— Верез просил не затягивать, — честно соврала я.

«Честно» — потому что… потому что при последнем разговоре маг уже не намекал, а открыто требовал исполнить обещание. Я, конечно, насторожилась, попыталась уточнить подробности — мало ли куда занесёт. Он не ответил, но подарил столько загадочных улыбок…

— Не пущу! — повторил партнёр. Раз сотый, наверное.

Пришлось вдохнуть поглубже, натянуть маску предельной серьёзности и вытащить козырь:

— Ахмед, понимаешь… Этот маг имеет доступ ко всем волшебным ключам, он может изменить их в любой момент.

Взгляд джигита стал острее бритвы. Даже черты лица, кажется, заострились. А я пояснила:

— Вот представь, перейдём мы с Гасаном в деревню, закроем дверь, чтобы местное население в наш мир не проникло, а открыть её не сможем. И всё. Конец бизнесу. Ну и нам с Гасаном…

Теперь и Ахмед на спинку кресла откинулся, устало закрыл глаза. Правда вывод, к которому пришел, обескуражил.

— Значит, пора этот бизнес сворачивать.

— Чего?!

— Сворачивать будем, — повторил джигит. — Не хочу рисковать ни Гасаном, ни тобой.

Офигеть. Ладно Гасан — он племянник и любимчик тёти Сабиры, но я…

— Настя, ты мне как дочь, понимаешь?

Всё. Приплыли. Одна фраза, а у меня губы дрожат, подбородок, ну и слёзы на глазах — куда ж без них. На душе кошка с когтями как у Фредди Крюгера, потому что от настоящих родителей такой заботы ждать не приходится. Они, кажется, вообще не заметили, что дочь год как пропала.

Год! Бесконечно долгий, сложный, но безумно интересный. Если б ни разлука с родными, я бы назвала его лучшим в своей жизни. А если бы ни помощь Ахмеда… я бы не выжила.

Партнёр прав — из прошлого путешествия по чужому миру я привезла столько проблем, что до сих пор расхлёбываю, но…

— Ахмед, я обещала. Я не могу обмануть человека, благодаря которому осталась в живых. Если бы он не изменил ключ, меня бы… убили.

Джигит помрачнел. Отлично понял, о чём говорю, но эту тему мы давно закрыли, так что укоров не последовало.

— Знаешь, Настя… Твоя обязательность иногда бесит.

Да, Ахмед, всё верно. И не одного тебя.

Он смерил ещё одним острым взглядом, поджал губы.

— Не отступишься? — вопрос риторический, ответ очевиден обоим. — Ладно. Но если с тобой снова что-нибудь случится, я… я этот мир раком поставлю!

Я невольно улыбнулась и уточнила:

— Не этот, а тот.

— Зануда, — помолчав, заключил Ахмед.

Ну… все мы не без греха.

Домой добралась уже в сумерках, как всегда столкнулась с соседом по лестничной клетке. Пузатый дядя в неизменных спортивных штанах и со столь же неизменным мешком мусора. Имени его не знаю, да и не хочу знать.

— Добрый вечер! — жизнерадостно возвестил он.

— Здрасте, — промямлила я и поспешила мимо.

С некоторых пор у меня аллергия на соседей, причём на всех. Даже от самого слова воротит. К счастью, никто из них жаждой общения не горит, а здоровается только этот — пузатый.

Отперев дверь, скользнула в квартиру и невольно поёжилась. Пальцы привычно потянулись к выключателю, а сердце замерло в страхе — что если опять? Нет, я знаю, что этот замок не заколдован, но разговор с Ахмедом разбередил старые раны, всколыхнул воспоминания.

Вспомнилось, как год назад, в такой же серый весенний день, я обнаружила за знакомой дверью чужой мир.

— Успокойся! — шепотом приказала самой себе, щёлкнула выключателем.

Под потолком вспыхнула лампочка и темнота отступила.

— Видишь, всё в порядке, — опять-таки вслух, чтобы отогнать остатки страха и разорвать напряженную тишину.

Тут действительно очень тихо, а я до сих пор не могу привыкнуть. Раньше жила на первом этаже, шум города был постоянным фоном. Теперь на одиннадцатом, как в вакууме. Даже соседей не слыхать — дом хороший, звукоизоляция на уровне.

Снимая сапоги, всё косилась на лампочку — я снова забыла купить плафон. Позорище, а не хозяйка. Ахмед столько сил потратил, чтобы привести мою квартиру в порядок, лично за ремонтом следил, а я полгода не могу с какой-то ерундой разобраться. Из-за голой лампочки прихожая выглядит незавершенно, Ахмед каждый раз морщится.

Чёрт! Не о том думаю! Видимо, весеннее обострение всё-таки не у партнёра, а у меня…

Я доползла до кухни, машинально включила чайник. Столь же бездумно сыпанула в кружку растворимого кофе. И только теперь поняла — мне действительно страшно. Я боюсь этого перехода, очень боюсь!

Убеждая Ахмеда, что Верез — хороший человек, я не лгала. Он действительно чудо. Он помог выбраться из опаснейшей передряги, и именно благодаря ему мы с партнёром имеем возможность возить товары из другого мира. Покупаем по смешным ценам, продаём по грустным. Дарим изобилие двум поселениям в чужом мире и содержим два детских дома здесь. Последнее — дань моей совести, вместо уплаты налогов. Так что боюсь не обмана, не подставы… боюсь себя.

В порталы, которые связаны с бизнесом, всегда хожу вместе с Гасаном. Он парень добрый и очень мощный, с ним и его «травматикой» никакие трудности не страшны.

Стоп! А может мне тоже пистолет взять?

Чайник, наконец, перестал бурчать и отключился, из носика потекла струйка белого пара. Но вместо того, чтобы налить кофе, отправилась к зеркалу. Строго взглянула на угловатую, растрёпанную девицу с каштановыми волосами и сказала, опять-таки вслух:

— Прекрати паниковать. Всё хорошо будет! Ты уже не та глупенькая Настя. Ты изменилась. Стала сильней, расчетливей.

Девица смотрела на меня зеленовато-карими глазами и, кажется, не верила.

Мда… по возвращении из Ремвида стоило сходить к психологу, хотя… До сегодняшнего дня не знала, что прогулка по иномирью оставила столь глубокий след. Да и что бы я мозгоправу сказала? Что спасала параллельный мир от технологической угрозы и на этой почве слегка сбрендила?

— Нет, так не пойдёт!

Я зажмурилась, тряхнула головой и заставила себя вспомнить о главном — у меня есть преимущество, Верез! Он сильнейший из магов, хоть и мёртвый. Вместе мы способны прижать к ногтю любого противника. Перед нами даже многотысячная армия спасовала, так что… поводов для паники нет. Есть поводы для опасений.

Спать легла рано, но проворочалась едва ли не до утра. Треньканье будильника вырвало из мутного, неприятного сновидения — я даже порадовалась, что пора вставать. Но завтракала и одевалась со скоростью хромой черепахи, будто от этого что-то изменится.

Раз пятнадцать проверила, как сидит платье. Я купила его специально для этого перехода. На тот момент казалось уместным, а теперь чем дольше смотрела, тем больше сомневалась. По меркам того мира слишком роскошное — длинное, из светло-желтого шелка, с яркой окантовкой, широкой юбкой и рукавами в три четверти.

Если портал перенесёт в деревню, подобную тем, с которыми торгуем — могут принять за богиню. Если окажусь в каком-нибудь городе — посчитают эксцентричной аристократкой. И то и другое плохо, потому что излишнее внимание сейчас ни к чему. Вот только смотрится платье до того красиво, что снимать совершенно не хочется… Ладно, буду действовать по ситуации. Если что — вернусь и надену что-нибудь попроще.

Какое-то время провозилась с волосами, в итоге решила оставить распущенными. В представлениях иномирцев это тоже не слишком хорошо, у них принято волосы прятать. Но платок с моим нарядом категорически не сочетается. К тому же «приличная» причёска при «неприличном» платье роли не сыграет.

А вот макияж — только лёгкий, полноценный боевой раскрас точно не поймут. Да и сама не любительница.

Когда стрелки часов показали десять, я, наконец, решилась.

Встала, в последний раз одёрнула платье и подхватила связку из двух ключей. Неторопливо проследовала к спальне, захлопнула дверь — именно эта дверь стала счастливой обладательницей зачарованного замка. Я установила его сама, два дня назад, сразу после разговора с Верезом. Прежний — самый простой, с ручкой-щеколдой, сиротливо лежал на комоде.