Надежда – крайне глупая штука. Ворон терпеть ее не мог и отвергал всеми фибрами души – нельзя рассчитывать на кого-то, удачу или обстоятельства, только на себя, – но задержать и крыс, и их хозяйку он все же постарается. Если не ради Никиты, то для собственной совести. К тому же с каких пор Ворон, начиная разрушать очередной мост, не сжигал его до основания?

– Я был честен до последнего и не просто так оставил ту записку, хотя она и навела бы на след. Я обещал профессору не выдавать его местонахождения и более не препятствовать никак и ни в чем. Разве этого мало? Я настаивал и настаиваю лишь на прекращении экспериментов. Ими он не уничтожит Зону, она просто отступит, но на этом месте Сестринский создаст матрицу: Зону в Зоне!

– Да откуда тебе знать, ты…

– Всего лишь сталкер, – проронил Ворон, на мгновение теряя равновесие, но выправляясь, чудом поймав себя в почти полете к земле. – Нет у меня научных степеней, дипломов, наград и признания, не говоря уж о публикациях. Однако жил и проходил я там, где другие оставались навечно. Я дышал Зоной, она ласкала меня во сне, нашептывала желания. Ее любовь не сравнится ни с чем и ни с кем. С тобой – тоже. Тем более лишь одним вы с Зоной похожи: попыткой манипулировать мной, раздвинув ноги.

Вначале он собирался возвысить голос на последней фразе, но затем отказался от этой идеи. Бесстрастный, равнодушный тон бил по собеседнику гораздо сильнее истеричного.

– Побойся Бога, Ворон! За что ты так?!

«Как плохо, когда женщина оказывается столь наивной, как ужасно, когда она пытается играть не на своем поле», – мелькнула заполошная мысль. Анастасия была старой, даже древней. Однако большую часть своей неправильно длинной жизни она посвятила науке. А наука – это всегда теория, пусть и основанная на фактах. По сути, научники и проигрывали сталкерам именно в этом: сталкиваясь с необходимостью применений своих обширных знаний на практике, они терялись и уступали менее образованным, неутонченным мужланам, не только не пытавшимся найти решение бинома Ньютона, но даже не интересующимся, что это за зверь. И вот теперь Анастасия – прекрасная, восхитительная, умная – не просто стояла на месте, когда стоило отдавать приказ крысам прочесывать местность и искать второго, а выдавала реакцию, типичную для тупенькой девочки-подростка из молодежного дешевого американского сериальчика.

– Однажды, когда я был ребенком, у меня заболел зуб, – усмехнулся Ворон. – Мама умыла меня святой водой, и боль от осознания отсталости родителей приглушила зубную.

– К чему ты?..

– Это я так, к слову. О ситуации.

Зато намеки Анастасия схватывала на лету, плевать она хотела на «иллюз» и, что немаловажно, умела бить в ответ. Ворон охнул, когда небольшой, но от этого не менее твердый кулак врезался в скулу. Одновременно в голове, а возможно, под ногами что-то взорвалось. Он потерял равновесие и рухнул. Благо не в «круг огня», а в ту самую матричную аномалию, которую, как показала практика, совершенно не переносил его организм.

– Ты на машине? – это был первый заданный Выдрой вопрос.

Денис покачал головой и попытался заверить:

– Меня никто не видел.

Бывший юрист старого «Доверия» и номинальный глава нынешнего махнул рукой, отошел от дверного проема и впустил его в квартиру. Денис вошел, снял обувь, порядком испачканную прогулкой по лесу и лужам. Закон Мерфи не преминул сработать, и уже через полчаса, как Денис свернул в лес, небо словно прохудилось, а минут через пятнадцать он уже вымок до нитки.

– Ванная там, – за спиной клацнули замки, – полотенце и домашнее в шкафу отыщешь.

Больше Выдра ничего не сказал и расспрашивать повременил. Он вообще вел себя так, словно появление Дениса – вот такого усталого, мокрого и едва переставляющего ноги – являлось лишь вопросом времени. Наверное, Роман пошутил бы на тему, но Выдра не стал делать даже этого. И он точно не ощущал ничего, кроме спокойной сосредоточенности – уж Денис бы почувствовал, будь иначе.

Из ванной он вышел в самом скором времени, буквально выдрал себя из-под горячих струй воды, прогоняющих холод и усталость, хотя время пока ждало, а Выдра точно был не из тех, кто стал бы попрекать расходом дорогой нынче воды и шампуня. У порога обнаружил забавные шлепанцы, сделанные из бурого меха и венчаемые рожицей то ли медведя, то ли волка.

«Хорошо, не поросенка», – подумал Денис и улыбнулся.

– В комнату проходи.

В ней ничего не поменялось. Разве лишь разобранный компьютер в углу выглядел теперь относительно целым, заросли тропических растений в кадках посреди комнаты выстроилось в подобие полукруга, образовав этакую беседку. В центре нее стояло два офисных кресла, а между ними передвижной столик из темного оргстекла с подносом, на котором располагались кружки и тарелка мяса с овощами. Стоило кинуть на него взгляд, как в животе заурчало, хотя сам Денис до этого о еде даже не вспоминал.

– Садись, ешь, – продолжил распоряжаться Выдра, стоя у окна и вертя в пальцах телефон. – Рассказывать станешь потом, а то остынет.

Денис кивнул и громко чихнул. Выдра обернулся, положил телефон на подоконник и, ухватив оттуда пузатую бутылку, прошел к столу. Посмотрел в кружку, полную лишь до половины, и долил коньяка до кромки.

– Ничего, откровеннее будешь, – заметил Выдра на более чем красноречивый взгляд. – Больная голова предпочтительнее простуды. От последней неделю излечиваться надо, а похмелье я умею врачевать за два часа.

Когда Денис поел и быстро, не вдаваясь в подробности, но и стараясь ничего не упускать, рассказал все, спокойствие Выдру если и оставило, то ненадолго.

– Идиот, – проговорил он, медленно смакуя свой кофе. – Парой фраз испортить такую легенду… и ради чего? Сказать мерзавцу, будто знаешь о его делишках? – Он со вздохом покачал головой. – Денис, тебе сколько лет? На месте Ворона я бы тебя выпорол. Впрочем… – Еще пара глотков. – Он тоже хорош. Когда приползет домой, а ты станешь самозабвенно чистить ему физиономию, прибавь пару ударов от меня.

«Хоть бы приполз», – подумал Денис.

– Теперь к сути. – Выдра поставил на столик кружку и нахмурился. – Я благодарен за своевременное введение меня в курс дела, но позволь поинтересоваться: чего ты от меня хочешь?

Денис вздрогнул. Тепло, овладевшее им внутри благодаря коньяку, сжалось в точку и исчезло, а на его место пришел ледяной холод. А ведь действительно. Зачем он пришел? Неужели думал… да нет, не думал он вовсе ни о чем, просто с какого-то рожна решил найти того, кто сможет все взять в свои руки и решить его проблемы. Глупо! Ох, как же глупо… Выдра – не Ворон, и Денис ему никто.

– Я… – Денис прикусил губу. Голос дрогнул, но привести его к порядку и заставить звучать ровно сейчас вряд ли бы вышло. – Ничего. Просто Ворон как бы ввел меня в число владельцев «Доверия».

– Он и сам один из них, – усмехнулся Выдра.

– Да, – кивнул Денис. – Я просто хотел объяснить… чтобы не было недопонимания, почему сейчас не смогу заниматься всем этим и… Выдра, мне нужна от тебя одна услуга. Власти сделают все, чтобы в Зону я не прошел, мне необходима «нора». Если нужно…

– Заговоришь об оплате – получишь в глаз, – предупредил Выдра.

А Денис ведь хотел прибавить именно это.

– Я, конечно, из тех, кто свято стоит за оплату любого труда, но не в подобных обстоятельствах, – продолжил Выдра. – Считай, у тебя как моего партнера открыт безлимитный кредит. Что тебе еще нужно?

– Оружие, – прошептал Денис. – Камуфляж у меня свой. Я только ножи решился захватить.

– Я заметил. – Выдра прищурился и пообещал: – Будет. Еще?

– Все. Я переночую и уйду.

– Мне понадобится образец твоей подписи для ведения дел клана. Вдруг решишь, как и Ворон, угодить к кому-нибудь в плен. Есть птицы, которые прекрасно видят силки, но летят в них ради драйва, им иначе жизнь немила. А птенчики порой – те еще яблочки, которые от яблоньки.

Денис поднялся, слегка покачнувшись. Конечно, в Зоне он привык проходить большие расстояния. Но асфальт – это не пропитанный влагой лес, овраги, поваленные стволы и кусты, через которые приходится продираться. И дождя в Периметре не бывает, по крайней мере Денис под него не попадал. Ванна, плотный ужин и коньяк тоже делали свое дело.