрасневшая от смущения Вика спросила у Зои:

— И еще мне вот что интересно. Если вся эта цепочка: прибор — мозг — душа — мозг — прибор — это математическая функция, то она же, как любая функция, должна иметь свою область определения и область значений?

Все стряхнули оцепенение и заулыбались. Но Зоя заметила:

— Знаешь, а в этом что-то есть. Надо посмотреть. Я исключила из своей модели часть мнимых решений, которые в нее не вписывались. Возможно, в них все-таки был некий физический смысл?

— Как мнимые корни уравнения, — добавил Торик.

— Или комплексная реакция электрической цепи, — вставил Стручок.

— Ой, а вот сейчас я чуйствую, мы бродим где-то на тонкой грани между правдой и ложью, ребяты, — недоверчиво помахала указательным пальцем Инга.

Вика поморщилась и замотала головой:

— Я даже не в этом смысле, в более простом. Если есть функция, то будут и границы ее применимости, так?

— Ну-ка, ну-ка, — подхватил Торик. — Это будет зона, в которой существует это пространство души. Интересно, а что там, на самой границе?

— И, кстати, что за ней? — Стручок наконец-то положил ложку. — Что, если попытаться туда попасть? Как это будет? Системная ошибка? Или…

— Или симметричный ответ Мироздания, если нам не положено это знать. — Торик сделал зверское лицо. — Помнишь у Стругацких…

— …«За миллиард лет до конца света»? Помню! Печатали с тобой и по ночам читали.

— Да? — рассеянно пробормотала Зоя. — А я ее просто в магазине купила, сильная книга. Так вы думаете, будет как у Стругацких?..

— Вряд ли. Я просто мрачно пошутил, — пояснил Торик. — Но к границам нам с тобой надо будет отправиться. У тебя уже достаточно данных, чтобы делать обратный пересчет? Зная точку на поверхности души, получать параметры входа, чтобы попадать именно туда?

— По твоим погружениям, возможно, достаточно. А по моим… — Зоя вздохнула. — У меня их пока слишком мало. Я попробую рассчитать несколько точек вблизи границ. Посмотрим, куда мы попадем.

Инга с чувством вздохнула и заговорила:

— Ох, смотрю я на вас, ребяты, и, честно сказать, шалею. Вы прямо вот так, запросто, по-деловому, говорите о проникновении в мир души? Как будто это обычная вещь, вроде «куда в комнате шкаф поставим»! Вы хоть понимаете, что до вас по этой дороге еще никто не ходил? Ну, может, какие-нибудь буддийские монахи продвинутые. — Она снова вздохнула. — И я тут сижу с вами и слушаю. Нет, я так не могу.

Она встала и продолжила:

— Я хочу сказать вот что: позвольте вами вос-хиш-чать-ся! Вы молодцы. И я очень надеюсь, что там, на границе, вас не постреляют какие-нибудь пограничники, и вы вернетесь и нам расскажете, что там у них творится в неземных пределах.

— Да, я тоже совсем не этого ожидал, — кивнул Стручок. — Но, знаешь, эта идея по поводу обмена информацией с… э… душой звучит довольно правдоподобно и убедительно.

— И даже я тут случайно мимо проходила, — улыбнулась Вика.

— Как это «мимо»? — ободрил ее Торик. — Если бы не Семен, всего этого не было бы.

— Ну, скажешь тоже! Где Семик, а где я! Но я очень рада, что вы меня тоже пустили в свой круг. Жаль только, что у меня самой не получается с этими погружениями. Вы так интересно рассказываете.

— Я тоже рада, что здесь оказалась. — Зоя встала. — Но сегодня уже поздно. Пожалуй, мне пора домой.

— Зоя, а ты где живешь? — спросила Инга. — Может, вместе домой отправимся, если нам по пути?

— Она сейчас будет не слишком общительной, — покачал головой Торик. — Насколько я понимаю, Зоя начинает мысленно прикидывать формулы обратных преобразований.

— Не формулы, а алгоритм! — не удержалась Зоя и улыбнулась. — А ты меня хорошо изучил, я смотрю! Всем пока!

— Да успеешь ты еще в свои формулы наиграться, — примирительно сказала Инга, уже выходя за дверь. — Я просто хотела спросить…

Дверь за ними закрылась.

— Похоже, она умеет разговорить человека! Интересная тетка, — заметил Стручок.

— Она много чего может, — кивнул Торик. — Насчет формул — не знаю, но насчет людей — она профессионал, каких мало.

Стручок на секунду замер, потом улыбнулся и похлопал Торика по плечу:

— А неплохая команда у нас тут в итоге собралась!

Торик и сам уже понял: он не ошибся, приведя Ингу в их компанию. Он с удивлением почувствовал легкое покалывание, почти как от электричества, и осознал: вся стая в сборе, теперь дела пойдут!

Сентябрь 2000 года, Город, 35 лет

— И, как всегда, никто ничего не знал! Даже не подозревал! Работнички! Специалисты! — Шефиня выходила из себя редко, но уж если бушевала, то всерьез.

— Вы понимаете, это просто цепь трагических совпадений, — оправдывался Матвей. — Обычно заменой архивов занимается Витя, но в этот раз он болел. А Митя процедуру формально выполнил, но не ожидал, что две архивации могут запуститься навстречу друг другу.