— Что?

Если бы заявление было сделано при других обстоятельствах, и Кардер, и Эрик, посмеялись бы от души.

— Она совсем спятила? — чуть успокоившись, уточнил Эрик.

— Влюблённая женщина, — философски парировал Кардер. — Что с неё взять?

— Любовь ослабляет не только женский ум…

Эти слова глава тайной канцелярии слышал многократно и не преминул закончить мысль Эрика:

— Именно поэтому ты предпочитаешь страсть.

Принц рассеянно кивнул, перевёл взгляд на окно. Солнце уже проснулось и привычно карабкалось на небо. Парк был залит золотым светом, неугомонные птицы прыгали из кроны в крону, степенный садовник постригал кусты.

Он не хотел продолжать этот разговор. Зачем? Если за дело взялись маги крови, то шансов найти колдунью живой — нет. Но и молчать не мог, хотя каждая мысль причиняла странную боль.

— Настя ушла с Грехтой добровольно?

— Нет. Та внушила Насте, что перед ней — Эдиза.

— Значит… Значит, у колдуньи действительно нет иммунитета к ментальной магии?

— Выходит так, — шумно вздохнул блондин. Теперь это безразлично.

— Кардер, а что если… — взгляд принца на мгновенье просветлел, и вновь затянулся туманной дымкой безразличия. Нет, даже если Настя обладает магическим даром, с магами крови ей не справиться. И всё-таки Эрику очень хотелось, чтобы её нашли живой.

Он вновь прикрыл глаза, выискивая в пространстве метку. Кто знает, может маскирующий медальон даст сбой. Хотя бы секундное прерывание! И он обязательно найдёт…

— Проклятье! — глухо рыкнул Кардер.

Красноволосый вздрогнул и открыл глаза.

— Что? — он не понял, почему сердце споткнулось.

Глава тайной канцелярии брезгливо поморщился, пояснил:

— Граф Браэртор. Старший. Требует встречи с тобой.

— Я не принимаю, — буркнул Эрик.

— Я так и сказал, но он настаивает. Говорит, вопрос крайней важности. И обсудить его готов только с тобой.

— С-с-старый интриган!

Эрик резко поднялся, одёрнул камзол. После двух суток без сна и непрерывного магического поиска, выглядел принц довольно потрёпано. Ерунда, если встречаешься с доброжелателем, но старый граф к их числу не относился.

— Он уже прознал про Грехту? — уточнил принц.

— Нет. Про неё никто кроме нас и короля не знает.

— Хорошо. Передай, что приму его в своём кабинете.

Граф Браэртор относился к той категории стариков, про которых говорят — «и крышкой гроба не добьёшь». А добить хотелось, и не одному Эрику.

Старый интриган совал свой нос всюду, никогда не упускал возможности съязвить и блеснуть родословной. Кроме этого, Браэртор являлся главным подстрекателем — именно он первым озвучил мысль о том, что запрещённые знания должны быть разделены между древнейшими родами Фаргоса, что королевский род не должен в одиночку «нести столь великую ответственность». И именно благодаря старому Браэртору смута набирала обороты.

Эрик изначально не ждал от встречи ничего хорошего, но когда граф вошел в кабинет, насторожился всерьёз. Обычно Браэртор прикрывал лицо маской вселенского безразличия и брезгливости, сегодня старик сиял не хуже утреннего солнца.

— Ваше высочество! — радостно воскликнул посетитель.

— Граф, — принц отвесил учтивый кивок, впился взглядом в стариковское лицо.

Посетитель стрельнул глазками на кресло, стоящее напротив стола, спросил:

— Вы позволите?

— Да, конечно, — отозвался Эрик, мысленно поморщился от собственной неучтивости. Бессонные ночи сказались, иначе бы не забыл предложить Браэртору присесть.

— Вы неважно выглядите, — с любезной улыбкой заметил граф, скрипя суставами опустился в кресло.

Кронпринц кивнул и продолжил сверлить посетителя взглядом. Почувствовал, как от напряжения каменеют мышцы, а ладони, против воли, сжимаются в кулаки.

Сейчас старый интриган начнёт выспрашивать отчего его высочество имеет столь усталый вид, после перейдёт к разговору, ради которого явился. Начнёт, как обычно, издалека и к сути будет двигаться столь медленно, что Эрик точно озвереет и выставит вон. Дальше — скандал…

Картина представилась Эрику столь живо, что он не удержался и стукнул кулаком по столу. А граф, вопреки ожиданиям, сразу перешел к делу.

— Ваше высочество, а у меня для вас подарок, — лучась возвестил он.

Принц приподнял бровь, едва удержался от брезгливой мины. Браэртор продолжал:

— Видите ли, тут такое дело… Удивительное! Немыслимое дело! — улыбка старого интригана становилась всё шире, принца этот факт совсем не радовал. — Сегодня утром, у дверей моего дворца, стражники обнаружили… нечто!

«Как интересно, — кисло подумал принц. — Неужели младенчика-бастарда в плетёной корзине? А что, с Браэртора станется.»

И прежде чем Эрик успел озвучить догадку, старый граф выпалил:

— Девушку! В клетке!

Принц перестал дышать.

Браэртору такая реакция понравилась — он расправил сутулые плечи, и превосходства во взгляде больше не скрывал.

— Руки связаны. Платье в грязи. На голове — ужас. Чёрные круги под глазами и осунувшееся лицо даже упоминать не стоит. Стража очень удивилась. Представляете — открывают ворота, а там… такое.

Эрик привстал, опёрся на кулаки. Взгляд клещами впился в старческую физиономию.

— Позвали меня. Я сперва подумал — кто-то шутит. Ну знаете, бывают такие люди, без вкуса и такта. Она же не просто оборванная, она ещё и пьяна! Так пьяна, как даже портовые грузчики в день получения жалования не напиваются. И амулетик на шее… любопытный.

«Кардер! — мысленно возопил Эрик. — Кардер, охрану к моему кабинету! Если старый хрыч попытается сбежать — обезвредить. Но не убивать.»

Глава тайной канцелярии от такого приказа потерял дар речи. Граф Браэртор — один из самых уважаемых людей королевства. Нужны очень веские причины, чтобы даже помыслить о таком!

— Я очень удивился, ваше высочество. Неимоверно! И тут с ночной прогулки вернулся мой сын. Я-то редко в столице бываю, у меня… здоровье уже не то. А он на той неделе заезжал, по просьбе графа Зуаргра. Долго на неё смотрел, очень долго… а потом и говорит: отец, да это же Настя! Знаете такую, да?

— Где она?

— У меня. Я не стал вынимать из клетки, развязывать, лишать амулета. Мало ли, может это вы её… таким образом облагодетельствовали.

— Граф! — голос прозвучал не слишком дружелюбно. Собственно, Эрик и не пытался соблюсти приличия, и так ясно — в данный момент старику глубоко плевать на этикет, он пришел торговаться.

— О! Не нервничайте, ваше высочество! Не нервничайте! Нервы, знаете ли, так трудно лечить… — Он выдержал паузу и сообщил: — Я, конечно, верну вашу игрушку. Но я хочу ответный подарок.

— Какой?

— Ну… меня вполне устроит книга. Я, знаете ли, люблю читать. В молодости не любил, а сейчас ни секунды без книги не могу…

Эрик уже догадался, о какой книге речь, но молчал. Ждал, пока Браэртор скажет. В конце концов, всегда есть шанс, что худшие опасение не подтвердятся.

Увы, в этот раз, богиня Удачи была то ли зла, то ли невнимательна.

— Книгу Вереза, — с улыбкой сказал старик. И повторил, издеваясь: — Очень люблю книги.

Кардеру до последнего не верилось, что наследник действительно вознамерился отдать реликвию. Но когда тот распахнул дверцу тайника и не дрогнувшей рукой вынул трактат в ветхой обложке, не выдержал:

— Эрик, ты с ума сошел?

Кронпринц бросил быстрый взгляд на главу тайной канцелярии, ответил уверенно:

— Нет.

— Эрик, это книга Вереза! — не отступал блондин. — Она как минимум опасна. Как максимум — очень опасна.

Принц тяжело вздохнул, закрыл тайник и упёрся плечом в стену. Кардер не играл, он действительно был в ужасе.

— А у меня есть выбор? — устало спросил Эрик.

В спальне повисла тишина.

Принц успел пересказать другу разговор с графом, и глава тайной канцелярии лучше кого бы то ни было понимал: сделка — единственный способ вернуть колдунью. Добром Браэртор пленницу не отдаст, силой этот вопрос не решить тем более. Старик, наверняка, подстраховался, спрятал пленницу так, что даже в случае захвата графского поместья, не найдут. Впрочем, вторжение тоже невозможно — Браэртор аристократ высшего ранга, тронь его — все поднимутся. Потому что это угроза всему сословию. А бунт аристократии чреват гражданской войной и переворотом.