Вопроса «почему?» у маленького дракона не возникло. Ведь совершенно ясно, что причина такой перемены в моих намерениях скрыта. Я больше не собираюсь сбегать и, следовательно, ловить меня не нужно. То есть Дантос может расслабиться и своими делами заняться.

— Расслабишься с тобой, как же, — буркнул Дан, и я мысленно улыбнулась.

— Но всё-таки ты отнёсся к моей прогулке в казарму спокойно, — закинула новую удочку я. В ответ поймала чувство недоумения и осторожно уточнила: — Вчера вечером ты не светился. И искорки по твоим рукам не бегали.

Блондинчик ответил не сразу…

— Хм… то есть ты помнишь, как я тебя забирал? — В голосе прозвучала толика ехидства. — Ну надо же.

Я прищурила глазки, поясняя, что смеяться над пьяными всё равно что над больными, и герцог всё-таки смилостивился.

— Вчера, в отличие от сегодняшней вылазки, мне удалось сдержаться.

Ах вот оно как…

Стоило представить, как пылающий древней магией Дан заходит в казарму, настроение взлетело под потолок. Правда, только у меня.

— Не смешно! — заявил герцог Кернский строго.

Маленький дракон усмехнулся, потом плюнул на всё и, приблизившись к мужчине, ласково потёрся о его ногу.

Сердце герцога, конечно, не выдержало — он присел на корточки и принялся гладить и почёсывать. А я жмурилась и едва не мурчала от невероятного, прямо-таки сказочного удовольствия.

— Совести у тебя нет, — в какой-то момент сообщили мне, но я не обиделась. Вообще внимания на гадкую клевету не обратила. Вместо этого отступила и повернулась боком, как бы сообщая — между крылышек почесать не забудь.

Дантос, конечно, почесал. Так почесал, что я едва лужицей от удовольствия не растеклась! А когда маленький дракон совсем расслабился, сказал тихо:

— Астрёныш, у меня тоже вопрос есть. Ответишь?

— Мм-м…

Да. Да, я кивнула! А Дантос…

— Ты говорила, что для драконов древняя магия сродни наркотику и что они от одного только запаха голову теряют. Я тоже этой магией теперь пропитан, и… ты чувствуешь?

Отнестись к вопросу спокойно золотая девочка, конечно, не смогла! Хрюкнув, подарила человеку насмешливый взгляд и пришла к однозначному выводу: уж от чего, а от скромности он точно не помрёт.

Увы, но телепатия по-прежнему работала как надо, и улыбка, озарившая губы собеседника, слегка померкла.

— То есть нет? — уточнил Дан.

— Запах магии чувствую, — призналась, помедлив. — Но желания наброситься, как набрасывалась на кортик, не испытываю.

Говорить и думать о том, что запах светлости сам по себе, без всякой магии, волшебный и пьянящий, не хотелось категорически. Вот только… мысль всё-таки проскользнула.

— Вот как?

Собеседник замер и уставился внимательно. Потом подарил новую улыбку и протянул руки в явном намерении сграбастать дракона в охапку, но дракон отскочил.

— Ты всё не так понял, — выдохнула я, и хотя прозвучало предельно искренне…

Светлость не поверила! Теперь она сидела, сверкала своими замечательными серыми глазами и улыбалась. Я же стояла рядом и пыталась сообразить, как этот конфуз замять. В итоге решила сделать вид, будто ничего не было. И чтобы Дантос тоже про глупости забыл…

— Не хочу тебя расстраивать, но у нас намечается проблема, — важно сказала я. — Кто-то из твоих слуг в пользу семейства Итереков шпионит.

Герцог Кернский подарил очередную, на сей раз сдержанную улыбку, и отрицательно качнул головой. Я же услышала решительное:

— Исключено.

Что, простите?

— Это исключено, малышка, — помолчав, повторил Дан. — Все слуги, которые нанимаются в замок, проходят строжайший отбор. Большинство из них потомки тех, кто живёт и работает на этой земле несколько поколений. Уж где, а тут предателей нет.

Возникло ощущение, что надо мной издеваются, но драконья сущность клялась — Дантос не врёт. Этот факт стал поводом отшатнуться и посмотреть, как на идиота, а через миг… их светлость изволили рассмеяться, а драконья сущность уловила-таки истинные эмоции этого гада.

— Прости, — успокоившись, сказал визави. — Но неужели ты думала, что я этого не понимаю?

Маленький дракон нахохлился, а Дантос…

— Ещё в день приезда я велел Жакару присмотреться и понаблюдать. Тех, кто работает не только на меня, вычислим и уволим.

Крылатая девочка кивнула и, подумав, направилась в спальню. Просто поняла, что тоже утомилась и тоже не против вздремнуть.

А ещё пришла к однозначному выводу, что с любовью к некоторым острякам пора завязывать. Нет, замуж-то я согласна, а вот любить… всё-таки не хочу. Слишком это хлопотно и опасно, причём не только для сердца, но и для мозга. Ибо глупеют от этого дела. Очень!

Остаток дня прошел размеренно и спокойно. Я поспала, потом ещё какое-то время повалялась в кровати, затем стала свидетельницей явления в спальню герцога Кернского и удостоилась приглашения на ужин.

Дантос сообщил, что ужинать будем не внизу, а в покоях, и подарил взгляд, который вопрошал: «Не буду ли я добра сменить облик?» — но увы. Я слишком хорошо понимала, во что эта трансформация выльется. Причём выльется в любом случае, даже если сам блондинчик будет вести себя целомудренней монаха.

В итоге в гостиную я вышла как была — в чешуе и с крыльями. Молчаливо уговорила ужин, с сомнением, но всё-таки прикончила десерт. А потом, в компании того же Дантоса, в ванную комнату направилась. Меня ждал чудесный вечер — и поплавать, и помыться, и на обнаженную светлость поглазеть.

Впрочем, последняя оголяться не спешила. А когда-таки оголилась, всё надеялась, что я отвернусь, и вообще. Нет-нет, вслух он про это не говорил, но по движениям было ясно — Дантосу слегка неловко. И это стало поводом смотреть в два раза внимательней!

Мм-м… эти широкие плечи. Мм-м… этот рельефный торс со шрамом-звёздочкой в районе сердца. Эти сильные руки с красивыми длинными пальцами. Эта замечательная талия и… бёдра. Что ни говори, а бёдра особенно хороши. Причём с любого ракурса!

Слышавший мои мысли Дан закатывал глаза и искренне верил, что я не всерьёз. Он решил, будто я чуть-чуть издеваюсь, и в итоге маленькому дракону полотенцем по попе досталось.

Зато спать мы ложились дружной, невероятно довольной друг другом парочкой. Точнее, сперва читать рыцарский роман и ворчать на тему того, что Вернон, который к ужину уже проснулся, категорически отказался от помощи в изучении добытых бумаг, а вот потом спать.

В мягкой, очень тёплой кроватке. Под большим тёплым одеялом. Напротив огромного, украшенного малахитовыми изразцами камина.

Да-да, спать! Герцог Кернский и я — золотая, невероятно прекрасная и послушная…

Разбудили меня голоса, которые доносились из гостиной. Нет, люди говорили тихо, то есть тревожить спящего дракона никто не собирался, но чуткий звериный слух разговор всё-таки уловил.

Зевнув широко и сладко, я распахнула глазки и прислушалась. Оказалось, к Дантосу толстопузый Жакар зашёл.

Помня о вчерашнем разговоре и о задании, которое герцог Кернский столичному мажордому выдал, я встрепенулась, но, когда спрыгнула с кровати и вошла в зону нормальной слышимости, стало ясно — доносчика Жакар не поймал. Он вообще по иному, не связанному со шпионажем делу зашел. Заглянул, дабы уведомить — к светлости опять посетители явились.

Час был довольно поздний, ибо мы слегка заспались, но бросать всё и мчаться навстречу подданным Дантос не собирался. Вместо этого велел принести завтрак и сообщить визитёрам, чтобы ждали. И всё бы хорошо, но вот прелесть — барон, желавший засвидетельствовать почтение, явился с дочерью…

Как только Жакар ретировался, дверь спальни распахнулась и в комнату вернулся Дан. Увидев, что я уже проснулась, улыбнулся и направился в ванную в явном намерении умыться. Ну а несколькими минутами позже, когда с водными процедурами было покончено, их светлость поспешила к гардеробной. И камзольчик выбрала… получше, чем вчера!

Последнее стало поводом зарычать, но я сдержалась. Взмолилась Леди Судьбе, чтобы та хоть на минуту отключила дурацкую телепатию, и принялась дышать глубоко и часто. А едва нервы пришли в какое-то подобие порядка, напряглась и ревнивые мысли из головы выбросила. И строго напомнила себе о том, что любить герцога Кернского отказываюсь!