— Нда-а-а-а… Придется сегодня кашу без Белояна есть… — хохотнул хазарин, довольный, что у них снова появилась цель.

— Точно. На сегодня — все. Попробуем его завтра зачерпнуть.

Исин почесал затылок.

— А получается и впрямь вы принцессы…

Одна из девушек кивнула, а вторая отрицательно качнула головой.

— Это как так? — удивился хазарин.

— Одна тут принцесса. Я, — Анна вздернула голову повыше. На мгновение Масленников засомневался в себе — настоящая принцесса все-таки… Может быть надо сказать ей что-то особенное. Или поклониться пониже? Но мгновение пролетело и…

— Ну, тогда извини, принцесса, если промеж нас что-то не то случалось… Мы люди грубые, воинские.

Гаврила улыбнулся. Улыбка, словно белка по сосне, быстро пробежала по губам и пропала.

— Ну а теперь давайте, рассказывайте, что там у вас в Царьграде твориться.

Ирина вскинулась, было, но киевлянин жестом остановил её.

— Принцессу спрашиваю. Подробно, обстоятельно… Что везли, куда и что всему предшествовало…

Под согласительные кивки Ирины Анна рассказала, что знала: про мага Игнациуса, про чудесный шар и про все остальное. Гаврила слушал, не перебивая, только переглядывался значительно с товарищами. Когда девушка остановилась, он переспросил, подводя итог.

— Значит, плащ Гераклы где-то тут есть…

— Геракла.

— А этот ваш Геракла точно настоящий богатырь? — засомневался Исин. — Что я о таком и не слышал вовсе.

Ирина набрала полные щеки воздуха, но Анна опередила её.

— Немудрено, что не слышал. Он из самых старых богатырей. Он вообще-то полубог….

— Во как! — обрадовался хазарин. — Такой нам сгодится!

— Сгодится, если у колдуна и впрямь не одна захоронка, — осадил его Гаврила, но и сам он невольно проникся надеждой на успех.

— Может быть действительно, не все пропало? — сказал он. Вчерашнее пламя, все ещё полыхавшее в глубине глаз киевлянина, постепенно опадало.

— Ну, этот если они в одном огне не сгорели.

— Не думаю, — возразил Избор. — У колдуна своя захоронка, а у князя — своя.

— А чью мы вчера спалили?

— Кабы знать…

— Думаю, что все же княжескую.

— Это почему?

— Мужичек этот… Егоша… Не зря он нас прямо к ней вывел. Не дурак же он прямо к колдуну лезть…

— Значит, придётся колдуну в дом наведаться, его ухоронку поискать.

— Сперва дом найти надо.

— Ничего найдем. Народ порасспросим — и найдем.

…Полянку с домиком они все-таки нашли. Не сразу, но попалось колдовское гнездо на глаза — не сумел колдун отвести глаза богатырям. В этот раз, помня о недавнем, летели большим числом — четырнадцатью коврами. Ковры, не решаясь спуститься, кружили над крышей.

Ждали колдуна — на воле сражаться с ним им казалось сподручнее. Только не выходил вражина. То ли трусил, то ли спал, то ли отсутствовал.

— Ну, кто как думает, дома он? — поеживаясь поинтересовался один Исин у других.

— Ништо… Справимся, — настраиваясь на драку сурово отозвался Гаврила с соседнего ковра.

— Понятно, что прибьем, — поддержали его с другого ковра. — Он же, зараза, добром отдать не захочет.

— Так и я не отдал бы… — донеслось с самого верха непонятно от кого. — Только не дурак же он такой силе противиться.

— А вот не найдем ничего, тогда… — раздался исинов голос, но разом десяток голосов заорали:

— Не каркай!

Первый ковёр спустился на поляну, Гаврила прокричал что-то обидное, но и тут колдун не показался.

— В дверь не пойдём! — В один голос сказали два Гаврилы. — В дверь к колдунам только дураки ходят.

Тот, что стоял поближе к окну, хмыкнул и деловито, словно несчетное число раз делал это, ткнул локтем в раму, обрушивая внутрь цветные стекла. На всякий случай отошли в сторону, но на звон витража никто не вышел — колдуна и правда не случилось дома.

Вошли в дом с опаской.

— Смотреть по сторонам во все глаза, — напутствовал всех какой-то Гаврила. — Ничего не трогать без нужды. Кто какую одежку найдёт — к выходу пусть тащит. Смотреть будем.

А тут нашлось на что посмотреть!

Комнат оказалось неожиданно много. Снаружи и не подумаешь, что столько можно найти, в таком небольшом домике. Казалось, что он для вошедших раскладывался и раскладывался, выстраивая новые комнатки и коридоры.

— Колдовство! — со значением сказал Исин. — Не иначе.

Все Исины, случившиеся рядом, закивали следом.

— Нечего толпой шляться, — прогремел откуда-то из-за стены Изборов голос. — Не в гости пришли. Шуруем побыстрее, а то не ровен час хозяин вернётся…

Колдун жил богато. На глаза, да и под руки попадалось разное. Может он потому и жил так далеко, что не хотел свое богатство людям показывать. Завидовать начнут и обязательно украдут что-нибудь… Избаловался, верно, колдун, совсем страх потерял, привык, что бояться его в этих местах, потому и расслабился — ни защиты никакой колдовской не выставил и даже простого замка не повесил. Заходи кто хочет, забирай чего понравилось… А многое тут могло понравиться. Затейные вещи прятались в сундуках, висели на стенах. Тут тебе и новая одежка и вещи золотые да серебряные. И книги, и сундучки со звоном…

В комнате, что нашлась сразу за залом с большим открытым очагом, уставленной не то чучелками, не то резными фигурками животных несколько полок вдоль стен занимали чаши да кубки, кувшины да кружки. Каким бы колдун мерзавцем ни был, а вот утварь он себе подобрал хорошую. Осторожно, одним пальцем Исин подвигал находки. Тут хранились чашки под сбитень, под взвар и под пиво. Стоял даже серебряный кубок, похожий на тот, из которого пивал вино сам пинский князь Брячеслав. Оглядевшись, не видит ли кто, хазарин ухватил его и сунул в мешок. Тот сразу приятно потяжелел. Добытчик принялся присматриваться к полке на предмет позаимствовать ещё чего-нибудь, но тут у него за спиной прозвучало.

— Ты чего тут застрял?

Второй Исин с любопытством осмотрел сам на себя.

— Кружку Ирине нашёл, — объяснил один другому. — Она же свою разбила.

На глазах самого себя он взял с полки хорошенькую глиняную чашечку и показал товарищу. Тот одобрительно покачал головой, отлично понимая сам себя. Оба знали, что думают об одном.

— А хороша девица!

— И не говори…

Они бы ещё поговорили, о таком приятном предмете, но снаружи кто-то крикнул:

— Все сюда. Летит, соколик.

Кто-то ещё шуровал по кладовкам, но большая часть гостей выскочила из дома на поляну, чтоб встретить некстати вернувшегося хозяина. В этот раз тот не стал оборачиваться птицей — летел сам, словно так и надо. Наверное, кто-то из незваных гостей по неосторожности что-то сделал лишнее, и хозяин сообразил, что его грабят….

Гаврила ударил кулаком. Колдуна чуть повернуло, но он устоял. Даже хитрое колдовство не помогло — готовился, знал, что ещё придётся встречаться.

— Разом!

Несколько ударов слились в оглушительный щелчок и колдун не устоял. Спиной вперёд он пролетел несколько саженей и врезался в дерево, застряв в ветвях. Запахло смолой, словно на лесопилке. Он ворочался там, то ли раны заживляя, то ли готовя ответ.

— Не давайте ему спуститься на землю! Ещё разом!

И снова удары подбросили колдуна вверх… Но и он что-то мог. Земля и небо вертелись перед его глазами, но хозяин ухитрился выпустить десяток огненных шаров. Гаврилы били то разом, то вразнобой, а колдун хоть и гнулся, но вертелся в небе, огрызаясь то огнём, то ледяными иглами, то потоками соленой воды. Исин чувствовал, что колдун пережидает напор, готовясь ударить в ответ так, чтоб мало никому не показалось. Хозяина дома окружало радужное сияние, защищавшее его от ударов и стрел, что пускали в него. Выскочив из-за спин Гаврил, он бросился вперед, рассчитывая закончить все молодецким ударом меча, но прозрачная преграда не пропустила сталь. Хазарин выругался, сообразив, что колдун оказался поумнее, чем ему хотелось бы и в азарте, сообразив, что радужное сияние не пропустит его к колдуну на расстояние удара, стал кидаться камнями и палками, а когда все это закончилось, не пожалел и своего мешка. Во врага полетел кубок, чаша и каравай хлеба… Серебряный кубок канул в мареве и пропал, а вот невзрачная глиняная чаша внезапно вспыхнула ослепительным малиновым пламенем, словно маленькое Солнце взошло над поляной.