А ещё они большие, как лопухи. И круглые, словно блинчики!

При том, что постоялый двор расположен на главной улице, то есть через два переулка от нас, Энира мы с Юдиссой видели часто. Просто в какой-то момент это лопоухое чудовище отбилось от своей компании и начало гулять с нашими парнями. Он даже в драках за честь нашей улицы участвовал! В том числе против своих.

А мы с Юдиссой всегда над ним хихикали – ну невозможно остаться равнодушными к таким-то ушам! А Энир неизменно краснел, тряс кулаками и грозился оторвать нам косы. Но мы слишком быстро бегали…

И что же получается теперь? Он женат на моей красивой, смешливой, умной Юдиссе? И она готовится родить от него второго ребёнка? Да быть такого не может!

Вслух я ничего из этого не сказала, но на лице что-то да проявилось. По крайней мере других причин для дружного хохота родных я не видела.

В итоге непроизвольно насупилась, сложила руки на груди, и… тоже рассмеялась. Ну да, уши, конечно, не главное. А любовь – такое чувство, которое позволяет не замечать любые, даже самые ужасные недостатки.

Последнее лишний раз доказывает – влюбляться не только глупо, но и опасно. Поэтому лично для меня тема любви закрыта раз и навсегда.

– Как думаете, Юдисса не будет против, если загляну к ней в гости? – спросила, когда все успокоились.

Папа подарил новую улыбку, сказал с теплотой:

– Она будет рада. Она очень переживала, когда ты исчезла.

– А… её новая родня? – продолжила я осторожно. – Как к такому визиту отнесётся?

– Полагаю, не выгонят, – сказала уже мама. И добавила, помедлив: – Вейн из числа тех, кто посчитал твой побег глупым, но обоснованным.

Я не была готова услышать подобное признание и непроизвольно дёрнулась. А Торизас потянулся через стол, накрыл мою ладонь своей и пояснил:

– Астрид, твой поступок стал настоящим событием, всколыхнул весь город. Споров было много, мнения разделились. Но осудили тебя далеко не все.

Захотелось выдернуть руку и сжаться в комок, но я сдержалась. Просто эти подробности… у меня нет сил, чтобы их выслушивать. Да и какая разница, как всё было? Может, это трусость, но я бы хотела оставить прошлое в прошлом.

К счастью, меня поняли, и тема была мгновенно закрыта. Ну а Тор поднялся и, подарив очередную улыбку, сказал:

– Одевайся. Так и быть, провожу.

Отказываться от помощи я не стала. Равно как и медлить. Уже через минуту сменила домашние туфли, одолженные у мамы, на купленные в Фагоре сапоги, накинула плащ и поспешила к двери.

Юдисса! О небо, как же я по ней скучала!

Мы проигнорировали главный вход, зашли с кухни. Идея принадлежала, разумеется, не мне, а Торизасу, но я не сопротивлялась. Ведь кто бы что ни говорил, но меня действительно могут прогнать. А в таком случае лучше обойтись без свидетелей. Причём лучше для обеих сторон.

Когда брат взошел на крыльцо и постучал в хлипкую на вид дверь, я внутренне сжалась. Но плохого не случилось…

Дородная госпожа Эйрен – жена господина Вейна, которая ту самую дверь открыла, сперва нахмурилась, а мгновением позже, когда заметила меня, растянула губы в добродушной улыбке…

– Ах, Астрид… Входите же!

Ещё миг, и мы услышали зычный оклик:

– Юдисса, милая! К тебе пришли!

И всё. Страхи вновь исчезли, а на глаза навернулись непрошеные слёзы.

Едва мы с Тором переступили порог кухни, меня буквально снесло ураганом. Юдисса! Такая взрослая, такая похорошевшая, но… такая тяжелая.

– Астрид! – воскликнула подруга с чувством. – Астрид, как же я рада! Я так скучала, я так молилась…

Ну вот. Теперь окончательно «всё».

Всхлип Юдиссы, и я сама немножечко плачу. Впрочем, нет, не «немножечко». Я плачу всерьёз!

– Я так за тебя молилась, Астрид! Я так надеялась, что ты…

Дальше, увы, лишь слёзы и всхлипы. Я сама тоже слова сказать не могу, потому что… Сперва была мелкой и безмозглой, а потом драконом. А Юдисса молилась за меня всё это время.

Молилась! За меня!!!

– Астрид…

Угу. Совсем мокро. Чувствую себя законченной истеричкой, но остановиться не в состоянии. Юдисса тоже не может, но ей простительно – беременная как-никак, а им и не такое позволено.

– Ой! – А это уже не Юдисса, а я. Просто меня ущипнули. Больно! За руку.

– Дурочка, – сообщает подруга. – Я чуть с ума не сошла, а ты…

Да, опять слёзы… И шанс расклеиться окончательно и прорыдать до утра. Но жестокая реальность в лице Тора и Юдиссиной свекрови такой возможности не даёт…

– Я, пожалуй, в общем зале подожду, – говорит Торизас.

– А что тебе подать? – спрашивает хозяйка.

– Не голоден, поэтому ограничусь элем.

– Светлый или тёмный?

– Без разницы.

Пауза. И именно она становится поводом очнуться от рыданий и оглядеться, чтобы выяснить: мы с Юдиссой замерли в обнимку, а госпожа Эйрен с Тором тоже замерли, но друг напротив друга. Кажется, наше безумие оказалось заразным, и теперь Юдиссина свекровь никак не может решить элементарную задачку – какой эль подать.

Она хмурится и смотрит на Тора, а тот, сообразив, в чём проблема, уточняет:

– Хорошо. Светлый.

На лице госпожи Эйрен проступает облегчение, которое тут же сменяется притворным возмущением…

– Вот так бы сразу и сказал!

Я вижу, как Торизас улыбается, проходит к расположенной в отдалении двери. Как хозяйка подхватывает с одного из столов кувшин и устремляется следом… И лишь когда эти двое исчезают, могу выдохнуть, чтобы тут же расплакаться вновь. Просто…

– Астрид! – вопит Юдисса в ушко. – Астрид, как же я скучала!

Да, я тоже. Более того – я с ума сходила, особенно первое время.

– Ну что ты? Ну расскажи!

Я отступаю и улыбаюсь сквозь слёзы…

Готова рассказать, но далеко не всё. И не потому что скрытница, просто многие знания – многие печали. Поэтому…

Поэтому, когда Юдисса тащит к стулу, подчиняюсь безропотно, ну а потом… сижу. Сижу и… да, снова вру. Но не так нагло, как старейшинам. В этот раз я стараюсь обходить острые углы и скорее недоговариваю, нежели лгу в открытую.

А подруга точно понимает, что до настоящей откровенности сейчас как до луны, но голой правды не требует. Просто крепко держит за руку, слушает и кивает.

Чужаков в Рестриче действительно не бывает. Единственные гости – это торговцы. Но абы кто в странноватый город не ездит, только смелые и проверенные. Непроверенные тоже заглядывают, но, как правило, не задерживаются. Неуютно им здесь, нервно.

Что привозят? Да многое. Фрукты и овощи, мясо и рыбу, зерно, ткани, книги… в общем, всё, что только может понадобиться.

Кроме этого, в город порой забредают путники. А не пускать их, конечно, нельзя – такое отношение слишком подозрительно, есть шанс нарваться на лишнее внимание.

И торговцам, и путникам нужно где-то ночевать, так что без постоялого двора не обойтись. Да и странно это, если в городе ни одной гостиницы! Вот только постоялый двор Рестрича, в отличие от других подобных заведений, не окупается, поэтому частично находится на содержании у города. А ресторанный зал выполняет функцию питейного заведения для жителей близлежащих домов.

Сегодня, ввиду невероятного события, посетителей было очень много. Так что спустя полчаса о спокойных разговорах пришлось забыть…

Юдисса – уже не плачущая, а очень даже счастливая – принялась порхать по кухне, то что-то помешивая, то досаливая, то переставляя с одной печи на другую, а мне выпало сомнительное счастье перебрать небольшой мешочек гречки. Просто народ за стеной так налегал на эль и пиво, что было совершенно ясно – сейчас проголодаются даже те, кто, подобно Тору, уже поужинал. А каша – это дёшево и вкусно, и отлично подходит к тушеному мясу, которое было почти готово.

Но общаться это всё, конечно, не мешало…

– Энир сделал предложение в день весеннего равноденствия, – продолжала свой рассказ Юдисса. – Подошел, весь такой важный, серьёзный, с бо-ольшим пакетом пряников в руках. И говорит: слушай, а выходи за меня, а?