— Страхи «Контрмеры» насчёт возрождения Юрия Громова беспочвенны. Александр Громов унаследовал Дар, но не имеет ничего общего со своим отцом. К тому же, в его тело вселился Знатный, который не имел тесной близости с Родом Громовых до этого. Из всего этого можно сделать вывод, что его смерть не принесёт нам пользы. Напротив, я пришёл к выводу, что это вовсе не случайность, а чей-то замысел. Если это и в самом деле так, вероятнее всего, спустя какое-то время появится и другой Знатный, который обретёт дар «Зерно», пускай и не будет находится в теле наследника Рода Громовых. Вероятность этого равна почти ста процентам.

Андрей был хмур, как туча, а Леон постоянно поглядывал на него, ожидая команды. Игнат видел это и понимал, что довёл этих двоих до кипения. Один — напыщенный индюк, дорвавшийся до толики власти, которую не мог получить в одиночку, даже с силой Знатного. Пустышка, а не человек. И как он только с ним дружил?

Второй уже получше, умнее и сильнее, но совсем без амбиций. Только и любит, что людей убивать. Игнат слышал про Леона много, и этот кретин убивает всех без разбору. Раньше и без «Контрмеры» этим занимался. За это его сама корпорация к стенке и прижала. Хотели ликвидировать, но, поняв, что он будет им полезен, оставили. С тех самых пор его и держат на цепи, изредка спуская на тех, кого следует устранить.

Эти двое, пожалуй, сама серьёзная угроза для всего мира, нежели тот парнишка, которого заточили в «Темницу». Только сейчас, просидев в самолёте целый день, Игнат это понял. И до этого догадывался, но никак не мог расшифровать посыл своей интуиции, которая так и кричала ему, что пацана нужно защитить. Но теперь уже ничего с этим не сделаешь. Их судьба предрешена. Сейчас Игната устранят, а следом и Громову придёт конец. Долго с ним разбираться не будут. Скинут темницу куда-нибудь в жерло вулкана, и поминай, как звали. Даже если выберется, Дар его уже не спасёт. Варианты убийства Громова в случае его заточения в «Темницу» были отработаны уже не один десяток раз. В одном из таких вариантов предлагалось отправить артефакт в космос с надёжным человеком, который пожертвовав собой, освободит Громова прямо посреди безлюдного, холодного космического пространства. Просто ужас… На что только не готовы пойти работающие здесь люди, чтобы сохранить образ жизни, который им по душе.

Эх, а ведь прав был Нулевой, когда говорил, что Знатные потеряли свой путь и идут не туда. Может, стоило его послушать и встать на его сторону? Глядишь, тогда и остальные бы поняли, как ошибаются. Нет, это была бы напрасная жертва. Никто бы не стал слушать. Все тогда цеплялись за свои жизни, и никто ещё ничего не понимал. Ему следовало подождать с пару тысяч лет и тогда раскрывать свои мысли другим. Возможно, он нашёл бы сторонников, и судьба мира повернулась бы совершенно в ином ключе.

— Ты уверен в своих суждениях? Знаешь, что тебе грозит за предательство?

— Предательство? Разве это предательство? Напротив, я стараюсь сохранить благополучие корпорации и баланс мира. В то время как вы вдвоём желаете сохранить свои нагретые жирными задницами места. Как давно ты поднимал свой зад, Андрей? Давно не видел тебя в деле. Или ты слишком стар, чтобы делать что-то самолично? Ах да, забыл. У Знати ведь пенсия наступает в сорок пять, да? Ха-ха!

— Не зазнавайся! — Андрей стукнул по столу с такой силой, что стены кабинета задрожали, но это ничуть не испугало Игната.

— И что будет? Ты и так сказал, что за предательство меня ждёт смерть. Чего мне боятся?

— Забыл, что я могу сделать? — Андрей оскалился. — Уничтожение твоей души, друг мой. Не забывай, кто стоит между тобой и твоей следующей жизнью. От моего слова зависит решение о твоём прерывании.

Игнат занервничал, но виду не подал. Конечно же, Андрей может это сделать, и Игнат это знал. Этот урод слишком далеко и глубоко раскинул свои сети. Но…

— Мой клан за меня отомстит. Они не простят того, кто забрал у них возможность меня прикончить.

Андрей улыбнулся настолько широко, насколько мог.

— Друг мой, мы всё предусмотрели. В случае необходимости мы лично свяжемся с представителями твоего рода и отдадим им тебя. С одним единственным условием, чтобы мы наблюдали за твоей казнью. Нам ведь нужно быть уверенными, что они закончат начатое.

Сердце Игната пропустило удар. Он не был к такому готов. Чтобы «Контрмера» и связалась с представителями его клана? Как давно они это планировали? С ними ведь нет прямой связи, только личные встречи или голубиная, мать её, почта… Неужели они уже давно планировали его устранение? Так значит, ему просто хотели дать последний шанс или сделать его руками эту грязную работу? Его отправили на дело одного, потому что не переживали за его жизнь? Им было наплевать, справиться он или нет, умрёт или выживет, ведь в конечном итоге его ждёт смерть?

— Ты не посмеешь, Андрей. Расщепление души требует уймы энергии, которая уйдёт безвозвратно. Я не знаю ни одного завоевателя, готового пожертвовать целым сосудом! Если хочешь меня убить или прогнать, то пожалуйста, но душу мою тебе не уничтожить, и ты это прекрасно понимаешь.

Появившаяся на лице Андрея широкая улыбка заставила Игната вздрогнуть в очередной раз. Нет, не может быть. Это всё блеф. Этого не может быть. Он умрёт? Здесь? В этой дыре⁈

Неожиданный хлопок, разнёсший мебель в кабинете по разным углам взрывной волной, взбудоражил всё здание. Шум в ушах, головокружение и сильная боль в районе живота привели Игната в чувство. Опустив взгляд на живот, он увидел кровь, сочащуюся из-под рубашки.

— Не ждали⁈ — по кабинету разнёсся весёлый голос. Знакомый голос. — А я пришёл!

Подняв взгляд, Игнат увидел Громова собственной персоной. Он стоял в том месте, где совсем недавно находился тяжеленный стол из среза канадского клёна, на котором лежала темница. Громов выглядел странно, он изменился. Его тело было окутано странной энергией, похожей на доспех, но это был не он. Он будто был продолжением его тела и подпитывался прямо из сосуда. Да и сам Громов изменился, слегка окреп и, кажется, был настроен серьёзно набить всем лица. Из отчётов двадцати годичной давности, Игнат помнил, что его отец Юрий Громов выглядел так же, когда входил в боевой режим. И это может означать только одно. Александр каким-то образом, находясь в темнице, смог развить свой Дар.

Темница.

Девять часов назад.

— Да прекрати ты уже! — я закричал, так как Первый уже полчаса никак не унимался, продолжая напевать себе под нос какую-то очень занудную мелодию. — Долго ты ещё собираешься это делать?

— Да хрен его знает, сколько нам тут ещё сидеть. Вот и маюсь от скуки. А тебе, что, не нравится?

— Хочу в тишине посидеть. Хоть в кой-то веки выдалось время, чтобы отдохнуть.

— Если продолжишь так сидеть, когда найдём способ выбраться, окажемся где-нибудь на дне Марианской впадины или в жерле какого-нибудь действующего вулкана. Никакой Дар тебя в этом случае не спасёт.

— Думаешь, они на такое пойдут? Пожертвуют артефактом?

— Если знают про Дар, то да. А они ведь про него знают.

— Хреновы наши дела, — я закинул голову наверх и всмотрелся в белое марево. — Чем дольше сидим, тем больше шанс, что уже не выберемся. И что делать тогда будем?

— Не знаю, — Первый вдруг как-то странно притих. — Слушай, Алекс. У тебя нет ощущения, что за нами как будто, кто-то наблюдает?

— Кто-то наблюдает? — я попытался прислушаться к своим ощущениям, но ничего не ощутил. — Вроде нет.

— Странно. Последнее время, это чувство всё сильнее не даёт мне покоя. Я уже как только не пытаюсь отвлекаться, но вот не могу отвлечься и всё тут. Хоть убей…

И в самом деле странно. Кто-то наблюдает? Кто за нами может наблюдать здесь? Хотя до этого я не мог представить, что и Первый здесь, со мной. А он, как оказалось, и в самом деле тут. И очень даже осязаемый. Мы с ним минут десять друг друга лупасили, пока не устали и не выплеснули на друг друга все эмоции, которые скопились за долгий срок. Потом смеялись, а теперь вот он то поёт, то мерещится ему что-то. Неужели он уже кукухой двинулся? Да нет, не могло это так быстро случиться,