Мальчик понял, что этот рыцарь сейчас нападет на него. И не ошибся. В воздухе раздался звук боевого рога, крестоносец поднял над головой огромный боевой топор и поскакал на Криса.

Поединок.

Крис было удивился, что рыцарь нападает на него без всякого вызова, но потом понял, что звук трубы и есть вызов, и тоже выхватил меч.

Они встретились лицом к лицу. Кристиан Тринадцатый и неизвестный воин армии христовой.

Поединок длился недолго. Крис даже не пытался противостоять топору мечом. Это было бы смешно. Он просто уклонялся от ударов сам и старался управлять единорогом так, чтобы топор его не задел. Крестоносец каждый раз, когда промахивался, рычал от злости, с трудом поднимал топор и обрушивал его снова. Так они и кружились друг против друга. Крестоносец рубил, Крис уклонялся и в свою очередь делал попытки достать противника. В конце концов, рыцарь начал выдыхаться. Слишком тяжелый у него был топор. Один раз он даже чуть не увлек своего хозяина с коня на землю. Тот с трудом удержался в седле. И когда он несколько открылся, пытаясь сохранить равновесие, Крис нанес ему прямой удар в живот, как раз в то место, где кончался грудной панцирь. Раздался скрежет, это рвалась кольчуга рыцаря, и меч Кристиана вошел в противника чуть ли не наполовину. Мальчик тут же поспешил вынуть его обратно и отъехал в сторону. Раненный противник опасен вдвойне.

Рыцарь закричал и выронил топор, тот со звоном упал на мостовую, и медленно стал падать с лошади.

Крис ожидал увидеть хлынувшую ручьем кровь, и заранее приготовился к этому зрелищу. Но кровь не пошла. Не пролилось ни капли. Рыцарь с громким стуком упал на землю, несколько раз дернулся и затих. Его лошадь одиноко заржала и поскакала прочь. Мальчик посмотрел ей вслед с сочувствием и погладил своего единорога по шее.

– Спасибо, дружище, – сказал он ему. – Ты был молодцом.

И единорог ответил ему благодарным ржанием. И тут же грива и рог его начали менять цвет. Они стали желтеть и из стального превратились в золотые и засверкали победным пламенем. Крис понял, что теперь этот сказочный конь его уже никогда не предаст. В смертельном поединке, в котором они спасли друг другу жизнь, они стали братьями.

Крис вложил свой меч, на котором не было ни капли вражеской крови, обратно и поехал дальше. И опять вокруг стояла тишина. Плотная непроницаемая тишина. Казалось, что в ушах была вода или вата. Даже копыта не стучали о землю, словно они ехали не по булыжной мостовой, а по песку. Мальчик даже засомневался, в правильном ли направлении они едут, но меч рыцаря Катерино показывал, что это не так.

И снова из неоткуда в воздухе появился силуэт всадника. И опять рыцарь. С длинным копьем наперевес. Он стоял на месте и ждал.

Крис хотел было уже снова обнажить меч, но не сделал этого, потому что увидел торчащее из земли боевое рыцарское копье и прикрепленный к нему щит. Они стояли прямо перед ним. Юный воин понял, что они предназначены для него. Крис вооружился. Щит повесил на левую руку, а копье взял в правую.

Снова раздался тот же боевой призыв.

Рыцарь, теперь это был не крестоносец, а рыцарь из ордена Льва, пришпорил коня и поскакал в атаку.

Крис ничего не успел сделать, как единорог радостно, словно боевой рог заржал и сам помчался навстречу противнику. Боевой дух у единорогов в крови. Крис едва успел опустить свое копье и нацелить его на врага.

Они сшиблись. Копья львиного рыцаря ударилось о щит Кристиана и проскользнуло мимо. Зато копье Криса врезалось сопернику прямо в сердце, пробило латы и прошло рыцаря насквозь и сломалось, оставшись в нем одной половинкой.

Побежденный рыцарь замер и так и остался сидеть в седле с повисшими как веревки руками. Свои щит и копье он так и не выпустил. Все-таки это был рыцарь из ордена льва. А лев он и мертвым остается львом.

Крис потер правую руку, которую чуть не сломал при ударе и поехал дальше. Обломок копья все еще был с ним, но он выкинул его, когда увидел перед собой строй пеших воинов, которые преградили ему путь, выстроившись двумя рядами щитом к щиту и ощетинившись копьями. Сурово и молча смотрели она на мальчика, надеясь своим молчанием породить в его душе страх.

Но Крис не колебался ни секунды. Обнажив меч и подняв его над головой, он погнал единорога прямо на эту белую ощетинившуюся стену.

Копья, нацеленные на него, разлетелись в стороны или сломались о мощную непробиваемую грудь единорога, воины разбежались или были сбиты словно кегли, а одного солдата, как бумагу пробив его щит, единорог насадил на свой золотой рог, а потом брезгливо скинул на землю.

И опять не было ни капли крови, и Крис понял, что сражается не с живыми воинами, а с призраками. Теперь ему стало понятно, почему все они дрались молча. И они победили бы его, если бы Крис позволил страху хоть на секунду задержаться в его душе. Но какой же может быть страх, когда все мысли его заняты не заботой о себе или своей жизни, а друзьями. Катя и Женя, которые сейчас в опасности и нуждаются в нем, вот кто занимал все его мысли. А когда спешишь на помощь к друзьям, страх редко становится твоим спутником. Не нужен он в пути. Лишняя помеха. Так что избавляться от него надо до того, выступил в путь.

И еще каким-то внутренним чутьем Крис понял, что главный его поединок в этом мире еще впереди.

И сразу утомляющая, неестественная и раздражающая тишина разорвалась многочисленными звуками. Они были тихие и громкие, раздавались поблизости и отдавались эхом издалека. Крис понял, что из мира мертвых он снова возвращается в мир живых.

Дальше дорога была свободна, и мальчик, наконец, поскакал вперед галопом. Единорог звонко гремел копытами, его рог горел и сверкал, словно кусочек солнца в этом сером и бездушном мраке мертвого города. Крис мчал не сворачивая. Так ему показывал меч Катерино.

Через несколько кварталов он услышал, что к стуку копыт его единорога прибавились еще чьи-то копыта. Он оглянулся и увидел, что за ним скачут несколько всадников. Без труда узнал в них Крис тех самых парней, что первые встретились с ним в этом мире. И опять было видно, что намерения у них отнюдь не добрые.

Так оно и оказалось. Они гнались за Крисом и бешено стегали плетками своих единорогов, у которых правда было по два рога. Так что это были не единороги, а двуроги.

Крис слишком поздно их увидел, и поэтому бежать от них было уже поздно. Пришлось принимать бой. Он развернулся и поскакал врагам навстречу. Это было лучше, чем ждать атаки самому. Первым же ударом меча Крис вышиб из седла первого нападавшего. Тот с криком свалился на землю и стал кататься на ней, держась за руку. Тут же хлынула кровь. Настоящая, живая и горячая. Но Крис не смотрел на нее, потому что был занят дракой с остальными противниками.

Враги оказались никудышными воинами. Но их было много, и все они были переполненные яростью и злобой. Напугать или заставить бежать их было не легко. Крис и опомниться не успел, как их было уже тринадцать, а он из них ранил только двоих. Они на огромной скорости кружили вокруг Криса широким кольцом и по очереди, чтобы не мешать друг другу, атаковали его. Тот едва успевал отбиваться от них и тоже яростно кружился единорога вокруг его оси, чтобы не дать атаковать себя со спины. Верный товарищ принимал в бою равное участие и тоже атаковал противника, бил его копытами, пытался проткнуть рогом.

Прошло несколько минут, и Крис понял, что его просто берут измором. Хотя черных всадников осталось семеро, пятерых он навсегда вывел из строя, никто отступать не собирался, а силы мальчика были уже на исходе. Еще немного, и он начнет пропускать удары и зевать атаки. И тогда конец.

И тут неожиданно пришла помощь. Из-за угла выскочил невысокого роста всадник на белом коне и кинулся к ним. Сначала Крис подумал, что это к его врагам пришла помощь, но потом с удивлением обнаружил, что всадник вступил в бой против его врагов.

А потом Крис вообще открыл от удивления рот, потому что узнал коня.

Это был Мирко. Самый настоящий Мирко. Уж его Крис не спутает ни с кем. Такой конь один единственный на все времена. А вот всадника в пылу боя он признал не сразу. Только рот его открылся еще шире, когда он понял, что на коне не мужчина, не мальчик, а девчонка. Правда старше Криса, можно сказать девушка, ей наверно лет пятнадцать, не больше, и лицо у нее невероятно знакомое. Такое знакомое, что в это просто не верится.