– Дан, – позвала тихо. И когда блондинчик вздёрнул бровь, непрозрачно намекая, что слушает, опустила ресницы и спросила: – Ты меня любишь?

Смех герцога Кернского был подобен шелесту листвы, и я слегка растерялась. Что смешного-то? Или… или он смеётся, потому что уже нисколечки не…

Додумать не смогла. Просто Дантос вновь наклонился и опять прикоснулся к губам. И пусть этот поцелуй длился всего секунду, но внезапное сомнение развеял полностью.

Любит. Точно любит! А раз так…

– Дантос, я не знаю, с чего начать.

– Начни с начала, – с улыбкой посоветовал герцог Кернский.

Увы, но с начала не хотелось, поэтому я вновь опустила глаза, а Дан притянул ближе и шепнул в ушко:

– Ладно, Астрёныш, не робей, говори как есть. Кстати, твой вопрос я оценил – уже готов к большой и утомительной просьбе.

Вопреки желаниям, я залилась лёгким румянцем, но тянуть всё-таки не стала.

– У меня не просьба, у меня мольба.

Дан снова отстранился, подарил недоумённый взгляд, я же вздохнула и сказала:

– Откажись от этого испытания.

Блондинчик отрицательно качнул головой, а я…

– Дан, они тебя на смерть отправляют, понимаешь?

И прежде чем сероглазый успел сказать «понимаю, но всё равно рискну», накрыла его рот ладонью и выпалила:

– Я буду самой лучшей, самой любящей женой в мире, только, пожалуйста, найди другой способ вывезти меня из Рестрича. Что угодно, кроме озера. Дан, умоляю! На колени встану, если так не услышишь.

В моём голосе прозвучало самое настоящее отчаяние, и герцог Кернский эти нотки точно расслышал. Нахмурился, попытался отодвинуться, чтобы избавиться от моей ладони. В итоге, руку я действительно убрала, но лишь для того, чтобы вцепиться в лацканы модного мужского камзола.

– Дан, клянусь, я никуда не денусь. Буду сидеть здесь, в городе, и смиренно ждать, когда ты что-нибудь другое придумаешь. Я…

– Замуж выйдешь, – перебил блондин. – За этого, как его… За Гертона.

– Да с чего ты взял?!

Ещё миг, и герцог Кернский убрал руки с моей талии, а в глазах уже не изумление плескалось – обида. Дантос просто не верил одной… маленькой и красивой девочке. Хуже того – у него были все основания для сомнений.

– Дан, я клянусь всем, что у меня есть – не подведу. Я дождусь. И ни за что на свете не выйду за Гертона.

Я была совершенно искренна, и Дантос это понял. Он даже сделал полшага вперёд и нехотя, но всё-таки вернул ладони на мою талию.

Впрочем, последнее было обосновано не столько желанием светлости, сколько тем фактом, что я по-прежнему крепко держалась за лацканы его камзола – в итоге поза получалась несколько глупой…

Пара минут молчаливого противостояния, и герцог Кернский спросил уже вслух:

– Как ты себе это представляешь, Астрид?

– Что «это»? – поспешила уточнить я.

– Твоё намерение дождаться.

Я ответила недоумённым взглядом, и герцог Кернский пояснил:

– Старейшины, Астрид. Я общался с ними недолго, но выводы сделать успел. Они не дадут тебе возможности сидеть и ждать. Тебя выдадут замуж, как бы ты ни артачилась.

Дан не выдержал и скривился, а я наоборот улыбнулась.

– Издеваешься? – с прищуром спросил блондин.

Пришлось мотнуть головой, выпустить из захвата камзол и выдать свой простой, но всё-таки гениальный план.

– Если старейшины будут настаивать на замужестве, то я превращусь в дракона.

– И? – явно не понял ситуацию герцог.

– И всё. Никакой свадьбы не будет, потому что женитьба на драконе – бред, а заставить меня сменить облик никому не под силу. К тому же… – Я вздохнула, ещё не зная говорить Дану или нет. Но всё-таки решилась: – К тому же анимализм среди метаморфов строжайше запрещён. И дело не только в уровне изменений, которые приходится пройти для такой трансформации, тут ещё и мораль потопталась.

Дантос снова ответил недоумением, а я улыбнулась. Сказала, опустив ресницы:

– Такая трансформация считается грязной. Думаю, когда сородичи узнают о том, что я семь лет была драконом, женихи разбегутся сами собой.

Кажется, всё сказала доступно, но кое-кто понял по-своему. Вернее, обратил внимание на самое несущественное.

– Женихи? То есть их много?

Я… нет, не смутилась. Более того – закусила щёку, чтобы не рассмеяться. Просто в голосе герцога Кернского столько неподдельного возмущения прозвучало и… да-да, толика обиды тоже.

Словно это не они, а я! Будто сама, лично, перед толпой метаморфов хвостом крутила и в невесты набивалась! Причём всё это за какие-то жалкие недели, прошедшие с момента нашего с Даном расставания.

– Не смешно, – безапелляционным тоном сообщил блондин.

Конечно, следовало кивнуть и состроить серьёзную мордашку, но я не смогла – хихикнула. В результате была крепко прижата к герцогскому телу и поцелована, причём не ласково, а очень даже жестко.

Зато когда поцелуй прервался, Дан снова заглянул в глаза и спросил предельно серьёзно:

– Это озеро действительно настолько опасно?

– Смертельно, – с горечью пояснила я.

И чуть не упала в обморок, услышав:

– Хорошо, счастье моё. Я подумаю.

Подумаю! Это почти то же самое, что «согласен»! То есть дело за малым – чуть-чуть, самую каплю переупрямить этого сероглазого осла. А потом… действительно буду ждать. И обязательно, всенепременнейше дождусь!

Последнее хотела сказать вслух – просто подстегнуть уверенность Дана, но увы. Прежде чем открыла рот, в носу защипало, а в тишине гостиничного номера прозвучало тихое, но пронзительное:

– Апчхи!

А за ним ещё раз, но уже громче:

– Апчхи-и!

Дан, глядя на меня, печально улыбнулся. Тут же потянулся, подхватил влажный локон и сказал:

– Ты совсем промокла. До простуды один шаг.

Я не смогла не улыбнуться в ответ. Просто герцог Кернский по обыкновению своему преувеличивал. Не промокла я, а так… волосы чуть-чуть отсырели и всё.

Но Дантос возможности возразить не дал – стремительно подошел к двери в ванную, чтобы через мгновение вернуться с чистым пушистым полотенцем.

– Обсушись, – протягивая полотенце, велел он. – А я пока обед закажу, и горячее питьё для тебя.

Это самоуправство вкупе с приказным тоном вызвало смешанные чувства – с одной стороны, приятно стало, а с другой – так возмутительно. Но от протестов я всё-таки воздержалась. Единственное, что сказала:

– Только молоко для меня не заказывай. А то я…

– Что ты? – отозвался блондинчик мягко.

– Ненавижу его, – чувствуя себя так, будто выдаю важнейшую из тайн, призналась я. – Что угодно, только не молоко.

Герцог Кернский улыбнулся, кивнул и вышел из комнаты. Я же осталась наедине с пушистым полотенцем и сердцем, которое отчего-то сошло с ума и забилось очень часто, и… кажется, счастливо.

Мы разместились в общем зале, за одним из самых дальних столиков. Уже не вдвоём, а втроём – ушлый столичный маг не смог долго оставаться в стороне, к тому же проголодался не меньше блондинчика.

Я против компании Вернона, конечно, не возражала, хотя, увидав мага, не сдержалась и гневно прищурила глаза. Вот как хотите, а я ему ту дверь надолго запомню! Ну и «попку с чешуйками» – тоже.

Брюнет ход моих размышлений, безусловно, уловил, но аппетита не утратил. Подмигнул в ответ, а когда сели за стол и госпожа Эйрен поставила перед нами тарелки, сразу же набросился на еду.

Светлость, судя по скорости уничтожения супа, тоже оголодала. Зато у меня аппетита не было, но откушать наваристого куриного бульона всё-таки пришлось.

Правда, к трапезе приступила лишь после того, как окончательно утвердилась в мысли, что господин Вейн и его жена на меня не злятся. Это было важно – ведь не абы кто, а родственники лучшей подруги.

Сама подруга, кстати, тоже в зале показалась, но лишь на миг. Сбежала немногим раньше, чем я успела её заметить.

Зато остальные сбегать не собирались, а совсем наоборот! В ресторанный зал постоялого двора медленно, но уверенно стекался народ со всего Рестрича. И даже тот факт, что сейчас белый день, и жизнь как бы в разгаре, то есть отдыхать рано, никого не останавливал.