— Реагирует, а ты хочешь найти связь? Вот так запросто, как в «черном ящике»? Если на вход подать это, на выходе всегда будет то? Да ладно! Мозг устроен гораздо сложнее любого компьютера. А тут еще и режим работы нестандартный. Не верю я в такую авантюру.

— Нет, Олег, это все я тоже знаю. К тому же есть большая помеха.

— Помеха? От сети?

— Нет, сеть мы полностью экранируем сеткой. Я о другом.

— Пжальста, — вдруг прозвучало совсем рядом. Кавказец, широко улыбаясь, протягивал дымящийся кебаб. Запах шел восхитительный. — Кущь на здарови. Жейна приводи, друзя приводи, всегда пжальста!

Друзья помолчали, пережидая заминку, но, стоило кавказцу уйти, Торик оторопело поинтересовался:

— Вы что, знакомы?

— Да нет, первый раз вижу его. Видимо, заказ впечатлил. Ладно, так какие помехи-то?

— У нас мозг непрерывно работает и постоянно что-то излучает. До погружения, во время, после.

— Ну да, если не излучает, значит, пациент мертв. Кстати, хорошо мужик сделал кебаб, постарался. Может, и правда мою сюда свожу.

— Своди. Проблема в том, что невооруженным глазом не определишь, вот эти сигналы мозг излучает просто потому, что он живой, или в ответ на наши воздействия.

— Но у тебя же есть аппаратный анализ.

— Он очень грубый. Железяка видит, сплю я или нет, идет погружение или обычный сон. Все! Ну и управляет выходными сигналами как надо. Этого мало. Нужна полноценная обратная связь. Если бы удалось сопоставить хотя бы часть получаемых сигналов с воздействием, то в идеале мы могли бы даже передавать что-нибудь — оттуда!

— «Оттуда»? В смысле, пока ты там спишь, передать что-то наружу, в реальность? Из сна? Фантастика!

— Ну, до этого еще далеко. Даже не знаю, возможно ли такое. Пока я уперся в то, что не могу выделить ничего нового в сигналах. Альфа- и тета-ритмы мы уже сто лет умеем ловить. А все остальное — просто бессмысленный хаос сигналов.

— Хаос сигналов… — машинально повторил Стручок.

Его явно увлекла какая-то мысль, причем настолько, что он перестал жевать, зато задумчиво комкал салфетку. Потом наклонил голову поближе к Торику и понизил голос.

— Послушай. Есть одна вещь, но я не должен об этом говорить. Это строго между нами, хорошо?

— Да, конечно. Рассказывай.

— Нас на работе знакомили с одной методикой… Ты же знаешь, что мы давно уже не впереди планеты всей?

— Знаю. Отстаем с каждым годом.

— Вот-вот. И, чтобы совсем не отстать, вынуждены изучать опыт коллег за рубежом. Так вот. В Штатах тоже есть банки, и софт у них более продвинутый, чем наш. А еще там есть специальные отделы.

— Системные аналитики?

— Да, плюс еще там очень мощный софт у страховщиков.

— Допустим, но какое…

— Самое прямое. Подумай, какая у них главная задача?

— Получить максимальную прибыль? — Торик сразу вспомнил мадам Копейкину.

— Это само собой. Но еще — снизить издержки. А для этого надо в море хаоса всех банковских операций найти вредных пользователей. Причем заранее никто не знает, какими они должны быть, эти подозрительные личности.

— Все как у меня!

— А я о чем?

— И как они их ищут?

— Они используют поведенческие паттерны.

— Это как?

— Там ведется история всех операций за все годы. Задним числом они уже точно знают, когда у них случались большие проблемы и из-за кого. И потом, уже с фактами, внимательно анализируют, что было непосредственно перед этим.

— Но каждый случай уникален.

— Уникален, — согласился Стручок, — но при этом все вместе они обладают некоторыми признаками, по которым их можно не только выделить в уже существующих записях…

— …а еще и использовать для поиска новых, которые еще не случились! Слушай, гениально! А как это практически делается?

— Кто ж тебе скажет. — Улыбка Стручка на секунду стала жесткой. — Им невыгодно разглашать свои секреты. Наши вообще делают вид, что всего этого не существует.

— Тогда какая нам польза от этого?

— Польза? Можно попробовать копать в конкретных направлениях. Big Data, поведенческие паттерны, матричный режим соотнесения сигналов, сигнатурный анализ — но я тебя сразу предупреждаю: там на коленке не сделаешь, нужна серьезная математика. Вот я бы не потянул.

— Я, наверное, тоже. Но идея и правда красивая, спасибо. Прямо открываешь мне невиданные земли!

Стручок усмехнулся и дружески похлопал его по плечу.

— Кстати, про невиданные земли. Ты не гоняешь в «Дюк Нюкем»?

— Второй? Давно прошел все уровни насквозь, — вздохнул Торик.

— Не второй! Уже полгода, как вышел Duke Nukem 3D, там все круто: у героя куча оружия, ходит он в трехмерке. Прикольные монстры вокруг, как переделанные в людей животные. Много уровней, и на каждом свои приключения.

— Надо будет добыть!

— Конечно, надо. Так вот, можно в него просто играть, а когда обычная игра надоедает, я иногда включаю год-мод.

— Режим бога?

— Да. Тогда там сразу все меняется. Ты становишься неубиваемым, монстры ничего не могут с тобой сделать, зато ты сам способен проходить сквозь любые стены и даже висеть в воздухе.

— Круто! Слушай, запиши мне ее!

— Запишу. И там на одном из уровней ты ходишь по цехам завода. Кстати, выход с этого уровня они сделали точно как у Стивена Кинга в «Побеге из Шоушенка»!

— Даже так?

— Даже. Люблю, когда миры книг проникают в игрушки. И вот представь, бродил я по этому заводу, выход уже нашел, монстров пострелял, а в окнах виден внешний мир. И я подумал: вот бы попасть туда! Включаю год-мод как раз, прохожу сквозь стену и… зависаю снаружи! Вдалеке видны нарисованные деревья, облака…

— Как в «Комике»?

— Нет, тут они получше все прорисовали. Поворачиваюсь и вижу снаружи стену этого завода. Лечу вдоль нее, там такой закуток, а в нем…

— Что?

— Стена другого цвета. Просто голые кирпичи, без краски и штукатурки. И надпись белой краской по-английски: «Это место не должен видеть никто из людей». И тут мне стало не по себе.

— Почему?

— Сразу несколько причин. Во-первых, неловкость — вроде как тебя застукали там, где тебе быть не положено. Во-вторых, гордость, что все-таки сумел туда пробиться. В-третьих, стыдно.

— А это-то почему?

— Стыдно, что я как игрок оказался таким предсказуемым. Получается, разработчики отлично знали, что народ туда полезет, они нарочно оставили там надпись для самых хитрых, которые смогут ее увидеть. Причем именно для читеров, поскольку при нормальной игре туда не попасть: на том уровне игра проходит только внутри здания.

— Ого! Слушай, я хочу это увидеть. Обожаю такие штуки!

— Ну вот, теперь посмотришь.

Торик увидел. Больше того, Duke Nukem 3D надолго стал его любимой игрушкой. Но главным стало даже не это: похоже, Торик заново обрел друга! Стручка.

Ноябрь 1996 года, Город, 31 год

В четверг Торика окончательно вывели из себя. Случается, что неприятности тоже собираются в пачки, линейно группируются, совсем как троллейбусы или электроны. Но тут уже явный перебор. Мысли о событиях дня крутились в голове без остановки. Люди раздражали. Все, без исключения. Водитель автобуса в тысячный раз поставил блатной шансон. Монтажник затеял один из своих бесконечных и бессмысленных споров, в которые вовлекались все: «А я не пойму, кто хуже — мужчины или женщины?»

Торик чувствовал себя дважды Ихтиандром, загнанным в клетку к обезьянам. Он проехал лишь половину маршрута, но понял, что дольше не выдержит ни минуты, и наугад вышел где-то в центре города, в районе театра.

Поначалу он просто шел, куда глаза глядят, наслаждаясь отсутствием надоевших лиц вокруг и потихоньку успокаивая измученные нервы монотонным движением. Потом с удивлением обнаружил себя на узкой боковой улочке, где за всю жизнь побывал, может, лишь раз или два. Идти, идти, просто шагать — и все. Улочка перешла в другую, разветвилась и совершенно неожиданно вынесла его к заброшенному кафе. Рядом притулился музыкальный магазинчик под названием «Соната».