— Сейчас?

— Нет, тогда, в школе или где там.

— А сейчас что?

— Похоже, замутили они снова с этой девицей.

— Все ясно. Старые дрожжи, новая любовь. А Викусик опять не у дел, — она прикусила губу.

— Тут есть момент сомнения.

— Какой?

— Он пишет: «…извини, но теперь мы с ней вместе. Кажется».

— Издеваешься?! Это должно меня успокоить? Да пошли они все… как ты там говорил? Женихи с того света? Вот пусть ищут себе невесту с того света! Разочаровалась я в этой затее. Столько времени, столько сил впустую!

— Зато английский подтянула.

Она смахнула слезы и взглянула на него по-новому, шмыгнула носом и улыбнулась:

— Кстати, да! Нет, все, я решилась.

— Записаться в клуб старых дев?

Она чувствительно пнула его кулачком.

— Да ну тебя! Нет. Знаешь, английский — не единственная польза от этой затеи.

— А что еще?

Она бросила на него быстрый взгляд, оценивая, можно ли доверить ему свою маленькую тайну.

— Раньше я думала, что никому не нужна. Мама мне всю дорогу говорила…

— Я помню, Вик. А теперь?

— Но на деле оказалось другое! Есть мужчины — и даже в Америке! — которым я нравлюсь!

— Не может быть! — он просто не мог совладать с искушением немного поддразнить ее.

— Перестань! Ну, реально же писали письма, смотрели фотку мою, выбирали меня, а не других. Я кому-то нравлюсь! Я могу найти мужа. И теперь я знаю: я обязательно найду его. Только не через письма, а здесь, у нас.

— А в чем разница?

— Глупый ты, хоть и умный. Я поверила в себя.

— А вот это здорово.

— И ты не отчаивайся. Мы и тебе невесту найдем! Представляешь, двойная свадьба! Семика позовем. Маму — обязательно: и пусть посмотрит, что я — не пустое место! Не хуже других! Стручка твоего, Ингу, Зою…

— Вика!

— Ой… Прости, — она тронула его за руку. — Я… так привыкла, что она все время с нами.

— Я тоже. Будем теперь отвыкать.

— Как жалко…

* * *

— Толя, я редко тебя прошу о чем-то…

Торик еще не видел Матвея в таком настроении.

— Да, конечно. Что нужно? В субботу поработать?

— Нет-нет, — Матвей отмахнулся от этой мысли. — Мы пока в график укладываемся. Просто… Контора на ушах стоит, сам видишь.

— Ага, все говорят про перемены.

— Ты тоже слышал? Вот-вот. Понимаешь, это всем важно, это коснется каждого. А информации никакой.

— А я тут при чем?

— У тебя есть… нужные связи, скажем так.

— Ты про кого?

— Ну… Инга Альгисовна могла бы тебе рассказать что-нибудь. Помимо того, что нам говорят.

— Допустим. И ты хочешь, чтобы я ее расспросил, а потом все это вам выложил?

— Не обязательно. Достаточно только мне. Лично. Это важно, понимаешь? Если будут кадровые перестановки, лучше заранее знать, к чему готовиться. Сходишь? Давай я тебе пол-отгула выпишу.

— Не нравится мне эта затея.

— Мне тоже. Но… я не вижу другого выхода.

* * *

— Я так понимаю, тебя Матвейка прислал, хитрый лис.

— Честно говоря, да.

— Толян, вот мне импонирует твоя открытость. Было бы неприятно, если бы наши отношения ты использовал в корыстных интересах.

— Да я не…

— Просто на всякий случай предупреждаю. Но нам надо хорошо подумать, что можно рассказать народу.

— А что будет на самом деле?

Она погрозила ему пальцем, улыбнулась и тут же снова стала серьезной.

— Ты знаешь, только слухи, и все время разные. То начнут о плановом сокращении структуры, то о расширении штата. Однозначно ждем комиссии из Москвы и большого переформирования всей Конторы.

— Ого!

— Ваш отдел, насколько я поняла, разделят надвое и усилят. Руководителей коснется всех — ожидаем больших перестановок. Особенно по части вспомогательных отделов и служб, но я сама надеюсь удержаться. У тех, кто давно и успешно работает с клиентами, видимо, перемен будет мало. Но это я только тебе говорю. Строго между нами.

— А Матвею что можно сказать?

— Скажи ему, что айтишных отделов будет два, но структура еще не устаканилась, лады?

— Инга, мне пора искать новую работу?

— Да ты что! Не вздумай! На тебя как раз большие планы, но учти: я тебе этого не говорила!

— Спасибо. А откуда вообще ветер дует?

— Вот это — самое темное место во всей истории. Никто не знает, хотя я вхожа… ну, ты в курсе куда. Или догадываешься. Родик тоже не знает. Никто. Ни одна душа. Прямо тайный заговор какой-то!

Декабрь 2001 года, Город, 36 лет

— …И теперь ты у нас безлошадный, — вздохнув, подытожил Стручок.

— По-твоему, Зоя — лошадь, что ли? — криво усмехнулся Торик.

— Ну… лошадь не лошадь, а один ты далеко не ускачешь.

— Это да. Но, честно сказать, как-то пока больше и не хочется.

— Что так? Совсем недавно ты так рвался изучать эти запредельные миры! Перегорел?

— Даже не знаю, Олег. Скажем, временно отложил.

— Понимаю. Первичная цель достигнута. Новые исследования недоступны, а старые — неинтересны. Вполне логично.

— Плюс еще на работе что-то назревает.

— Не-не-не, — энергично замотал головой Стручок. — Работа — это вообще не причина для любых наших решений по жизни. Там всегда что-нибудь да происходит. Или ожидается. Или только что случилось, а тебе по темечку попало. Хрень все это.

— Ну… как сказать!

— Нет, я понимаю, это важно. Но оно идет отдельно. Важно чувствовать: вот это — работа, ее может сделать один или другой, а может — целый отдел. А это — твоя жизнь. Она твоя, никто другой ее за тебя жить не будет, а вот сам ты запросто можешь ее упустить.

— О да, мудрый Каа!

— Я серьезно говорю: подумай об этих вещах. Я вот как определился, сразу ощущение жизни изменилось. В ней теперь завелся смысл, а не просто вечная борьба.

— Вспомни, в «Бэкаре» они у нас шли единым потоком — и жизнь, и работа, и борьба. Мы жили работой! И боролись «за», а не «вопреки».

— Ты не сравнивай, — он сморщил и почесал нос. — Это было в другой стране. И нам с тобой было на десяток лет меньше.

— Мы с тобой встретились четырнадцать лет назад.

— Тем более. «Иду красивый, двадцатидвухлетний…»

— Стареем, что ли, Олег?

— Ну… Еще нет. Но жизненной мудрости пора бы уже набираться, согласен?

— Так ведь и убедишь, чертяка! Ладно, давай еще по одной и разбежимся.

* * *

Январь 2002 года, Город, 36 лет

— Толя, ну как так?! Ты же говорил, у нас будет два отдела айтишных! — сейчас Матвей напоминал Вику в гневе: крылышки носа раздувались точно так же. — Бли-ин! И зачем я тебя послушал! Давно надо было новую работу искать и валить отсюда!

— Матвей, ну что ты на него наезжаешь? Он, что ли, все это придумал? За что купил, за то и продает, — Василий всегда старался примирить спорящих. — Не кипятись. Может, еще оно само как-нибудь…

— Да не рассосется, Вася! Нет! Новый отдел теперь, новые сотрудники к нам приставлены. И кто начальник там, как ты думаешь?

— Кто?

— Угадай с одного раза, без кого у нас в Конторе ни один серьезный вопрос не решается?

— СлавСергеич, что ли? Да ладно! Он же в наших программах ни в зуб ногой. Как же он будет…

Хлопнула дверь.

— Тэ-эк, опять митингуем? Опять не работаем?

— Привет… э-э… Здравствуйте, Вячеслав Сергеевич!

— Вольно, бойцы! Мне пока привычней как раньше. Уж сколько вместе перепито, да, Вась?

— Как скаже…те, — смутился Вася, — тьфу-ты, теперь буду путаться.

— Не путайся, давайте все пока на «ты»! — махнул рукой новоиспеченный начальник. — Сейчас представлю вам новых сотрудников. Как говорится, прошу любить и не жаловаться.

— Ну-ка, ну-ка, интересно, — пробормотал Виктор.

Новеньких оказалось четверо. Две делового вида девушки — Алла и Галя — выглядели довольно скромно: аккуратные хвостики, белые блузки, джинсы. За ними вошел паренек, при взгляде на которого сразу возникала мысль о хакерах, но при более внимательном изучении становилось понятно, что хакером он стал, скорее всего, еще в школе. А сейчас этот Гена окончил институт и сразу попал в Контору. Вариантов виделось всего два: либо его кто-то сюда пристроил, либо у парня были и правда выдающиеся способности. Последним вошел солидный мужчина лет пятидесяти, стриженный и с колючим взглядом. Он отрекомендовался как Николай Алексеевич и сказал, что будет курировать безопасность нашего отдела.