— И правда загадка, — шепнула Зоя.

— Для себя она решила, что это был ангел. Ее ангел-спаситель. А кто же еще?

— И что, — подпустила шпильку Вика, — у ангела силенок не хватило?

Торик в ответ развел руками. Но Зоя вдруг заметила:

— Или ее судьба на тот момент оказалась неопределенной. Он спас ее в критической ситуации, а дальше уж — как получится: то ли выживет, то ли нет.

— «Большой успех советской науки»? Так твоя начальница говорила? — Стручок сегодня был настроен благодушно и широко улыбался, дружески похлопывая Торика по спине.

— До-о-о! Он у нас таперича герой-космонавт практически! — Инга тоже улыбалась, но иронии не скрывала.

— Так, давайте все за стол, салатики я уже поставила, — командовала Вика.

— Пойдемте? Не будем в прихожей толпиться, — предложила Зоя.

Когда с салатом покончили и Вика подала горячее, разговор добрался до сути.

— Итак, что же у нас теперь известно? — начал Стручок. — Существует некая общая «Вселенная душ», наш условный «космос».

— Да, и мы научились попадать в него и там перемещаться, — заметила Зоя.

— И вот в этом-то «космосе», как и обещали многочисленные эзотерики, обретаются наши души, — добавила Инга. — Теперь мы это точно знаем.

— Но чего мы не знали раньше — души умерших людей никуда не исчезают. Они так и остаются на своих местах, где были при жизни, — сказал Торик.

— И, что самое ценное, в них сохраняются воспоминания человека! То есть, получается, ваш странник…

— Путник? — поправил Торик.

— Ладно, пусть путник, он может все это увидеть и пережить. Точно узнать, что было в жизни другого человека.

Торик вспомнил ледяную полынью, пропадающее сознание и заметил:

— Только его впечатления, то, что человек сам видел, чувствовал, говорил. Если глаза закрыты, мы тоже видим темноту.

— Это понятно, — отмахнулась Инга. — Но ведь большую часть жизни мы идем с открытыми глазами!

— Получается, мы можем попасть в душу кого угодно? — уточнил Стручок.

Торик с Зоей переглянулись, потом он ответил:

— Мы обсуждали этот момент. Теоретически — да. На практике мы очень ограничены временем погружения и скоростью перемещения.

— Как это? — не поняла Инга.

— Как со звездами, — ответил Торик. — В небе полно звезд, но некоторые из них — довольно близко, а до других — тысячи световых лет. Насколько я сейчас понимаю, теоретически мы могли бы найти душу, скажем, Карла Маркса.

— О, вот это интересно! — заметила Инга. — Только надо знать немецкий, видимо.

— Тут сразу возникают два вопроса. Первый: где нам искать его душу в этом огромном не-космосе. И второй: если мы с Карлом никогда в жизни не виделись, его душа, очевидно, находится очень далеко от моей. Вполне возможно, даже если каким-то чудом узнать точное направление, до его души нам пришлось бы лететь годы. А мы ограничены возможностями физического тела.

— Я еще подозреваю, что у других людей, точнее, в их душах может оказаться очень высокий барьер поверхности, — добавила Зоя. — Ситуация может сложиться так, что ты потратишь неделю на путь, будешь ломиться в их ворота, а они тебе так и не откроют.

— А поддать энергии — не вариант? — уточнил Стручок.

— Мы и так сейчас путешествуем почти на пределе. Наверное, можно еще где-то немного подкрутить… Но что-то внутри мне подсказывает…

— Чуйка? — сразу откликнулся Торик.

— Может быть, — Зоя пожала плечами. — Подсказывает, что дальше накачивать энергию будет уже опасно для мозга погружаемого. Ну не приспособлен он для семимильных прыжков.

— Строго говоря, он и к погружениям наяву не слишком приспособлен, — заметил Стручок.

— Тогда можно пока отправляться только к ближайшим душам, — предложила Вика.

Зоя чуть поморщилась, но все же сказала:

— Ну да. Я задала поиск паттернов по границе души Торика. Программа выявила еще три области, где производная приобретает…

— Минутку, — перебила Инга, — а по-человечески можно?

— Ты нашла у меня еще три родственных души? — удивился Торик.

— Пока не знаю, но куда-то ведут еще три… э… лапки.

— А ты не знаешь, кто там? Что за люди? — оживилась Вика.

— Нет, конечно. Для этого нужно как минимум хоть раз побывать в каждой из них и увидеть моменты прошлого этого человека.

— Меня смущает один вопрос, — задумчиво произнесла Инга. — Вика, мы чай пить будем?

Все дружно рассмеялись, а Инга недоуменно посмотрела на собеседников. Потом до нее дошла нелепость контекста, и она тут же пояснила:

— Просто в горле пересохло.

— Конечно! Давайте я посуду соберу и подам чай, — вскочила Вика.

Между тем Инга продолжила:

— Я хотела сказать о другом. Вот вы, понятное дело, люди ученые и продвинутые во всяческих технологиях. Но вы обсуждаете серьезные ограничения по расстояниям между звезд. А при этом малограмотные эзотерики и всякие, прямо скажем, колдуны и хироманты умудряются будто бы вытаскивать души других людей на разговор, и при этом они не тратят годы на такой контакт, а общаются уже через несколько минут. Как они это делают?

— Как делают? — осторожно переспросил Стручок. — Честно говоря, понятия не имею. Но вы сами только что обозначили один из способов.

— Я?! — удивилась Инга.

— Ну да. Вы сказали, что колдуны «вытягивают» души других людей. Я могу себе представить, как в результате каких-нибудь хитрых манипуляций они действительно хватают щупальце…

— Лапку? — поправила Зоя.

— Хорошо, пусть «лапку» другой души и подтаскивают ее поближе к себе, чтобы не нужно было тратить время на долгую дорогу.

— М-м, что-то я плохо представляю, как это сделать, — помотала головой Зоя.

— Ну так мы с тобой и не колдуны, — улыбнулся Торик. — У них там свои секреты.

— А у нас — свои! — торжественно объявила Вика, внося торт. — К чаю! Сама испекла!

— Да ты что-о! — сразу оживилась Инга. — Ну-ка, ну-ка, давай попробуем!

— Когда успела-то, сестрица? — спросил довольный Торик.

Вика задорно улыбнулась, одновременно показала ему язык, тут же смутилась — Ой! — и принялась расставлять всем блюдца с кусочками торта.

Лишь Стручок, казалось, не замечал всеобщего оживления. Он сидел, сосредоточенно глядя перед собой туда, где раньше стояла тарелка. Вика наклонилась к нему и осторожно попыталась отобрать вилку, которую он так и держал. Стручок словно очнулся: виновато глянул на нее, кивнул, отдал вилку, глубоко вздохнул и сказал:

— Выходит, буддисты ошибались. Несколько тысяч лет проповедовали ересь, а теперь вы это доказали экспериментально?

— В каком смысле? — уточнила Зоя.

— Реинкарнации не существует. Душа никуда не девается. Она не переходит к другому человеку или животному, а остается пребывать в своем условном метафизическом пространстве.

— Грустно, — вздохнула Вика. — Честно говоря, я надеялась в следующей жизни стать стрекозой.

— Стрекозой? Серьезно? — удивилась Зоя.

— А тут такой сюрприз: оказывается, один раз живем, — припечатал Стручок.

— Не все так однозначно, — проникновенно сказала Инга. — Мы видим, что модель буддистов не подтвердилась. Но это совсем не значит, что нет другой модели. И еще мы пока не увидели, что души умирают. Наоборот, они как бы продолжают жить!

— «В своей прозрачной келье мы призрачно живем», — пробормотала Зоя строчку из песни о манекенах. — Душа остается существовать, замкнутая сама на себя, как информация на компакт-диске.

Торик поднял голову:

— Знаешь, а эта аналогия с диском даже ближе, чем кажется. Если на диске записан фильм, что перед нами? Мертвые мегабайты застывших пикселов, которые можно переписать или стереть? Или это живая история героев фильма, где они продолжают жить, бороться, любить и страдать?

— Хм, — усмехнулся Стручок. — Подозреваю, что и то, и другое. Дуализм. Как фотон — волна или частица?