— Лишних ушей у нас тут много, — пояснил он. — И своих, и чужих. А вот теперь можно и поговорить.

Свеча горела, весело разбрызгивая искры. Воск с нее стекал веселым ручейком, но не застывал в плошке, а продолжал ворочаться там, вздыбливаясь большими пузырями и выложенные князем в плошку корешки то появлялись, то исчезали в восковых водоворотах… Настороженно глядя в плошку, князь сказал:

— Дело такое. Нужно унести из города «Паучью лапку». Пока она в Пинске и ей и нам грозит опасность. Из города уйдете тайно!

Избор молчал. Он не представлял, как они с Исином и четырьмя конями умудряться выбраться из Пинска. Песиголовцы обложили город плотным кольцом, и даже вчера, когда он с дружинниками попробовал пройти тайным ходом, то враги оказались и там. Но раз князь говорит, значит знает. Тайно так тайно. Князь привел их сюда не разговоры разговаривать и не шутки шутить. Раз уж он зажег черную свечу, то значит, дело было серьезным. Избор знал эти свечи. Они были сильной штукой. Пока такая свеча горит ни один колдун, ну, может быть кроме самых сильных, не мог их подслушать или увидеть. Только при своей силе они редкостью были необычайной. Не каждый мог себе позволить такую свечку, и раз уж дело дошло до нее, то дело было плохо.

Он перевел взгляд со свечи на друга. Хазарин смотрел на Брячеслава, потом посмотрел на Избора и тогда он решился.

— С конями не выйти…

— Будут у вас кони, — невпопад ответил Князь. Он собирался сказать что-то еще, но тут хазарин непочтительно ухватил князя за плечо. Брячеслав, поперхнувшись непроизнесенным словом, остановился. Едва эхо последних слов смолкло, как они услышали чьи-то тихие шаги. Исин осторожно вытащил нож и вопросительно посмотрел на Избора. Тот не обращаясь к князю — как-никак в этом шорохе могла быть и его жизнь, кивнул. Хазарин неслышно канул в темноту. Через несколько мгновений скрипнула дверь. Они подождали еще немного, но князь, глядя на укорачивающуюся свечу, торопливо заговорил.

— Первым делом доберетесь до Фофаново. Там найдете войта, покажешь ему это.

Князь, морщась, стащил с пальца перстень и передал Избору.

— Скажешь, что бы дал коней.

Избор кивнул.

— Денег бы… — И что бы князь чего не плохого о нем не подумал, тут же добавил — Не для нас, для дела…

Брячеслав кивнул, опустил руку в темноту под собой, и там весело зазвенели монеты. По губам пробежала злая улыбка:

— Будет только справедливо, если деньги негодяев поработают против них…

В мешке брошенном на стол Избор узнал кошелек, что незваный гость оставил около тела одного из тех, кто пытался украсть талисман.

— Потом к Белояну. — продолжил князь. Свеча затрещала, лиловый свет мигнул и Брячеслав заторопился. Он выхватил из-за пазухи шкатулку.

— Талисман тут.

Он щелкнул пальцем по крышке.

— Открывать ее ни в коем случае нельзя. Пока талисман внутри ни один маг его не обнаружит, но стоит открыть крышку…

— Ясно.

Сиреневый свет на лице князя мигнул и померк. Свеча в последний раз выстрелила вверх длинной фиолетовой искрой и погасла. Колдовство кончилось, только в натекшей лужице воска бродили разноцветные искры. Князь, сдерживая себя, скрипнул зубами. Он многое еще хотел бы рассказать воеводе, но наступившая темнота запечатала губы. Теперь их могли и видеть и слышать.

— Хорошо, — сказал тогда Избор. — Сделаем, как прикажешь. Только тут как не считай, а число лучников придется удвоить. В ближнем бою не каждый наш песиголовца осилит, а если лучников поставим, то еще до стены их…

Князь кивнул. Главный разговор, то, ради чего он зажигал свечу, окончился. Теперь можно было немного поморочить врагам голову.

— Где их взять-то?

— Селян поспрошаем, что в городе остались. Стрелы-луки есть, а стрелков найдем. Помнишь как в прошлом году-то?

Князь кивнул. Он понял, что хотел сказать Избор. В прошлом году талисман уже был в его руках, и тогда все обошлось.

— Драконы вот только…

— А что драконы? — спросил, повеселев, князь. — Одного прибили, прибьем и второго.

Он поднялся.

— Пошли лучше поглядим, что там кузнец наработал.

— Какой кузнец? — чуть было не спросил Избор, но вовремя прикусил язык. Слишком серьезным было дело, затеянное князем, что бы делать его небрежно. Он поднялся и пошел следом за Брячеславом.

В дверях князь спросил.

— Серебро-то взял, что в шкатулке?

Избор молча хлопнул себя по груди.

В дверях столкнулись с Исином.

— Что за шум?

Глазами и помыслами он уже был на башне и поэтому, когда хазарин начал рассказывать о том из-за чего случился переполох он недослушав, сказал — Хорошо! — чем привел хазарина в недоумение. Тот вопросительно посмотрел на Избора, но тот в мрачной сосредоточенности только кивнул на башню. Сотник пошел следом, пожимая плечами.

Они вышли на тесную площадку, и сразу же в лица повеял тугой ночной ветер. Исин, рассчитывавший появиться совсем в другом месте, развел руки, нащупал тонкие жерди, что огораживали площадку. Все верно, подумал он, башня. Он сделал шаг в сторону, ударился о какую-то станину и взвыл от боли.

— Что там? — глухо спросил князь. — Упал, что ли?

— Лучше бы упал, — простонал Исин, растирая ногу.

— Успеешь еще, — странно усмехнувшись, ответил князь, вылезая наверх. Следом за ним появился Избор.

Он помолчал, облекая мысли в слова, потом похлопал рукой по станине, к которой крепился лук.

— Выйти вам отсюда нельзя, а вот вылететь можно…

Исин расслышавший только половину того, что говорил князь, огляделся и не нашел самого главного.

— А лошади? — обалдело спросил хазарин. — Лошади-то где?

Избор оскалил зубы. Растерянность хазарина веселила, хотя смеяться совсем не хотелось. Он-то прекрасно представлял, что им сегодня предстоит совершить.

— Соколам кони ни к чему, — ответил он за князя, что озадаченно чесал голову в поисках ответа. — Нам бы только долететь, а там все будет….

Не обращая внимания на князя — тот простит, если поймет, а не простит, так стерпит, Избор обошел вокруг лука. Факелов предосторожности ради не зажигали, но он помог глазам руками и убедился, что на башне установлена точная копия сложного составного лука. Такого же, ками днем они подстрелили дракона. По запаху и по шероховатости дерева он понял, что клеили его из березы, ясеня и дуба. Концы лука терялись в темноте, но он помнил, что они простираются далеко за пределы башни. Поверх лука лежала стрела — бревнышко толщиной с его ногу. Избор посмотрел на кислую рожу сотника, и у него засосало под ложечкой. Князь не шутил. Брячеслав, торопясь сделать дело, шепотом скомандовал.

— Давай!

С его стороны заскрипел ворот и Избор увидел как тетива — канат толщиной почти в три пальца — медленно пошла назад. Эдак мне еще самому себе и неприятности накручивать, подумал он, но руки сами нашли ворот и закрутили рукоять.

— Правду говоришь, — прошептал князь. — Обложили так, что мышь не проскочит, только ведь мыши разные бывают…

Он тихонько рассмеялся и Избор понял, что для него все это только маленькая часть большой битвы.

— А ты сам-то, князь, пробовал, как летучая мышь?

— Не княжеское это дело! — ответил князь и Избор удивился, уловив в его голосе сожаление. — Я не пробовал, но и вы тут не первые!

Брячеслав рывками притягивая ручки ворота к себе и от этих его движений в плечах похрустывало…

— А что первые-то, живы? — осторожно спросил хазарин.

Выбрав время между двумя мощными рывками, князь ответил:

— Кто много знает, тот мало живет… Крутите лучше….

Избор ничего не сказал, но князь и сам почувствовал его любопытство и добавил.

— Первые двое у меня разбойники были. Им руки повырывало.

— Откуда? — не понял хазарин. На его долю работы не хватило, и он просто смотрел, как князь с воеводой крутят ручки. Редкое, надо сказать зрелище.

— Из плечей, — объяснил Избор, уже представивший как все это было. — А что с другими двумя?