— Однозначно, — ответил сталкер. — Я даже дойду, куда нужно. Однако обратно мы двинемся лишь завтра, ты уж, Ник, не обессудь.

— Я-то что? Я вовсе и не против, тем более мы и собирались ночевать в Периметре, — проговорил Никита.

Совместное воздействие артефакта и аномалии проходило, и теперь он ощущал неловкость за тот ворох чувств, который испытал совсем недавно. Вероятно, все обязано вернуться на круги своя уже через пару часов, однако пока считать Ворона занозой в пятке определенно не выходило, и благодарность никуда не делась.

— Вот и хорошо, — прошептал сталкер.

— Вы… — Никита набрал в легкие побольше воздуха, но произнести что-то еще не решился.

— Угу… — Ворон слабо усмехнулся и обратился к помощнику: — Дэн, хватит на меня силы тратить, я точно не развалюсь по дороге. И на зуб кокодрийо тоже не попаду, даже если он живет где-нибудь поблизости.

— Нет. Оранжевые крокодилы водятся на Юго-Западе, — уверенно заявил Дэн. — А еще лиловые, алые и цвета морской волны, в смысле ярко-бирюзовые.

— Ох ты ж… разнообразие фауны, — рассмеялся Ворон.

— Ага. — Дэн опустил руки и поднялся. — Ты точно в порядке?

— Я-то? — Ворон потер лоб. — Несомненно.

— Только не лезьте никуда больше, — сказал Никита, не сумев вовремя себя остановить.

— В Москву уже влез, дальше некуда, — сказал сталкер. — И, кроме прочего, нормальные герои не ищут легких путей, ведь так?

— Ага, — фыркнул Дэн. — Они ж их просто не замечают!

— А зачем вы отдали им «мультик»? — спросил Никита, когда они, вооружившись очками ночного видения, спустились на рельсы. Дэн погасил свой фонарик, и дальше они брели в полной темноте и тишине.

— По той же самой причине, почему Дэн не стал сразу отпускать их снайпера: не хотел стать мишенью, — сказал Ворон. — Снайпер не подвергался воздействию, значит, мог начать пальбу сразу, как очнулся бы. В себя он пришел бы, как только «пирамидка» выпустила бы его.

— Дэн не стал отпускать?!

— А как думаешь, благодаря кому «пирамидка» резво поскакала в сторону наших врагов? — спросил Ворон.

— Но как?.. — Никита не знал, верить ему или нет. С одной стороны, он считал подобные чудеса невозможными, с другой — Дэн вытворял такое, что не выходило сваливать все на везение или не обращать внимания.

— Зона изменяет нас всех, — произнес Ворон. — Кого-то больше, других — меньше. Ты и сам не совсем человек, Ник.

Никита вздохнул и согласился.

— Не отдай я «мультик», — продолжил Ворон, — и очухавшиеся сталкеры уже пустились бы в погоню. Сейчас, отойдя от воздействия, они злятся, но преследовать нас не станут. Месть, конечно, дело благородное, но не тогда, когда в руках целое состояние. За подобный подарок можно и манипуляцию сознанием простить.

Путь до станции «Новые Черемушки» мог сойти за пешую оздоровительную прогулку. Им не встретились ни опасные мутанты, ни агрессивные аномалии. Где-то между «Коньково» и «Беляево» пришлось по-пластунски преодолеть метров тридцать из-за свисающей с потолка «паутины». По крайней мере Денис назвал ее именно так, и желания спорить с ним не возникло. В инфракрасном излучении Ворон видел только бесконечные переплетения тонких нитей. Чем-то они напоминали неоновую рекламу, только светились не синим холодным цветом, а темно-красным, местами превращающимся в алый и розовый. Ворон даже из любопытства снял очки, но не увидел ровным счетом ничего, а зажигать фонарик не решился — кто знает, как аномалия среагировала бы на источник света? В конце концов, они впервые встречали такое, и выкинуть аномалия могла что угодно.

— Она реагирует на тепло, — сказал Денис, — и сама теплая, даже горячая.

— А я так хотел согреться, — пошутил Ворон. — Воистину желать ничего нельзя, особенно в Периметре.

— К ней главное не прикасаться, — сказал Денис и тяжело вздохнул. — Я не просто так назвал ее паутиной. Аномалия неагрессивна, она висит и никого не трогает. До самого конца никак себя не проявляет. Ну, если только греет. Тепло привлекает рептилий и насекомых, да и теплокровных — тоже. Ими и питается. Стоит дотронуться до нитей, как вся сеть сомкнется вокруг плотным коконом и сначала придушит или изжарит, а потом переварит.

— Гадость какая, — прошептал Никита. — Всегда боялся ощутить себя мухой.

— Не касайся — и не придется, — посоветовал ему Ворон, хотя именно советовать и не требовалось и, пожалуй, даже было опасно. Нечасто он встречал людей, которых раздражал одним своим существованием. А уж проходы с такими в Периметр удалось бы пересчитать по пальцам.

Никита едва не гробанулся уже пару раз из-за неприятия его в качестве главного. Ворон чувствовал иррациональное желание сохранить новичка в целости, но порядком устал следить за каждым его шагом.

Дэн уверял, будто Никита пригодится в распутывании этой почти детективной истории с маньяком, а напарнику Ворон верил безоговорочно и знал, что тот не станет врать из одного лишь желания кого-то спасти или кому-то помочь.

Проползая под «паутиной», которая свисала довольно низко, буквально перекрывая тоннель на высоте полутора метров, Ворон ощущал жар, словно от работающего на полную мощность обогревателя. Терпеть его выходило, стиснув зубы, а когда наконец удалось принять вертикальное положение, кожа на спине побаливала так, будто он обгорел на солнце.

— Фух… — рядом переводил дух Никита.

Ворон устало привалился к стене рядом с железной дверью. «Иллюз» выжал из него практически все соки, а пользоваться возможностями Дениса для восстановления он считал себя не вправе.

Наконец, они добрались до «Новых Черемушек».

— Твой выход, Ник.

Схрон располагался в самом конце станции. Наверное, раньше здесь находилась каморка дежурного или помещение для рабочих. Дымов превратил его в самый настоящий сейф. Чего стоил хотя бы замок, словно на подводной лодке.

— Посвети мне. — Никита встал напротив двери, снял очки и прикрыл глаза. Тусклое сияние «коробочки», которую и Дэн, и Ворон упорно именовали фонариком, показалось ему ослепительным даже сквозь сомкнутые веки, слишком уж он скривился.

В самом схроне Никита не был (по крайней мере утверждал именно так), но вывел к нему довольно быстро. Они даже по станции не поплутали. То ли Дымов не только упомянул местоположение, но и заставил наизусть зазубрить, как пройти, то ли Никита скрывал правду.

Ворон больше склонялся к последнему варианту, но предпочитал держать мысли при себе. Парень уже раз солгал: когда составлял словесный портрет убийцы. Нет, и рясу, и маску он описал верно, но вот все остальное… и самое обидное, если бы не встреча в аэропорту, Ворон продолжал бы ему верить.

Никита к штурвалу даже не прикоснулся. Его руки легли мимо него и надавили. Что-то щелкнуло, громыхнуло, и железная дверь подалась вперед. Никита отворил ее нараспашку. Пахнуло спертым воздухом, почему-то теплым и влажным. На всякий случай Ворон сверился со сканером, но внутри все было спокойно.

— Заходите, — сказал Никита и первым двинулся в глубь комнаты, — глаза прикройте! — сообщил он и щелкнул выключателем.

— Спасибо за предупреждение, — процедил сквозь зубы Ворон, когда перед глазами прекратили прыгать световые зайчики.

Небольшое квадратное помещение четыре на четыре метра как-то вместило две кушетки, диван, шкаф и сейф, стоящие вдоль стен, и овальный стол с тремя стульями посредине.

— Богато, — оценил обстановку Ворон.

Дэн вошел последним и аккуратно прикрыл за собой дверь, провел рукой по стене и спинке ближайшей кровати, словно ожидал получить значительно больше информации от тактильных ощущений.

— Располагайтесь, гости дорогие, — пробормотал Никита, усаживаясь на серое покрывало с голубыми кистями по краю, которым была застелена кушетка.

— Обязательно. А в сейф заглянуть как?

— Просто открыть, и все. Дим использовал его как тумбочку или ящик стола, — пояснил Никита, — и никогда не запирал. Все повторял, что проникнуть в схрон смогу только я.