Коридор кончился неожиданно большим пустым залом. Уж не меньше Малого тронного. Но здесь не было даже трона.

Лина задумчиво подошла к окнам-витражам и уткнулась носом в стекло. Солнце спряталось за тучи, но витражи все равно сияли яркими, сочными красками, собранные из кусочков размером в ладонь в сложные узоры. Тут незнакомые растения, охотничьи сцены, эпические баталии, там – просто старинные иероглифы.

Неожиданно откуда-то сбоку полилась музыка. Девушка подскочила, едва не вышибив головой стекло. Резко развернулась, взметнув подол. Необычная, быстрая и ритмичная, незнакомая мелодия переливалась, усложнялась и расширяла звучание. В нее вплетались слова старинной песни. Завороженно подавшись вперед, Лина напряженно вслушивалась, запоминая. Все эльфы славились приятными голосами, но этот был особенный, он притягивал и притуплял внимание, произнося быстрые слова. Что-то о превратностях судьбы и предназначении, о смерти и возрождении. Застыв посреди зала одиноким привидением, девушка впитывала звуки. Гулкую мелодию сменила другая, легкая, танцевальная, похожая на гитарные напевы бродяг и торговцев.

Руки сами взметнулись вверх, а босые ноги начали кружить по мрамору замысловатым шагом с приступочкой. Платье взвихрилось вокруг быстро мелькающих щиколоток. Почти не касаясь пола, на кончиках пальцев, она вела старый как мир танец, изгибаясь и поводя бедрами в незамысловатом, но завораживающе быстром ритме.

Отдавшись музыке, девушка плела свое кружево, может еще не пробуждающее в мужчинах страсти, но уже – совершенное. В идеальный мир гармонии света и тени отчаянно застучалось вдруг потревоженное сознание, нарушая полутранс ведьмочки. Какие-то посторонние звуки вливались в четкое исполнение. Еще кружась в танце, она услышала шаги. Мягкий и тихий шорох, то замирающее, то вновь скользящее вперед движение далеко не одной пары ног.

В развороте заметила тени фигур, взблески кольчуг, шорох вытягиваемых из ножен мечей. А музыка все кружила и кружила ее, неся в небеса. Лина была не в силах сбросить наваждение, хотя инстинкты просто надрывались от крика, предупреждая об опасности. Уже открывая рот для возмущенного вопроса, девушка почувствовала резкий рывок, выбивающий ее из танца. Холодные пальцы, схватившие сзади за шею, и кольнувшее бок острие были гораздо убедительнее ее слабых попыток вырваться из транса.

Шепот:

– Хочешь жить, молчи! – и музыка смолкла.

Да я молчу, подумала Лина. Туфельки выскользнули из враз ослабевших пальцев. Девушка вяло проследила, как они миновали чью-то вытянутую в попытке поймать руку и с громким, прямо-таки оглушительным стуком приземлились далеко в стороне.

Прямо у ног выступившего из темноты Повелителя.

– Ай-яй-яй, мастер, – сожалеюще качнул он головой,– вы нарушаете законы гостеприимства. – Да и мои приказы.

– Не тебе, нарушителю вековых традиций, об этом говорить! – раздалось у Лины над ухом.

В правом боку ощутимо кольнуло.

Ты нервничаешь? Это правильно… но больно.

– Ты забыл, что я их и устанавливаю, а той, о нарушении которой ты говоришь, исполнилось всего сто пятьдесят лет… – очень спокойно произнес лиловоглазый дроу, делая шаг вперед.

Лина скосила глаза. Немалая группа эльфов позади них мгновенно ощетинилась мечами и стала похожа на гигантского ежа. Сиреневым отливают лезвия Убийц Магов, льдисто-голубым – Разрушители Гор. И тех, и других более чем достаточно… скорбно подумала студентка.

– С этого момента – нет! И не подходи ближе, иначе прирежу твою игрушку! – А вот паники в этом голосе что-то… многовато.

Странно, ведь у врагов явное превосходство в живой силе.

Это меня? Это за что же такая честь? Лина возмущенно уставилась на Повелителя и проглотила рвущиеся с языка слова. Потому что, во-первых, сзади сильно надавили на шею… а во-вторых, этот самоубийца был абсолютно без оружия. Совсем, совсем! А из одежды на нем были только черные шелковые штаны и сапфировый наголовный обруч. Имея возможность в подробностях разглядеть Повелителя из, так сказать, партера, она отметила великолепно развитую рельефную, но не чрезмерно мускулатуру, перевитые жилами плечи и запястья, длинные и тонкие музыкальные пальцы. Он стоял спокойно, расслабленно опустив руки, с обманчиво легкой грацией дикой кошки, скрывающей остро отточенные клыки и неимоверную силу… в любой момент готовый к рывку.

Действо продолжалось.

– Где Сьегран? – еще один злой голос за спиной.

– Там, где и положено… в обители темных богов.

– Убью тебя сам! – Рванувшегося вперед эльфа удержали.

– Чего же вы желаете, гейнери заговорщики? – с иронией спросил Повелитель, склонив голову.

– Власти, власти…

– Вы не оригинальны,– вздохнул властелин, делая еще один шаг.

– Стоять, или…

Лина тихо охнула, лихорадочно припоминая, какие жизненно важные органы находятся справа. Потом поймала задумчиво-расчетливый лиловый взгляд, и мысли ее приняли новое направление…

– …или что? – вкрадчивый шепот.

– Убью девицу!

– Убивай же… Ты желаешь умереть вторым, мастер оружия?

Я – заложница, лихорадочно дергалась мысль. И почему-то ценная… иначе стали бы они тут разговоры разговаривать?! Вот стоят возжелавшие власти темные эльфы, а напротив – сильнейший среди живущих маг, и воин, и… ну, не будем уточнять. Если не будет меня, живого щита… порвет заговорщиков как волчиков…

– Что ты можешь один? – тревожная насмешка в голосе.

– Разве я один?

Заговорщики тревожно заозирались, но никого более не заметили.

– Ты блефуешь, Страж Глубин…

– Возможно… – как-то неопределенно заметил Повелитель, пожимая плечами.

Чужое преимущество… что говорится в кодексе о чужом преимуществе? Взявший кинжал – противник не только Дракона, но и мой… Мы – союзники, но я в руках врага, преимущество на чужом поле. Что можно сделать? Уничтожить… себя? Кто это сказал? – «Уничтожь преимущество своего врага, даже если это твой союзник, ибо он более не способен стать соратником».

Интересно, хороши ли у дроу целители?

Только сузившиеся до минимума зрачки выдавали готовность к атаке погружающегося в боевой транс Дракона. Он ме-едленно кивнул… Вот оно. Выбор… сделан. И, кажется, не ею… Чувствуя сбегающий по вискам пот, девушка прикрыла глаза и, не пытаясь остановить не поддающееся контролю движение, стремительно отклонилась вправо, выскальзывая из захвата и падая на колени. Быстрее! Не успела…

Зачарованное лезвие скользнуло по ребрам. По золоту платья разлилось ярко-алое пятно.

Больно-о-о-о как… боги претемные! Как в замедленном времени она увидела первый шаг Повелителя навстречу противнику. Голова кружилась, но странно двоящееся сознание не торопилось покидать Лину. Мир завертелся в бешеном вальсе, и она рухнула на пол. Оружейнику не хватило какого-то мига, чтобы закончить начатое…

Лежа в горячей расплывающейся луже, судорожно распахнутыми глазами ведьмочка вглядывалась в потолок, чувствуя, как боль разъедает тело. И в то же время бесстрастно и безразлично фиксировала происходящее. Увиденные чужими глазами картины урывками мелькали в голове. Резкий смазанный рывок вперед, взблески мечей. Крики, почти мгновенно переходящие в предсмертные хрипы. Темная, почти черная кровь, веером брызг разлетающаяся над ней. Быстрая тень, мечущаяся в гуще беспорядочной свалки. Едва заметное взгляду гибкое движение, ускользающее от оружия. Удары и хруст костей… Безмерно удивленные янтарные глаза мастера оружия, вперившие мертвый взгляд в потолок. Голова оторвана, и тела не видно… Какое-то очень знакомое брезгливое движение пальцев, отирающих кровь с лица.

Уже чувствуя, как вместо боли разливается блаженное оцепенение и холодеет спина, она услышала:

– Займитесь теперь этой…

Красное на золотом… как это красиво.