Вскочила, спрыгнула с кровати и бодро подбежала к Жакару…

«Подарок! Подарок мне! Дай-дай-дай!»

Мажордом поставил коробку на пол, и моё сердечко замерло в предвкушении. Люблю подарки. Особенно большие и алой ленточкой перевязанные.

– Прикажете подать чаю? – спросил Жакар у светлости.

Дан бросил взгляд на Ронала и отрицательно качнул головой.

– Ничего не нужно, Жакар. Иди.

Дедок отвесил учтивый поклон и вышел, а император…

– Дан, ну ты даёшь! Приезжаю с охоты, а тут такие новости. Не смей больше так меня пугать. Понял?

На лице светлости, уже далеко не бледном, а очень даже румяном, вспыхнула сдержанная улыбка.

– Да ладно, – отмахнулся он. – На мне всё равно как на собаке заживает.

– Угу. Нашёл чем гордиться. – Ронал был хмур, а драконье чутьё подсказывало: он в самом деле о друге тревожится.

Император опустился в стоящее подле кровати кресло, обернулся, чтобы взглянуть на маленькую красивую меня.

– Спасибо, малышка, – тихо сказал он. – Этот дурак мне очень дорог.

– Почему сразу дурак?

– Ну а кто постельный режим в первый же день нарушил? – рыкнул император.

– Доложили… – Не вопрос, констатация факта.

Ронал отпираться не стал.

– Конечно. И не только об этом.

Дан вопросительно изогнул бровь, а император не постеснялся пояснить:

– Мне обо всём доложили, Дан. И даже о том, что ты намерен девочку к драхам отправить.

– То есть ты ради этого пришёл? – В голосе герцога Кернского послышался холодок. – А я-то думал, о здоровье моём волнуешься.

– А что о нём волноваться? На тебе же всё как на собаке заживает, – вернул реплику монарх. И уже действительно хмуро, с чувством и почему-то шёпотом: – Дан, ты сам уверял, что Астра – то самое счастье, которое тебе провидица из Рассветного предсказала. Ты не имеешь права её отпускать, потому что иначе…

– Я помню, что сказала старуха, – перебил Дантос жестко. – И я знаю, что делаю.

Счастье? Предсказание? Иначе?..

Я невольно навострила уши, но… сделала это по-умному.

– Ву! – сообщила нетерпеливо и обошла вокруг оставленной Жакаром коробки.

Кто там про совесть вспоминать любит? И как этот кто-то смотрит на факт: подарок принесли, а открыть не удосужились? А у меня рук нету! Только лапки!!! Как мне эту коробку распечатать? Ну как?!

Удивительно, но мой гениальный план не сработал. Тема предсказания, старухи и моего возвращения на «родину» была закрыта.

– Я знаю, что делаю, – повторил Дантос.

– Ладно, – отозвался Ронал. Потом одарил прогуливающегося вокруг коробки дракона пристальным взглядом и полез во внутренний карман камзола.

– Что ещё?

– Да так… – В голосе императора послышались ворчливые нотки. – Вернон просил передать.

Я опять обернулась, чтобы увидеть до боли знакомые ножны.

– А почему ты? Почему не сам? – спросил блондин.

– А… Вернон сказал, что ты в последнее время неадекватно на шутки реагируешь.

Герцог Кернский поджал губы и насупился.

– Я надеялся увидеть результаты экспертизы, – пробормотал он.

– Да что там… – отмахнулся Ронал. – Результаты как результаты… Артефакт неактивен. Вернее – сломался артефакт. И восстановлению не подлежит.

– Как это?

– Там, как выразился Вернон, рабочее тело сдохло.

– Что-что? – переспросил блондинчик.

– Рабочее тело. Запас магии, который обеспечивает передачу энергии от объекта к субъекту. – Ронал явно цитировал, и я мысленно поаплодировала его памяти. Я бы такое не запомнила.

– Запас? А разве его нельзя пополнить?

– Там какая-то очень хитрая смесь была, – пояснил Ронал. – Определить её состав не удалось, следовательно, пополнить, чтобы вернуть кортик в активное состояние, не получится.

Хм… я, конечно всё понимаю, но какая, к бесу, смесь? Там древняя магия в чистом виде! Впрочем… а знают ли спецы из управления про этот особый вид? Как-то… никогда не задумывалась.

– Ну и потом, Дан… при всём моём уважении и доверии… если бы артефакт подлежал восстановлению, я бы его не вернул.

Я по-прежнему делала вид, что бесконечно увлечена коробкой, но всё равно заметила – герцог Кернский улыбнулся. Не горько, не зло, а понимающе.

– Проехали, – с той же улыбкой сказал он.

– Одно проехали, к другому приехали, – пробормотал Ронал. Мне послышалась в его голосе не просто хитринка – настоящее озорство!

– То есть?

Повисла пауза. Она была такой странной, такой волнующей. Вот прям настолько волнующей, что маленький дракон не выдержал и решил улучшить маскировку.

Я подкралась к коробке, кровожадно оглядела бант и впилась зубами в кончик алой ленты. В смысле – я занята! Я не то что не подслушиваю – вообще этого разговора не слышу! Мне не до вас, мальчики! У меня подарок!

– Дан, что за кузина? – прошептал Ронал.

Не уверена, но кажется, блондинчик закатил глаза и стиснул зубы.

– Вернон – трепло… – тихо процедил он.

– Трепло – не трепло, а я всё равно настаиваю, – в шёпоте императора послышалось неподдельное веселье.

– Кузина! – рыкнул герцог Кернский. – Просто кузина, и всё.

Я дёрнула за ленту, и бант-таки развязался. Но легче от этого не стало, потому что под бантом обнаружился узел.

– Дорогой друг, я лично проверил генеалогию твоего рода. У тебя нет кузин!

– Троюродная…

– И троюродных нет, – сообщил Ронал самодовольно.

– Внебрачная, – нашёлся герцог.

А в ответ услышал:

– Дан, не смеши меня! – И уже совсем тихо, так, что, не обладай я драконьим слухом, ни за что бы не расслышала: – Я же и насчёт внебрачных осведомился. Тайная канцелярия голову на плаху положить готова – нет у тебя внебрачных кузин.

Герцог Кернский засопел. Сердито так, громко.

– Ладно, Дан, я понял…

– Что ты понял?

– Нас ждёт жесткий мезальянс, – сказал император весело. – И будь на твоём месте любой другой, я бы воспротивился, но ты… я благословляю, Дантос.

Ужас. Ужас-ужас-ужас! Понимаю, что это всё глупости невообразимые, но… но так приятно, что даже о коробке забыла.

– О свадьбе говорить пока рано.

– Ну да, ну да… – вконец развеселился император. – То-то ты из-за неё на друзей бросаешься.

– Ни на кого я не бросаюсь! – рыкнул блондинчик. Причём рыкнул так, что даже драконья сущность слегка перепугалась.

Ронал не выдержал, расхохотался.

Я тоже не выдержала – отвернулась и принялась гипнотизировать узел. Драконы не смущаются! Но кажется, на золотых чешуйках всё-таки проступил румянец.

Всего на миг представила, каково это – навсегда остаться рядом с Дантосом… и тело ослабло. Очень странное ощущение. Неописуемое, невероятное.

– Ну хоть имя назови, – попросил Ронал.

Герцог Кернский ответил не сразу…

– Её зовут Астрид.

Ну всё! Моё терпение кончилось! Я повернулась к мужчинам, сказала громко и требовательно:

– Ву-у-у!

– Что? – тут же насторожился император.

А светлость поджала губы и хитро сверкнула глазищами.

– Ронал, будь так добр, открой эту несчастную коробку, а то она изведётся.

Дан протянул другу кортик, а тот, вопреки высокому статусу, спокойно принял ножик, поднялся и направился ко мне. Перетянутую узлом ленту он срезал уверенно, но… улыбка, озарявшая лицо императора, настораживала.

– Астрид… Астрид… – задумчиво повторил он. – Астра и Астрид…

Я удостоилась пристального, проницательного взгляда. Настолько проницательного, что захотелось отпрянуть и плюнуть огнём! Но… в глазах Роналкора не было злобы или чего-то похожего, а драконье чутьё улавливало неудержимое веселье, и только.

– Значит, кузина… – снимая крышку с «вожделенной» коробки, усмехнулся он. – Что ж… – И уже громко, так, чтобы и распластанный на подушках герцог слышал: – Дан, а она красивая?

– Самая красивая, – выдохнул блондинчик. И лишь когда ответил, сообразил, что я всё ещё здесь…

Я прочувствовала смущение светлости каждой чешуйкой, каждым коготком! И это было так странно, так нереально. Ведь Дан – мужчина! А значит… он не такой. Он не может испытывать таких чувств. Не может, и всё тут.