Эрик заметил. Спросил, изогнув бровь:

— Чего ты боишься?

Только не говори, что ты не знаешь!

В Ремвиде всё было проще. Маги никогда, ни при каких обстоятельствах, не распускали руки. Для них любовь — запретный плод, табу, нарушение которого карается смертью. В Фаргосе всё иначе. В Фаргосе маги не боятся… любить. Я заметила это сразу, но расспросить было некого.

— Ну?

Эрик всё ещё ждал ответа, я молчала.

После похищения я решила стать хорошей, послушной девочкой, чтобы войти в доверие к Эрику, усыпить бдительность и сбежать. В мыслях это было проще простого, а на деле…

— Я боюсь Вас, Эрик.

В ту же секунду красноволосый оказался рядом, на моём диванчике. Рука легла на талию, обожгла даже через плотный корсаж.

— Сильно боишься? — шепнул на ушко.

Чёрт! Зачем я призналась? Нельзя показывать свой страх перед хищниками! Чёрт, да ни перед кем нельзя!

— Сильно, — выдохнула я. Отпираться уже без толку.

Он аккуратно взял за подбородок, заставил повернуть голову. Казалось, взгляд вот-вот проткнёт душу. Когда глаза вспыхнули знакомым алым светом, я глухо ахнула и попыталась отстраниться. Не вышло.

— Поцелуй меня, — голос Эрика прозвучал хрипло и очень тихо.

Планируя притвориться овечкой, я на подобный интерес не рассчитывала. Всё-таки он принц и сильнейший из магов, а я — безродная лишенка. О том, что близость может вызвать тошноту, не думала тем более.

— Нет, — я снова попыталась отстраниться, и снова тщетно.

Эрик не стал играть в благородство — стремительно переместил руку на затылок и впился в губы. Глупо наверное, но первой мыслью стало: так вот зачем Эдиза заколдовала причёску. Сердце превратилось в ледышку, в животе тоже похолодело. Нет, не быть мне хорошей девочкой!

Я разжала зубы, позволяя принцу сделать поцелуй взрослым, а спустя пару секунд всё прекратилось. Вернее, почти прекратилось…

Красноволосый, вопреки ожиданиям, не взвыл, не попытался вырваться или ударить. Он замер и впился ненавидящим взглядом. Я тоже смотрела, тоже ненавидела, и старалась не думать о том, где его язык и чем заняты мои зубы.

Я должна была отпустить его, но… но мне так хотелось расставить точки над «i», так хотелось исправить допущенную ошибку, объяснить хищнику, что я не добыча, что со мной нельзя играть… Когда лимит его терпения иссяк, я поняла — эта ошибка гораздо серьёзнее предыдущей.

Эрик прижал крепче, так, что я практически оказалась у него на коленях. Прикрыл глаза, будто впал в дрёму. Я почувствовала странный холод во рту, челюсти свело, как при избыточном наркозе. Красноволосый просунул палец, разжал мои зубы, высвободился.

— Всё доказала? — спросил проникновенно и очень зло.

Дёрнулась в очередной бесполезной попытке. В окне, за спиной Эрика мелькнул блондинистый всадник, я успела заметить лучистую улыбку, а потом шторы на обоих окнах задёрнулись, мир поглотил полумрак.

— Замри, — шепнул Эрик.

Я не могла не подчиниться, потому что это не просто слова, это магия. Я сама использовала подобное заклинание — тогда, в Ремвиде.

«Верез! Верез, сделай что-нибудь!»

Старик не ответил. По щекам покатились обжигающие слёзы, но Эрику было плевать — он жадно целовал шею и декольте, словно невзначай касался груди, бедра, укрытого пышной, многослойной юбкой.

«Верез! Верез, пожалуйста!»

Молчание усилило приступ паники, слёзы катились всё быстрей. Я уже не чувствовала горячих дорожек, щёки пылали, несмотря на заклинание.

«Верез!» — я взвыла, взлетела на высокой ноте и тут же рухнула в пропасть. Догадка как удар о скалы. Верез молчит, а это значит, что в данный момент кто-то пытается проникнуть в моё сознание. Кардер? Кто-то из незнакомых всадников? Нет, вряд ли. Эрик. И если я что-то понимаю в жизни, шоу с поцелуями — способ отвлечь, снизить концентрацию внимания, сделать блок уязвимым. Ведь Эрик думает, что блок держу именно я…

Странно, но от этой мысли стало легче, даже чуточку смешно. Поцелуи перестали казаться тошнотворными укусами жабы, но слёзы по-прежнему бежали по щекам, и когда красноволосое чудовище решило вновь изнасиловать мои губы, оно заметило.

Вздрогнул, отстранился, застыл. Кажется, у него даже дыханье изменилось.

— Настя? — и голос исполнен такого беспокойства… Чёрт возьми, почти как настоящее! — Настя…

Пальцы Эрика потянулись к щеке, он попытался стереть слёзы. Не справился. Достал платок.

— Настя, не плачь.

Заклинание спало внезапно. Так же, как в прошлый раз.

Я хватанула ртом воздух и неожиданно для самой себя, разрыдалась в голос.

На ночлег мы остановились в каком-то убогом поместье. Его хозяин не значился в списке персон, удостоенных высочайшей аудиенции. Дом использовали в качестве гостиницы, не более. Но тот не чувствовал себя ущербным, наоборот — был счастлив до поросячьего визга, лебезил даже перед кучером.

Желая угодить Эрику и блеснуть смекалкой, хозяин попытался поселить нас в одной комнате. Принц скорчил такую гримасу… чёрт, будто я прокаженная! Лучше бы я не видела этой сцены — после неё захотелось послать Эрика дальше, чем позволяет фантазия. Я бы так и сделала, если бы не услышала:

«Тише, Настя… Тише…»

Верез снова говорил, значит, моё сознание оставили в покое. Нужно пользоваться моментом.

С нервной улыбкой приняла предложение хозяина подняться в отдельную спальню и отдохнуть пока мужчины дегустируют винный запас. Он даже горничную обещал, чтобы могла переодеться, но тут вмешался Эрик.

— Настя — колдунья. Она не привыкла. Не надо.

Я сделала вид, что хамство красноволосого ничуть не задело, гордо последовала за хозяином дома. И лишь оказавшись у нужной двери, поняла — принц шел следом.

— Я должен осмотреть комнату, — предвосхищая вопросы, пояснил Эрик. Правда обращался не ко мне, к хозяину.

— Как скажете, ваше высочество! Как скажете! — пролебезил тот. Шустро отстранился, уступая дорогу.

Эрик вошел в спальню, как волкодав в питомник йоркширских терьеров. В памяти вспыхнуло неуместное: «Вы слышите меня, бандерлоги?» Осмотрелся, повёл рукой, будто ощупывая стены. Я бросила быстрый взгляд на нашего гостеприимного подлизу, тот побледнел.

Наследник вряд ли заметил, но пояснил:

— Настя — гостья, мы отвечаем за её безопасность.

— Но тут… тут безопасно, ваше высочество.

— Теперь — да. — И бросил, обращаясь уже ко мне: — Входи.

Я подчинилась.

Принц вышел стремительно, словно за ним все черти Ада гонятся. Хлопнул дверью. Она, как и двери в королевском дворце, оказалась оснащена магическим замком. То есть, простому глазу видна ручка, а запирающий механизм можно разглядеть только магическим зрением.

Верез успел объяснить как он устроен — принцип запора тот же, что в магнитном, но ключом является аура. Чтобы лишенец мог открыть такой затвор, маг должен дать ему доступ, вплести какой-то ни то слепок, ни то кусочек самой ауры в систему замка. И тот факт, что у меня никаких слепков не брали, свидетельствовал об одном — заперли.

«Хуже, — отозвался Верез. Правда, голос был весёлым. — Он перекодировал замок, так что теперь сюда даже хозяин дома не войдёт.»

Чёрт… Когда выберусь из этого дурацкого мира — вернусь! Это гигантский риск, но я обязана передать Эрику хотя бы валерьянку. Иначе через пяток лет совсем свихнётся.

В голове раздался гулкий смех. Кажется, Верезу идея понравилась.

«Верез, я правильно поняла ситуацию в карете? Он пытался пробить блок?»

«Ну…» — загадочно протянул маг.

Я не выдержала:

«Верез, ну хоть ты не издевайся, а? Я сама вот-вот с ума сойду от всего, что происходит.»

«Взломать он действительно пытался…»

«И?» — хмуро подтолкнула я.

«И ничего. Твоя концентрация никак не влияет на блок, так что всё в порядке. Но он очень старался. Как профессионал я восхищён.»

«Глупый поступок,» — мысленно фыркнула я.

«Почему же? Он вовсе не глупый. Ты заметила, что тебя не стали допрашивать после похищения? И это несмотря на то, что ты общалась с магами крови, информация о которых на вес золота… А уж секрет твоего спасения и вовсе в каратах измеряется.»