Грохот шагов – Дантос промчался мимо. Пока пересекал гостиную, отдышался, а потом особняк вновь содрогнулся от гневного:

– Убью!

Но в сравнении с тем, что было озвучено прежде, убийство представлялось сущей мелочью. Так что выдавать своё убежище по-прежнему не собиралась, сидеть за диваном и ждать, когда обнаружат, – тоже.

Едва герцог умчался, дрожащий от страха дракон выбрался из укрытия и ринулся в противоположную сторону.

Пусть светлость и кричит, мол, если сейчас выйдешь, то лучше будет, но я-то знаю, как правильно! С тем, у кого достаточно сил, чтобы махать ремнём, говорить не о чем. Противника нужно сперва измотать, а вот уже потом о переговорах думать.

– Ассстра!

Я юркой змейкой выскользнула из гостиной и ломанулась к лестнице. Пусть Дантос по первому этажу бегает, а хитрая я в это время в самом неожиданном месте отсижусь. Ведь где-где, а в своей спальне точно искать не станет. Просто не заподозрит, что маленькая скромная девочка на такую наглость способна.

– Это была лучшая коллекция в империи, Астра. Понимаешь? – сокрушался блондин. – Я эту армию всю сознательную жизнь собирал. Всю. Сознательную. Жизнь! Представители всех родов войск. Всех! С момента основания нашего государства. Полная реконструкция доспеха, идеальные пропорции, даже выражения лиц, и те проработаны. Слышишь?

– Ага. Слышу, – сказала я, правда прозвучало как всё то же «ву». Зато сочувствия в этом звуке было бесконечно много…

– У меня даже отряд вольных лучников, которые присягнули императору в день взятия Ройерской крепости, был, – продолжала светлость. – И степняки. А моей коллекции пехотинцев сам Ронал завидовал, понимаешь?

Мм-м… Ронал? Это Дантос вот так запросто о нашем императоре Роналкоре?

– Там даже лошадиные подковы аутентичные эпохе, и тип обмотки рукоятей мечей, и узоры на ножнах.

«Ой, ну подковы и обмотка – это совсем серьёзно. Вот прям совсем-совсем».

– И это не считая того, что… глаэйское стекло, Астра! Глаэйское, бес его пожри, стекло!

«Да, досадно. Глаэйское стекло, если память не изменяет, само собой, в чистом виде, пять весов золота стоит. А уж подобная коллекция…»

– Целое состояние, Астра… – простонал герцог Кернский. – Целое, мать твою, состояние.

Как всё-таки хорошо, что я не поддалась на уговоры блондина и из-под кровати не вылезла. Ещё лучше, что кровать большая, а ножки низкие. Светлости тут не развернуться, а мне как раз. Вот только сквозняк по полу…

Но я сижу. Сижу и не высовываюсь.

Дантос, которому уже надоело пытаться достать маленького дракона, тоже сидит. На полу, прислонившись спиной к этой самой кровати. Чутьё подсказывает – он уже без сил, но… береженого, как говорят, и Леди Судьба бережёт.

– Чудовище. Какое ты всё-таки чудовище. А ещё девчонка. Хотя о чём я говорю? Вы, девчонки, всегда все наши планы ломаете. Вам только повод дай. Только палец в рот положи, и всё, руки как не бывало.

– Ву-у-у!

Светлость, мне в самом деле жаль. Вот честно-пречестно. Знала бы, что там такая ценность, я бы… я бы у книжного шкафа ножку подгрызла.

– Столько лет! Прорва денег! И… и тут пришла ты.

Я не выдержала и шмыгнула носом. Не, ну в самом деле раскаиваюсь.

А с другой стороны, тут ведь и положительные стороны есть – Ронал больше завидовать не будет, а ведь зависть людей такого уровня ой как опасна. Ну и… в гости к «солнышку» кое-кто уже не попадёт. И если мои подсчёты верны, то завтра уже как новенький будет, без всяких приворотов.

Утверждать, конечно, не возьмусь, но мне кажется, что чистое сознание и право самому выбирать, с кем быть, тоже кое-чего стоит. Может, не так дорого, как армия из глаэйского стекла, но тем не менее.

А ещё… эти осколки продать можно. Хоть какая, а компенсация.

– Бессовестная. Я к тебе всем сердцем, а ты…

«Прости, прости, прости!» – взвыла я. Опять-таки на своём, драконьем.

– Попа с крыльями. Чудовище с чешуйками. Зараза…

И столько грусти в голосе, столько боли, что стало невыносимо жалко. Так жалко, что я задумалась на миг и поползла к нему.

Бортик кровати ещё ниже ножек был, так что попа немного застряла. Но я геройски преодолела препятствие, подобралась к совсем загрустившему Дантосу и ткнулась носом в плечо.

– Ву…

– Отлепись, – буркнул блонди.

Я, как девочка умная, подчиняться не собиралась, опять в плечо ткнулась.

– Ву!

Игнор. Полный.

Я же в который раз осознала, насколько я маленькая… Просто он сидел, а я стояла, но всё равно только до плеча дотягивалась. В итоге, чтобы лизнуть в щёку, пришлось привстать на задних лапах.

Дантос ласку не оценил.

– Не подлизывайся.

– Ву-у-у! – Ну прости! Ну я же не нарочно! И мне так жаль, ты даже не представляешь.

Снова приподнялась, опять лизнула.

– Дура мелкая, – фыркнул Дантос и сцапал маленького дракона в охапку.

Я не очень заметила, как так получилось, но спустя пять минут одна красивая чешуйчатая девочка уже лежала на его коленях и молчаливо млела. Меня чесали, причём везде. И под подбородком, и вдоль гребня на голове, и между крылышек. Блондин даже в основании хвоста почесал, правда эта ласка маленькому дракону не очень понравилась.

Ну а лёгкий шлепок по попе искренне возмутил. Я даже млеть перестала, и глаза открыла, и на гада белобрысого посмотрела.

– Обещал, что выпорю? – верно оценив моё возмущение, спросила светлость. – Ну вот и всё. Терпи.

И опять по попе шлёпнул. Не больно, но обидно.

В другой раз я бы непременно оскорбилась и, возможно, дала сдачи, но сейчас… Я приподнялась и лизнула Дантоса в подбородок.

«Прости. Ну прости, а?»

– Вредина, – сказал он. – И совести у тебя нет.

Да всё у меня есть. И эта совершенно бесполезная штучка тоже.

Лёгкий стук в дверь неожиданностью не стал, по крайней мере для меня – я тяжёлые шаги Жакара за четверть минуты до этого услышала, да и драконье чутьё о приближении «чужака» оповестило.

Светлость тоже не сильно удивилась, сказала:

– Войди.

Ну мажордом и вошёл.

Толстопузый дедок новую обитательницу особняка по-прежнему опасался, так что картина, представшая его взору, вызвала лёгкий шок. Жакар округлил глаза, приоткрыл рот и слегка онемел.

– Что? – спросил Дантос устало.

– Мм… – начал было Жакар, но запнулся. И только когда прокашлялся, смог ответить внятно: – Ваша светлость, там леди Жанетт. Просит при…

– Нет, – перебил герцог.

– Что, простите?

– Не приму. Скажи, чтобы… чтобы… – Блондин нахмурился, но достойных слов так и не нашёл. – Скажи, чтобы шла, откуда явилась.

В этот раз шок мажордома длился дольше и был куда выразительней: толстое лицо вытянулось, брови взлетели на середину лба, а глаза… ну вот не знаю, как светлость, а лично я испугалась, что лопнут.

И всё это на фоне нового раската грома, от которого весь дом содрогнулся, и молнии такой силы, что даже магическое освещение мигнуло. Ну и вой ветра послышался, мощный такой, хищный.

– Но леди…

– Леди пусть катится к бесам! – сорвался Дантос внезапно. И тут же принялся чесать дракона между крылышек.

То есть даже погода не повод пожалеть женщину, которая, кстати, отчаявшись дождаться любовника, сама к нему явилась? Ну… ну дела!

Я не выдержала и снова на герцога взглянула. И поняла – дело в нервах и беготне. Ну и смена постельного белья роль, разумеется, сыграла. Но нервы прежде всего. Мне кто-то когда-то объяснял, что в таких случаях все процессы в организме идут быстрей, в том числе выведение некоторых веществ.

Нет, утверждать, что приворот побеждён, не возьмусь, но результат мне нравится. И ножку шкафа я всё-таки не зря грызла.

– Избавься от леди Жанетт, – справившись с приступом гнева, сказал Дантос. – Скажи что угодно, но видеть её не желаю. Только не сейчас.

Мажордом шумно сглотнул, кивнул и вышел. Мы снова остались вдвоём.

– Пирожное хочешь? – спросил герцог тихо.