- Возвращаемся, всё потом- зычно крикнул я. Пришлось употребить русский матерный, чтобы до них дошло. В нескольких милях от нас нарисовался второй пират - ишь, как торопится бедолага.

У этих оказался полный экипаж, человек в пятьдесят, если не более. И тут не получилось, как с первым кораблём. Нас попытались обстрелять из луков и даже ранили одного матроса.

И скоростёнка у шнека поболее нашей, они к парусу добавили мускульные усилие 30 гребцов. Тут уже никакого спектакля, мы поставили все три паруса и пытаемся поймать ветер, но, как назло, он стих.

Я смотрю, как северяне готовятся к абордажу, им еще метров двести надо, чтобы нас догнать. Дело нескольких минут, я снарядил свои подарочки и пропитал тряпки смесью, - Пахомка, готов?

Парень только молча кивнул, накрыв светильник своим плащом.

Мои гренадёры настороженно собрались около меня. К сожалению, этот корабль захватить не получится. Только сжигать. Они сильнее, мы даже сбежать не смогли.

- Ну, с богом. Зачинайте.

По моей команде гренадёры прикурили свои смертоносные игрушки и стараясь сильно не высовываться, метнули их на подходящее к нам судно.

Всё пять попали в цель и взорвались. Я же, пользуясь паникой, поджог свою химию и запулил сосуд, стараясь попасть в район мачты.

Как прекрасен этот мир, на фоне заката разгорается пожар на судне. Команда занята выживанием, и никто не мешает нам выцеливать наиболее активных в тушении товарищей. Если бы они поняли, что вода не поможет, этот огонь нужно забивать плотной тканью, прекращая доступ кислорода, может и смогли бы его потушить. Но тут ещё сверху сыпятся стрелы, в таких условиях судно спасти им не удастся.

Но как же не хочется отдавать нашу добычу Нептуну.

Когда враг морально сдался, нам удалось подойти со стороны кормы и высадить десант. Оставшихся в живых мы отогнали к борту под охрану. А сами занялись мародёркой. Тюки, свёртки и тяжёлые ящики поплыли по живому конвейеру наверх. Я же попытался с несколькими помощниками погасить разыгравшийся огонь.

Нет, момент упущен, огонь уже не унять. Поэтому мы стали в цепь, торопливо передавая теперь уже наше барахло наверх.

Занятно, мои нашли на носу двух связанных пленников, наверное, с погибшего судна. При отходе пираты подожгли купца и теперь мы видели зарево в темнеющем небе.

Через пятнадцать минут нам пришлось прекратить увлекательный процесс переброски добычи. Огонь грозил уже нашему судну. В основном мы успели перекидать добычу на свой борт, остались тяжёлые слитки меди, олова и свинца. А также кувшины с вином.

А жаль, эти металлы пользуются огромным спросом у нас.

Гарольд подвёл судно к мысу уже в темноте. Бросив якорь, мы не решились высаживаться в таких условиях.

Нам удалось захватить десяток с лишним пиратов и двоих купцов. Последних я приказал развязать. Они и так находились в удручающем состоянии. Серьёзных ранений на их телах я не обнаружил. Общаться с ними желания не было, у нас, слава богу погибших нет, а вот раненные имелись. Поэтому я направился проверить, как им оказали помощь. А заодно нужно прикинуть на глазок, что нам перепало.

Звонкое серебро и дорогостоящие товары я сразу прибрал в свою каюту, под строгий присмотр Шуды. Уж больно велик соблазн среди моей команды, а заодно приставил из своих гвардейцев стражу к трюму.

А Шуда сегодня оказался героем дня. Именно его заслуга в том, что руководящий состав героев от тесака и топора оказался не у дел. Он практически в упор расстреливали тех стрелами с бронебойными наконечниками и заслужил мою похвалу. Я вообще подумываю о внедрении среди своих дружинников памятных знаков. Пётр I не дурак был, когда ввёл медали, ордена и прочую мишуру.

Ведь сейчас принято награждать достойных землицей, желательно со смердами, чтобы обеспечивали хозяину постоянный доход. Реже награждали оружием или скакунами. Бывало, что князь дарил нашейную гривну или кольцо с пальца. Шуба с царского плеча из той же серии.

Но всё это имеет реальную цену и может быть продано. А вот отштамповать медальку или какую другую побрякушку из полудрагоценного материала значительно дешевле. Надо заняться этим вопросом.

По утру мы решили переждать непогоду, поднялся сильный ветер и начало штормить. Мы опять укрылись в крохотной бухточке. А заодно нужно проверить состояние судна и добычу, взятую с пиратов.

Ну ты посмотри на этого деятеля. Пан Кшиштоф Войцеховский в отличии от герра Пауля Майснера, это спасенные нами вчера купцы, не питает к нам дружеских чувств. Видишь ли, его оскорбило, что я не пригласил купцов составить мне компанию на завтраке. Да я, если честно, позабыл про них. Живы, ну и ладно. Их накормили вместе с командой, а надо было оказать честь и пригласить к себе.

Пришлось прояснить им их положение. Чтобы князь оказывал знаки внимания польскому мелкому шляхтичу, да ещё запятнавшему имя презренной торговлей - не бывать этому. Думаю, господа прониклись и их вполне устроило нынешнее положение.

- Пан Кшиштоф, я вот думаю, отдать распоряжение - выкинуть вас за борт или подождать? Я устал от вас, пожалуй вы и сами доберётесь вплавь до берега.

Этот не высокий и худощавый мужчина с роскошными усами меня уже достал. Его грязные намёки на то, что у меня в трюме находится его товар заставили пожалеть об их спасении. Пришлось напомнить господам о том, что добыча, взятая на меч в честном бою - свята и возврату не подлежит. Лично я у них ничего не отбирал, а с пиратами пусть сами разбираются. Я-то наивный ещё хотел возвратить им оружие и личные вещи. А хрен вам по наглым мордасам.

Немец оказался поумнее и призвал присутствующих успокоится. А я что, я спокоен. Высажу господ в подходящем месте и адью. А когда нам повстречалось то судно, которое сделало ноги, бросив компаньона на растерзание пиратами, я с радостью пересадил на него купцов. Если герр Пауль хоть поблагодарил меня напоследок, то поляк лишний раз показал, за что эту нацию не любят.

Катерина не в счёт. Кстати, чем ближе родной берег, тем чаще её вспоминаю. Как она там, со своим плохеньким русским? Я, правда оставил ей своих бояр в помощь, но на сердце не спокойно.

Так вот, про поляка. Он, сам не желая этого, оказал мне услугу. Когда я спросил его про Мазовецкого князя, заносчивый пан сморщился и выругался. Видимо, он тоже не питает к державному князьку дружеских чувств. Оказалось, что последний князь Земовит VI приказал долго жить, помер от какой-то заразы. Наверное мама не говорила ему в детстве, что когда берёшь в руки каку, надо после ручки помыть. И княжество самоликвидировалось, отошло польской короне. Нет больше такого княжества, замечательная новость, вот поди Катенька порадуется.

Когда мы вошли в Неву, экипаж наконец расслабился, запахло домом.

Сюрприза не получилось, пока мы маневрировали у моего причала, судно то гружёное, народ уже высыпал к берегу. Я с кормы вижу своих людей. А главное — это фигурка жены, она с парой девушек стоит отдельно, как бы показывая своё особое положение.

Наконец я ступил на землю - так надоела раскачивающаяся палуба и противный галдёж чаек. По-быстрому переговорил со своими, главное понял, что всё нормально, остальное потом. И крикнув, чтобы приступали к разгрузке, я заторопился к княгине.

Катя стоит на вершине холма, ветерок играется её сарафаном и делает похожей на скорбную фигуру матери, встречающей неразумного сына из дальнего похода. Она одета почти как местная боярыня, но со своим европейским шармом.

- Ну, как ты без меня?

Не дождался ответа, по глазам понял, что ждала, поэтому просто присев, подхватил её под колени и поднял вверх, уткнувшись в подол лицом. А испуганный девчоночий визг послужил мне наградой.

- Алексей, - назвала меня на русский лад жена, - ну не надо, челядь смотрит.

- И то верно, веди в дом.

Дома вкусно пахнет пирогами, всё чисто, мне даже неудобно в своих грязных сапогах лезть в опочивальню. Скинув в сенях верхнюю одежду и обувь, я направился в опочивальню. По той же причине я не потащил сразу Катерину в постель. Я же не мылся во время похода, редкие ополаскивания морской водой не в счёт, от этого только соль хрустит под рубашкой.