— Прелесть, просто прелесть! Прямо душа разворачивается!

— Ты знаешь, — пробормотал Стручок, словно не замечавший всей этой светской суеты, — у меня мысль одна почти дозрела, но никак не могу ухватить ее.

— «Надежда экспоненциально убывает»? — не смог удержаться от сарказма Торик. Друзья недоуменно взглянули на него. Пришлось пояснить: — это мы в Универе стишками баловались. Тематическими.

— Математическими? — прыснула Зоя. — А у вас там случайно не было поэмы про тензорное поле?

— Ох… — вздохнула Инга, все меньше понимая разговор.

И Торик решил срочно сменить тему:

— Инга, а где, по-вашему, у человека находится душа?

— Ну как? Она ведь все время при нас, разве нет?

— «При нас» — в смысле, внутри нас или снаружи?

— Мне кажется, ей это безразлично… Она нематериальна и может перемещаться.

— А для чего она нам вообще? Думаем мы точно не с помощью души, этим занимается мозг. Дышать, биться сердцу и делать многое другое нам помогает вегетативная система. А душа для чего нужна?

— Чтобы болела, когда мы неправильно поступаем? — сказала Вика и смутилась.

— «Когда» или «если»? — спросил вдруг Стручок, в котором проснулся программист. — Получается, мы с этой душой вроде как советуемся?

— Конечно! Спрашиваем у нее совета в трудных ситуациях. Не зря же говорят «сердце подскажет», «загляни себе в душу»… — Вика удивлялась, что приходится объяснять такие очевидные вещи.

— «Спрашиваем», «отвечает» — это ведь термины обмена информацией, — заметил Стручок.

— Олежек, это же просто фигуры речи! — улыбнулась Инга.

— А если нет? — вдруг на полном серьезе заметил Торик. — Задавать вопросы у человека способен только мозг.

— Кому задавать? — уточнила Зоя.

— Раньше я считал, что только сам себе, мозгу. Или другому человеку — напрямую или через средства связи.

— А теперь внезапно поверил, что еще бывает неведомая сущность под названием «душа»? — скептически осведомился Стручок.

— Слушайте! — У Торика внезапно по спине пробежал холодок предчувствия. Пересохло горло, голос подсел, но он откашлялся и продолжил. — А давайте пойдем от противного?

— В чем конкретно состоит базовая гипотеза? — тут же подключилась Зоя. Глаза ее сверкнули.

— Предположим, мозг человека ведет обмен информацией с чем-то неизвестным, что мы условно назовем «душа».

— И как будем проверять гипотезу?

— Предположим, что мы этому верим. Попробуем добавлять уже известные нам факты, пока не уткнемся в противоречия.

— А если так и не уткнетесь? — уточнила Вика.

— Тогда условно будем считать гипотезу правдоподобной, — тут же ответила Зоя. — До первого опровержения.

— Как интересно! Только можно я пересяду на диван? — спросила Инга.

— Я тоже! — присоединилась Вика.

— И я, — откликнулась Зоя. — Давайте попробуем.

* * *

Мужчины остались за столом — так было удобней рассуждать. Стручок машинально вертел в руке чайную ложку.

— Итак, у нас есть мозг, и есть душа, пока не важно, что это такое физически, и где она. Они обмениваются информацией, — начал Торик.

— При работе прибора? — уточнил Стручок.

— Пока нет. Просто по жизни. Без всяких расширений… сознания. Я постараюсь опираться на здравый смысл с точки зрения эволюции.

— Ога, — кивнула Зоя.

— Предположим, что воспоминания хранятся именно в этой «душе», а не в мозге.

— Мм… Предположение спорное, — сразу откликнулась Инга, — но допустим. Подсознание причудливо. Любит устраивать сюрпризы. Выдает всякую чушь. Но иногда все же наталкивает на интересные мысли. Продолжайте, мальчики.

— Тогда мозг обменивается информацией двумя путями. Первое — оперативно, например, когда мы не спим и хотим вспомнить какой-то момент из своей жизни. Он вполне может отправить душе запрос, она возвращает ему сжатый конспект случившегося. Воспоминания — скорее, факты, сюжеты, а не фильмы. Этот процесс хорошо управляется сознательными усилиями. И здесь в природе все продумано и налажено: древнему человеку для выживания было важно помнить, где в прошлый раз поймали мамонта, а где нас чуть не съели волки или злые соседи.

Все улыбнулись, представив себе эти ситуации. А Торик продолжал:

— Второе — неконтролируемый обмен при доступе во сне. Здесь эволюция не требовала никакой точности, а просто озаботилась обездвижить спящего человека, чтобы он не ходил во сне и не махал руками. Оставила лишь необходимый минимум движений: повернуться на другой бок, прокашляться, если надо.

— В этом механизме бывают сбои, — подключился Стручок. — Лунатики встают и ходят во сне. Как в машине — мозг выжимает ручной тормоз, чтобы обездвижить тело, но диски сточились, поэтому хоть тормоз и зафиксирован, машина все равно съезжает с горки. А спящий человек поднимается и лезет на крышу, причем его сознание так и не просыпается.

— И что же получается у нас? — уточнила Инга. — Прибор делает из нас лунатиков?

— Нет, прибор дает некий гибридный метод доступа. У нас остается тот механизм доступа, что бывает во сне: тело отключается, мы обездвижены, мы спим. Но есть и отличия.

— Давай считать. — Зоя загнула большой палец. — Первое?

— Мы попадаем в конкретную, заданную точку своей жизни, в нужный элемент своей души, который помнит информацию об этой точке.

— Так и есть, — улыбнулась Зоя. — Мне дважды выпадала лошадка. Второе?

— Внутри своего сна мы не спим. Мы осознаем реальность, по которой сейчас перемещаемся. Поэтому погружения получаются такими яркими!

— Подождите, я что-то не поняла, — изящно помотала рукой Инга, — вот это место про «спим, но не спим».

— Он хочет сказать, что формально организм спит, — пояснил Стручок. — Тело не движется, ровно дышит. Но мозг в это время как бы бодрствует. Мы осознаем себя и воспринимаем информацию как наяву.

— Именно так! — продолжил Торик. — Мы заставляем мозг общаться с душой на самой высокой скорости передачи данных. Поэтому кроме картинок получаем практически все записанные ощущения: звук, температуру, шероховатость, запахи, положение в пространстве. Почти все, кроме вкуса. Обычный сон мы редко помним. Здесь же мы отлично помним все детали, словно только что реально там побывали.

— И как ты это объясняешь? — поинтересовался Стручок.

— Похоже, мы наткнулись на противоположный способ обмена. В норме мозг по ночам сбрасывает информацию из ОЗУ мозга в душу, и дальше она там хранится. А мы научились переключать направление. И теперь записанная в душу информация снова попадает в наше ОЗУ. Поэтому впечатления очень свежие, мы все помним так, будто испытали все полчаса назад.

Он обвел взглядом собравшихся, словно давая возможность собраться с мыслями и почувствовать важность момента, а потом улыбнулся и нарочито беспечно спросил:

— Ну что, рассказывайте, где я неправ?

Все потрясенно молчали, стараясь переварить услышанное.

Стручок, все еще задумчиво помахивая в воздухе чайной ложкой, крякнул и сказал:

— А знаешь… Звучит на редкость убедительно. Я не вижу явных дыр в рассуждениях. Зоя, что скажешь?

— Получается, — Зоя посмотрела на Торика, — что моя гиперповерхность в программе — это проекция пространства души?

— Слушайте, а красиво все складывается! — воскликнула Инга. — От взаимодействия души с мозгом открываются доступ к воспоминаниям, там же наполнение снов, интуиция. Мозг там хранит воспоминания, но сам по себе не может их доставать и рассматривать.

— Ну да. А душа может путешествовать где угодно. В том числе извлекать воспоминания, точнее, помогать человеку попадать в них.

— У меня осталась одна лукавая непонятка. — Инга посмотрела на Торика. — Ты сказал две взаимоисключающие вещи, дружочек. С одной стороны, душа у тебя, вроде как, летает где-то недалеко от тела. А с другой — она нематериальна. Еще раз: не материальна, то есть вне материи. Вне нашей реальности. В каком-то другом измерении, недоступном нашим органам чуйств, скажем. И как с этим быть? Давай уже выберем что-то одно?