– Ну надо же, – сказал Дурут. – Надо же, и впрямь вернулась.

– Да, я тоже до последнего не верил, – хмыкнул Нил.

А Ждан, в чьих волосах в самом деле седины прибавилось, шумно выдохнул, сложил руки на груди и окинул долгим усталым взглядом. Он же спросил:

– Всё настолько плохо?

Вопрос адресовался мне, но я смысла не поняла. Недоумённо приподняла брови, чтобы тут же услышать пояснение:

– Ты без вещей, Астрид. Следовательно, ты бежала, причём быстро. А быстро только от очень серьёзных неприятностей бегают. Вот и спрашиваю – всё настолько плохо?

Если после встречи со стражниками какой-то червячок страха во мне и оставался, то теперь он окончательно и бесповоротно сдох! Я же расправила плечи и, не выдержав, усмехнулась.

– Нет, старейшина Ждан. Всё хорошо. Просто мой багаж немного отстал. Думаю, его через пару дней доставят.

– То есть? – нахмурился собеседник.

Хотелось промолчать, однако бес за язык всё-таки дёрнул.

– Гертон. Мы встретились случайно, и он выразил желание проводить до города. Но подзадержался в дороге.

Вопреки намерению, язвительные нотки в голосе всё-таки прозвучали. И пусть я отлично понимала, что вот теперь точно следует замолкнуть, но…

– Да, – глядя в слегка ошарашенные лица старейшин, сказала я. – Тоже очень удивлена. В других вопросах такой прыткий, а тут как хромая каракатица, честное сло…

– Астрид! – воскликнул старейшина Нил возмущённо.

Пришлось захлопнуться, хотя… а почему сразу «Астрид»? Я сказала правду. И не моя вина, что эта правда кому-то не нравится.

Ну а в том, что касается Гертона… Вариантов, конечно, было много, но я искренне верила, что, обнаружив моё исчезновение, бывший конвоир всё-таки продолжит путь в Рестрич. Ведь он не глухой, он слышал, о чём я полпути толковала. И если учесть, что дорога Линские болота огибает, а я летела напрямик, то ждать внука старейшины надо как раз дня через два. И да, я всерьёз рассчитываю, что мой багаж он всё-таки привезёт!

– Астрид… – окликнул уже Ждан. Причём голос прозвучал не угрожающе, а скорее устало. Кажется, у бывшего наставника тоже возникло ощущение, что я не несколько лет, а всего полдня отсутствовала. – Астрид, пойдём.

Угу. Конечно. Конечно, пойдём. Куда ж я денусь?

Правда, прежде чем подчиниться, я обернулась и ещё раз обняла маму. И пусть это был не миг, а целая вечность, но прервать нас никто не посмел. Запретить госпоже Дарае продолжить путь к ратуше бок о бок со мной тоже не смогли. Вернее, даже не попытались.

Лишь когда перед нами выросла массивная каменная лестница, маму оттеснили. Впрочем, ни она, ни я не сопротивлялись. Кажется, обе знали, что непременно вернусь. Что ничего мне эти метаморфы не сделают.

Сижу. Сижу и вру!

Причём вру не слишком изобретательно, потому что многого от меня и не требуется. Где была, как жила, почему решила вернуться…

Ну… где-то. Провинциальный городок, название вам знать необязательно. Совсем-совсем необязательно! Даже если подумать.

Жила? Ну, если прямо и без прикрас, то жила с мужчиной. Довольно обеспеченным мужчиной, так что причин добывать деньги не имелось. Поэтому никаких противоправных действий и идеальная маскировка в придачу.

Почему решила вернуться? Ну… ну как вам сказать. Во-первых, повзрослела и поумнела. Во-вторых, я всё-таки женщина, и вам ли не знать, что…

Да. Да и ещё раз да! Я, как любая нормальная женщина, хочу детей. И, как любой метаморф, зачать от человека попросту не способна. А зачать хочется! И выносить, и родить, и прижать к груди. Хочется увидеть, как начинает держать головку, ползать, ходить… Услышать, как говорит первое слово. Узнать первые мысли, помочь решить первые проблемы! Посмотреть, как взрослеет, тоже охота. И это важнее, чем обеспеченный мужчина-человек в городке N.

Смешно? Ну так смейтесь, кто ж вам мешает? А подтверждение моих желаний и намерений у вас перед глазами – я здесь, в Рестриче. Собственной потрёпанной жизнью персоной.

Более того, я готова понести заслуженное наказание. Я на всё готова, только…

Нет. Просьба о том, чтобы приказали не трогать герцога Кернского сейчас не в тему. Но я обязательно что-нибудь придумаю! Обязательно добьюсь такого приказа. А сейчас я готова без всяких условий. Делайте, что хотите, только дайте возможность остаться и жить!

Гертон? Ну… если вы так настаиваете, то скажу. Мы встретились случайно, и он немного перегнул планку.

Противоречия? Лично я никаких противоречий не вижу – да, я очень хочу детей, но не до такой степени, чтобы…

Ой, простите, старейшина Нил. Я ничуточки не хотела вас обидеть и выражалась скорее фигурально. Ваш внук, конечно, не подходит под определение «кто попало», но видите ли… он действительно перегнул!

В общем, сижу.

Уверенная, с прямой спиной, но без тени улыбки – просто улыбка сейчас неуместна.

И вру!!! Всё так же вру этой незабвенной троице, которая… ну если смотреть на вещи здраво, именно эта троица поломала мою жизнь. Ведь именно они пришли к выводу, что я для работы негодная. А Лосс только подтвердил вынесенный старейшинами вердикт.

Поэтому желания раскаяться нет. Угрызений совести нет тем более. Я вообще начинаю слегка… борзеть. В том числе потому, что допрос заходит на второй круг. А потом и на третий.

Вопросы прежние, некоторые даже в той же формулировке. Эта попытка поймать на лжи настолько топорная, что становится откровенно скучно. Вот если бы мною, как раньше, владел страх – тогда да. Тогда бы у старейшин были шансы вывести на чистую воду, а так…

Сижу. В какой-то момент не выдерживаю и начинаю поправлять перчатки. Затем оборки и шарфик. Потом волосы.

Когда же уровень моего интереса доходит до стадии подавления зевков, борзею окончательно.

– Вы извините, но, по-моему, я всё уже рассказала. Просто ответьте, можно мне остаться или…

Старейшины, не привыкшие к столь непочтительному отношению, дружно кривятся. Зато спустя пару секунд я слышу ответ…

– Из города ты не выйдешь никогда, – говорит Дурут. – Это единственное, что нам сейчас известно. А о твоём наказании и судьбе мы будем думать позже, когда приедет Гертон.

В том, что меня захотят помучить неизвестностью, я не сомневалась. Но упоминание бывшего конвоира было подобно острой, мастерски вонзённой шпильке. И пусть я даже не вздрогнула, точно знаю – старейшина Нил всё-всё понял. Его губы скривились в неприятной улыбке.

Я, не выдержав, оскалилась в ответ и тут же встала.

– В таком случае, может, закончим? – Скорее предложение, нежели вопрос.

– Мм-м… может, и закончим, – спустя целую вечность отвечает Дурут, и я…

Нет, разрешения дождаться не смогла. Сделала книксен, развернулась и поспешила на выход. Прочь из душного кабинета! Почти бегом по лестнице. Ещё быстрее через огромный холл, где обычно проходят важные собрания. К тяжелым массивным дверям, за которыми… нет, не свобода, но почти.

Одного не учла, одного не смогла предвидеть – старейшина Ждан помчался за мной. И когда взялась за ручку в намерении вырваться из ратуши, окликнул:

– Астрид!

Пришлось остановиться и обернуться. А бывший учитель стремительно одолел разделяющее нас расстояние и, прежде чем успела угадать его намерения, сгрёб в охапку.

Если учесть, что комплекцией Ждан напоминал медведя, это было сильно. А ещё я оказалась повисшей в воздухе, так что только ногами болтала.

– Я очень рад, что ты выжила, – прошептал метаморф.

А едва на глаза навернулись слёзы счастья, добавил с бо-ольшим чувством:

– Дура!

Я была в принципе согласна, но рык оказался настолько неожиданным, что перепугалась и попыталась вырваться. Только старейшина Ждан не пустил – сжал ещё крепче и вновь перешел на шепот:

– Ну вот зачем ты так поступила, а? Чего сбежала? Неужели действительно думала, будто там, – мужчина неопределённо мотнул головой, – будет лучше и проще?

Вопреки желанию, я всхлипнула. Потом ещё раз, и ещё… И это уже не счастье было, а самая настоящая боль. Очень хотелось казаться сильной и уверенной, но в голосе Ждана такая горечь звучала, что нервы не выдержали.