— А ты не помнишь королевских гостей? Такие высокие, широкоплечие, брутальные… — под моим скептическим взглядом Эмма стушевалась и запнулась. — В общем, такие бледные, красноглазые и крылатые мужики. Северные князья, называемые Проклятыми. Ты уже догадываешься, да?

— Я понял, почему начал горланить «Интернационал», — кивнул я. — Но ты что, хочешь сказать, они всерьёз приняли его на свой счёт?

— Браво, ты сегодня на редкость сообразителен, — пробурчал Экхард. — Они подняли восстание.

Я не удержался и расхохотался. Такую несуразную глупость даже моё больное воображение не смогло бы представить. Не зря говорят, что реальность, в отличие от вымысла, не обязана вписываться в рамки правдоподобия.

— Похоже, это был самый крупный успех моего выступления в жизни, — сквозь смех выдавил я. — И что, короля убили?

— Нет. Они для этого слишком благородны, — указал Экхард, видимо, намекая, что мне-то благородства явно не хватает. И этот тип ещё будет тут о благородстве рассуждать, будто не он приказал братьям прикончить своего отца-короля, пусть тот и не был ему родным.

— Дилетанты. Кто ж так перевороты устраивает, — вздохнул я. — Ну а мы-то чего свалили?

— Ты спровоцировал переворот, приставал к принцессе, наступил королю в тарелку и вогнал всех, обладающих хоть долей музыкального слуха в состояние эстетического шока, — принялась перечислять титанша.

— Ну и что? — я так и не понял, в чём по её мнению заключалась проблема. — Я же постоянно так делаю. И вообще, это был ваш план, а я предупреждал, что он паршивый.

— Ты обиделся, что тебе выделили должность нашего придворного шута и таким образом отомстил? — хмуро осведомился Экхард.

Нет, я, конечно, был не доволен, что они решили отодвинуть мою персону на задний план. Пусть они лучше подходят на роли короля и королевы далёкой страны, прибывших с дружественным визитом к местному монарху. Но вообще-то в этой компании главный именно я, это было основным условием нашего совместного путешествия. И вполне мог бы изобразить эксцентричного принца. Сами настаивали, чтобы был шутом, вот и получили, что заказывали.

— Вот ещё, я просто вжился в роль! И вообще, не так уж я и виноват. Сами должны понимать, что моя песенка не могла стать причиной восстания. Разве что, поводом, последней каплей, переполнившей чашу. Если б у этих Проклятых не было кучи других причин, они бы просто намылили мне шею за провокацию. Истоки революции всегда находятся в недовольстве верховной властью, ну или в стремлении прибрать эту самую власть к собственным рукам, — я одарил Экхарда многозначительным взглядом. — Если даже я это знаю из школьных уроков истории, то не говорите, что бывший король и древняя полубогиня не в курсе.

— Конечно, восстание началось бы и без тебя, — вынужден был признать Экхард. — Но зачем было его провоцировать именно сейчас?

— Судьба у меня, видать, такая, быть катализатором всяких переворотов во всех мирах, — развёл руками я.

— Пить просто меньше надо, — заметила Эмма.

Я только отмахнулся. А то, как будто, я переворотов на трезвую голову не устраивал. И как тут не пить, при такой-то жизни. Да с такими спутниками. Я с ними вообще алкоголиком стану, ибо выступать в качестве собутыльников эта парочка не желает, и приходится пить в одиночку.

— Когда откроется портал? — спросил Экхард.

Каждый раз, слыша этот вопрос, начинаю чувствовать себя сотрудником справочного бюро в депо пригородных электричек. Неужели им трудно запомнить время и место, определённое один раз? Ладно, я безответственный и пьющий, имею право что-то забыть, но они-то!

— Через пару часов, где-то там, — я неопределённо махнул рукой в сторону виднеющегося на холме королевского дворца. — Так что, придётся топать обратно в гости к Его Величеству.

Каким образом некогда подаренный Пакс пеленгатор, прежде настроенный на Мирэ, в совокупности с застрявшим у меня в башке кусочком Предвечной Тьмы превратился в детектор открытия Врат, я не имел ни малейшего понятия. Впрочем, этого не понимала и Эмма, а уж титанше в таких вопросах положено быть куда осведомлённее, в конце концов, она путешествовала по мирам ещё тогда, когда в моей родной реальности учились добывать огонь. И хотя большую часть сверхчеловеческих возможностей ей отшибло, но память-то не пострадала. Впрочем, я и принципом действия телевизора никогда не озадачивался, так что работает и ладно.

Вывалившись из портала в этом мире и не обнаружив за спиной Врат, я поначалу слегка растерялся. Найти Вайпер — ну и Мирэ вместе с ней — в первой же попавшейся реальности я не особенно надеялся. Но рассчитывал, что смогу отправиться дальше сразу же, как уверюсь в их здесь отсутствии. А тут нате вам, Врат-то нет, остались в точке отправления, а перебросили куда попало. К счастью, оказалось, что в отличие от Дна в остальных мирах Врата для перемещения не обязательны, а порталы время от времени открываются произвольно в разных местах. И я даже могу их засекать. В этом есть и свои плюсы — Вайпер и Мирэ, не обладая такой возможностью, точно останутся в том мире, где оказались и их надо только найти, а не догонять. Впрочем, учитывая существование миллионов или миллиардов реальностей, остаётся надеяться только на моё везение, иначе поиски займут не одну вечность.

— Пошли, — махнул рукой я. — Пора потихоньку двигать в направлении выхода из этого мира. Пока нас таки не решили тут казнить.

Народ на улицах шарахался в стороны. То ли по городу успели распространиться какие-то слухи, то ли просто колоритный видок нашей троицы распугивал мирных граждан. Возможно, виной было похмельное выражение ненависти ко всему живому на моей небритой роже, а может, двуручный меч за спиной здоровяка Экхарда, не снимающего свои золочёные доспехи темплара. Вряд ли ужас наводила фигуристая красотка Эмма, хотя на деле титанша, даже утратившая большую часть сил, оставалась самой опасной из нас.

— Интересно, после вчерашнего нас впустят или придётся прорываться с боем? — риторически вопросил я.

— С боем, — не замедлил с ответом Экхард, взявшись за рукоять двуручника.

Стоило только дать идиоту волшебный меч, принадлежавший раньше его папаше-титану с прозванием Разрушитель, он так и норовит всех вокруг перебить. Хотя его бывшее величество и раньше смирной овечкой не был. Но всё же следовало оставить клинок у себя, мне и собственной кровожадности хватает, разницы бы не заметил.

Эмма, видимо, разделяла мои взгляды, поскольку тут же отвесила племяннику подзатыльник.

— Мне тысячи лет заточения в обществе твоего папаши хватило, если начнёшь ему уподобляться — башку откручу, — предупредила она. — Хоть я и лишилась значительной части могущества, ты всё же в большей степени человек, чем титан.

— Мы тут все не совсем люди, по происхождению или в силу обстоятельств, — напомнил я, почесав щетину когтями. — Так что если будем меряться дурью…

— Дурнее тебя всё равно не сыщем, — хмыкнула женщина.

— Слушай, златовласка, острить и насмехаться над спутниками — это, вообще-то, тоже исключительно моя прерогатива, — возмутился я. — А от тебя ожидаются мудрые советы, проистекающие из многовекового жизненного опыта. И пока я ни одного не слышал.

— А что ожидается от меня? — полюбопытствовал Экхард.

— Тебя, дуболома, я вообще не звал, ты сам увязался. Так что держи морду кирпичом, как привык, и не разевай варежку без причины. И за меч не хватайся, когда понадобится дать кому-то в рыло, я сообщу.

— Так точно, командир, — съязвила Эмма. — Всех построил. А мне казалось, тебе не нравилось руководить. Видать, власть быстро ударяет в голову.

Шутовство моё им не нравится, руководство тоже. Можно подумать, это я упрашивал составить мне компанию. Не устраивает — путь на все четыре стороны свободен.

— До портала минут двадцать, — оборвал намечающуюся дискуссию я. — Для начала попробуем пройти мирно. Если меня начнут бить, присоединяйтесь.

— К тем, кто будет тебя бить? — вполне ожидаемо уточнил Экхард.