— Тебя наняли фээсбэшники, чтобы ты делал в Сети грязную работу? — предположила Даша. — Или нет, подожди, я угадаю. Тебя не наняли, а заставили, правильно? Как в фильме «Никита»? Поймали на месте преступления, сказали, что посадят за убийство…

— Снова не угадала, — перебил я ее. — Я случайно открыл выход в Сеть и так получилось, что открыл я его для них. Моего друга убили, сам я застрял в средневековом мире, там, кстати, я и совершил то убийство, о котором рассказывал. Фээсбэшники стали расследовать убийство моего друга, нашли терминал…

— Какой терминал? Ты пользовался биоэлектрическим маяком? Он же исчезает, когда ты уходишь в Сеть.

— Потом он возвращается вместе с тобой.

— Но он не действует в том мире, в который ты переходишь. Ты можешь либо вернуться обратно, либо строить еще один маяк уже там.

— Да, я знаю. Мы тогда еще не обладали знанием, что можно носить терминал в своей голове. Кстати, до меня только сейчас дошло — во вселенной ведь этого никто не знает, кроме тебя и архангелов.

Даша недовольно скривилась.

— Теперь еще ты знаешь, — заметила она. — А подглядывать нехорошо.

— Извини, но…

— Да, знаю, вы думали, я шпион пришельцев. А как вы научились ставить помехи в планетарном масштабе?

— Понятия не имею. Об этом тебе надо с фээсбэшниками поговорить.

— Полагаешь, они поделятся информацией?

— Думаю, поделятся. Такие специалисты, как ты, им нужны.

— Какой я там специалист! — махнула рукой Даша. — Я почти ничего не умею, даже ваш узел не смогла толком взломать.

— Уже неплохо для человека, который… Нет, про Вудсток рассказывать я ей не буду. Пусть Габов просветит, если сочтет нужным.

— Что который?.. Секреты? Всюду секреты, — констатировала Даша и неожиданно спросила: — Про комитет защиты порядка в моей памяти прочитал?

— Я и раньше про него знал, даже с Джеймсом Бондом один раз лично разговаривал.

— Как?! Когда?

— В январе. Понимаешь, я тоже отнял терминал у маньяка…

Даша снова расхохоталась.

— Ну ни фига себе! — воскликнула она. — Тебя тоже пытались изнасиловать?

— Не меня, мою соседку. Прямо в подъезде. Я ему стал морду бить, а он выхватил деструктор и чуть меня не распылил.

— Какой деструктор?

— Молекулярный. Принцип действия такой же, как у терминала, как ты его называла…

— Биоэлектрический маяк.

— Да, биоэлектрический маяк. Только деструктор энергию не рассеивает, а концентрирует, как лазер. Любое твердое тело в труху распыляет, кроме стекла и пластмассы, которые для этого луча прозрачны.

— Потому что они аморфные, — констатировала Даша.

— Какие?

— Твердые тела бывают кристаллические и аморфные. Стекло, пластмасса, смола, клей засохший — аморфные вещества, а все остальные — кристаллические.

— А органика?

Даша наморщила лобик. «А ведь она очаровательная, — подумал я, — хоть и молодая еще. Что же это происходит со мной? Не успел по Эзерлей погоревать как следует, а уже на девчонок заглядываюсь, причем на несовершеннолетних. Обалдеть можно».

— Там все сложнее, — продолжила Даша. — А на органику этот деструктор действует?

— Действует. Я проверял, за секунду превращает кактус в вонючую жижу, только внешняя оболочка остается.

— А источник энергии какой?

— Одна большая батарейка. Знаешь, такую в настенные часы ставят.

— Круто, — сказала Даша и вдруг улыбнулась. — А у нас хороший обмен информацией получается, продуктивный. Так ты про Джеймса Бонда рассказывал…

— Да. Комитетчики преследовали того маньяка, у которого я отобрал терминал. Мы с Женькой (это мой начальник бывший, его потом убили), так вот, мы с Женькой сидели в офисе, разговаривали, вдруг входит в кабинет Женькина секретарша и говорит: я агент Джеймс Бонд, всем оставаться на местах, сознавайтесь, гады.

— В чем сознаваться?

— Женька тоже спросил, в чем. Она вначале стала пургу гнать, пыталась на психику надавить, а потом посмотрела на терминал внимательно и говорит, извиняйте, ребята, ошибочка вышла, не тот маньяк. Вы, говорит, тоже козлы, только вам обвинение не предъявлено, а потому гуляйте. И все.

— Что все?

— Ушла она. В смысле, Джеймс Бонд ушел. Ирочка очухалась, глазками хлопает и спрашивает, что я тут, говорит, делаю?

— Женьку она убила?

— Нет, Женьку люди убили, клиент один нехороший. Но это совсем другая история, с Сетью не связанная.

— Понятно, — сказала Даша. — Получается, ты тоже ничего не знаешь.

— Ну почему же ничего? Кое-что знаю. Например, на какой планете базируется комитет защиты порядка. Даша аж вздрогнула.

— На какой? — спросила она.

— На любой, — ответил я. — Понимаешь, комитет защиты порядка — не конкретная организация. На каждой цивилизованной планете таких комитетов несколько штук, да и у нас политические партии тоже можно считать комитетами защиты порядка. Джеймс Бонд тебе называл, с какой он планеты?

— Нет.

— Мне тоже. Отсюда следует очевидный вывод.

— Маскируется?

— Вот именно. И еще одно. Это существо не пользуется звуковой речью.

— Почему ты так решил? — удивилась Даша.

— При переводе на другой язык имена собственные сохраняются, но если у объекта нет звукового имени, Сеть дает ему имя, которое берется из памяти тела пользователя. Пришелец назвался Джеймсом Бондом, потому что Сеть решила, что это имя подходит лучше всего.

— Сеть решила или подсознание?

— Не знаю. Да и какая разница?

— Никакой, — согласилась Даша. — Так что ты мне предлагаешь? Работать на ФСБ?

— Я ничего не предлагаю. Я простой агент, решений не принимаю. Я вернусь обратно в свое тело и напишу отчет о нашей встрече, а начальство будет думать, что с тобой делать. Я буду рекомендовать предложить тебе сотрудничество.

— Как это будет выглядеть? — спросила Даша. — Лично я не против съездить в Москву или даже надолго приехать, но маме надо будет что-то сказать, чтобы она меня отпустила. Или с собой ее взять.

— Они Что-нибудь придумают.

— Хорошо, — сказала Даша. — Будем ждать.

Она поднялась со скамейки, накинула на плечо сумку с учебниками и пошла прочь. А я смотрел ей вслед и чувствовал себя педофилом.

Вернувшись в свое тело, я немедленно позвонил Габову. Против ожиданий, разговор получился очень коротким, Габов не стал выслушивать все подробности, он быстро уяснил главное, велел писать подробный отчет и отключился. Я сел за отчет, дело пошло быстро, к восьми вечера я его закончил, а к девяти — отправил по Интернету Габову. Целый час ушел на то, чтобы скачать и инсталлировать программу шифрования и настроить ключевую систему. Под конец Габов обозвал меня ламером и сказал, что быстрее было бы мне приехать на Лубянку с флэшкой в кармане.

Я спросил, что делать дальше, Габов ответил именно то, что я ожидал услышать.

— Ничего, — сказал он. — Ждать. Знаешь, что самое трудное в обязанностях контрразведчика? Сидеть и ждать. В нашей работе девяносто девять процентов времени уходит на ожидания, когда что-то произойдет.

— А чего мы сейчас ждем? — спросил я. — Лично я прежде всего хочу разобраться с теми деятелями, которые на меня охотятся. Когда я согласился с вами сотрудничать, я думал, что узел взломали они, но Даша с ними явно не связана.

— Не скажи, — возразил Габов. — Кое-какое отношение она к ним имеет.

— Какое же?

— Ее допрашивал тот же самый Джеймс Бонд.

— Не уверен, что тот же, — заметил я. — Какое имя приходит в голову первым, когда думаешь о суперагентах?

— Штирлиц, Зорге, Абель, Кузнецов, — начал перечислять Габов, но я прервал его.

— Это все ваш пантеон местечковый, — сказал я. — Большинство людей и не знают, кто такой Зорге. Лично я не помню, кто такие Абель и Кузнецов.

— Позор тебе. Ну тогда Шерлок Холмс, майор Пронин или ангелы Чарли.

— Кто?

— Ангелы Чарли. Был такой фильм попсовый, гадость редчайшая, смотреть невозможно, разве что посмеяться. Да, я согласен, с Джеймсом Бондом по популярности никто не сравнится, но все равно совпадение слишком примечательное, чтобы его сразу отбрасывать. Я бы поставил три к одному, что эти два Джеймса Бонда — одно и то же лицо.