Кстати о Женьке. Почему он до сих пор не позвонил? Он ведь запросто может связаться со мной через терминал, я же звонил ему, когда они с Павлом были на Вудстоке. Что-то случилось с ним? Наверняка что-то случилось, он не мог просто так взять и оставить меня в беде, он обязательно попытался бы выяснить, где я и что со мной. Ничего, вернусь на Землю, разберемся.

Все — таки возвращаться придется на Землю. Никто не может гарантировать, что я опять не попаду в примитивный мир, где электричество неизвестно науке и терминал из подручных средств не собрать. Лучше не рисковать, а точнее, рисковать умеренно. Сразу нарваться на комитет защиты порядка шанс невелик, а вот надолго застрять в еще одном чужом мире — опасность более чем серьезная. Решено — если вейерштрасс поддерживает только перемещение, я возвращаюсь на Землю.

Ней Уфин Або несколько раз обращался ко мне за инструкциями по пользованию Сетью, но я сказал ему, что Сеть умеет отвечать на вопросы и потому вопросы лучше задавать непосредственно Сети, а не мне. Я не стал уточнять, насколько трудно будет получить полезный ответ. Если вейерштрасс реально работает, Ней Уфин Або скоро познает на личном опыте все трудности общения с Сетью.

Дни тянулись томительной чередой. Я старался не выходить из дома без нужды, мне было неприятно видеть воинов Гволфа среди домов поселения, в котором я когда-то был вождем. Я говорил Эзерлей и Нею Уфин Або, что никогда не считал себя вождем Врокса, но я лукавил. Я все — таки был вождем, причем очень плохим вождем, не сумевшим спасти племя от истребления. Можно сказать себе, что какое племя, такой и вождь, это хороший аргумент, но я обнаружил, что на собственную совесть он не действует. И вообще, наладить с ней взаимопонимание становится все труднее.

— Держи, — сказал Ней Уфин Або, протягивая глиняный горшок, наполненный едко пахнущим варевом. — Это твое.

— А где рвасса? — удивился я.

— Рвасса кладется в самом конце. Если положить его сейчас, при переноске горшка нарушится знак тугела. Бери вейерштрасс и пойдем.

— Куда?

— На открытое пространство. Мы должны видеть небо, иначе легко пропустить момент, когда луны образуют знак клоген.

— Знак держится долго?

— Достаточно, чтобы сделать все необходимое. Не знаю, насколько точным должно быть соответствие, но если Сеть не придирается к мелочам, знак продержится почти до рассвета.

— А если придирается?

— Ты говорил, что знаешь математику, — презрительно фыркнул Ней Уфин Або. — Выходит, солгал. Математически точный знак существует только одно мгновение, потом пропорции искажаются. Но я полагаю, Сеть не требует математической точности. Озек Джей Брондо дважды пользовался вейерштрассом и оба раза ему хватало времени.

— А где мой вейерштрасс? — подала голос Эзерлей.

— За дверью, — ответил Ней Уфин Або. — Пойдемте, времени мало.

Согласно поверьям млогса, чародейство следует творить не в помещении, а на природе, причем не абы где, а в особых местах, где мощь Древних Сил достигает наивысшей отметки. Я не возражал. Если Ней Уфин Або считает, что обряд надлежит совершить в определенном месте, пусть будет так. Ему виднее.

Ней Уфин Або выбрал для церемонии вершину невысокого холма метрах в четырехстах от крайних домов поселения. Здесь было холодно и очень ветрено, моя шерсть сразу встала дыбом, но Ней Уфин Або заметил, что собираясь на великое дело, не следует отвлекаться на досадные мелочи. В ответ я сказал, что даже такая мелочь, как холодный ветер, способна нарушить сосредоточение, необходимое для совершения ритуала.

— Не говори ерунды, — вмешалась в разговор Эзерлей. — Ты так ждал этой минуты, а теперь хочешь все испортить только из-за того, что тебе холодно.

— Ничего я не хочу испортить! — возмутился я, но Эзерлей снова меня перебила:

— Заткнись, — сказала она, — и не мешай.

Я заткнулся и не мешал.

Ней Уфин Або аккуратно разложил лепестки рвасса по всем трем горшкам, а потом минут тридцать ничего не происходило. Мы сидели на плоской вершине, перед каждым из нас стоял вейерштрасс, дул пронизывающий ветер, а с неба сияли звезды, четыре из которых были лунами, которые вот — вот образуют знак клоген. Я уже выяснил, что такое клоген — это когда в четырехугольнике соседние стороны попарно равны между собой. На мой неискушенный взгляд четыре луны уже давно образовали клоген, но Ней Уфин Або все еще чего-то ждал.

Глядя в небо, я упустил момент, когда Ней Уфин Або взял с земли ложку из дерева моррге, опустил ее в вейерштрасс и трижды описал круг против часовой стрелки. Именно против — солнце на планете Ол движется по небосводу в противоположном направлении, чем на Земле.

Я оторвал взгляд от неба и увидел, что Нея Уфин Або больше нет рядом. Он исчез вместе с горшком и лишь ложка из дерева моррге валялась на том месте, где только что сидел молодой эрастер. Я перевел взгляд на Эзерлей и увидел, что она перемешивает вейерштрасс, ее глаза закрыты, а хоботок подрагивает в такт движениям клюва, тихо шепчущего что-то неразборчивое. Что она делает?! Я же просил ничего не делать, пока я не скажу!

Ну и хрен с ней, главное, что этот долбанный вейерштрасс работает. Тело Нея Уфин Або исчезло, значит, его сознание покинуло этот мир и вейерштрасс, черт возьми, действительно работает! Но хватит радоваться, пора действовать.

Я мысленно произнес «господи, помилуй», взял ложку и сделал три оборота против часовой стрелки. Варево совсем уже застыло и теперь больше походило на студень, мелькнула непрошеная мысль — горшок остыл и ничего не получится, а следующая Ночь Древних Сил будет…

Я так и не успел вспомнить, когда наступит следующая Ночь Древних Сил. Вейерштрасс сработал.

Мы потратили уйму энергии и нарушили силовой баланс, но зато я сумел быстро соорудить новую гравицаппу весом всего 3.2 цуня — раздался голос в моей голове.

Голос звучал бодро и весело, неизвестный рассказчик буквально светился радостью от своего трудового свершения. Извини, парень, я тебя обязательно выслушаю до конца, но как — нибудь в другой раз.

Меня охватило возбуждение, голова закипела от мыслей. Этот чертов вейерштрасс работает, я могу вернуться на Землю прямо сейчас! Непонятно только, стоит ли сразу покинуть Ол или лучше вначале пообщаться с Сетью из этого тела.

Я попытался сконцентрироваться и, кажется, мне это удалось. Я прикинул все за и все против, и решил, что лучше уйти немедленно. Кто знает, как долго этот волшебный горшок сможет поддерживать связь с Сетью? Лучше уж разбираться с защитниками порядка, чем торчать в этом гадском мире до следующей Ночи Древних Сил.

— Физическое перемещение, — прошептал я, обращаясь к Сети, не к глиняному горшку в руках, а именно к Сети, прямо и непосредственно. — Точка перемещения — Земля, Москва. Координаты места понятны?

Понятны.

— Тело должно принадлежать здоровому мужчине среднего возраста. Формулировка понятна?

Понятна.

— Тогда начинай перемещение.

Подтверди.

— Подтверждаю.

И перемещение состоялось.

Мое новое тело лежало в постели и собиралось заснуть, пока в него не вселился я.

В комнате было темно, но сквозь тонкие занавески в окно просвечивал электрический свет московской ночи, а в воздухе витала бензиновая вонь, от которой я уже успел отвыкнуть.

Перемещение состоялось. Я провел руками по новому телу и убедился, что шерсть, хвост и клюв с хоботком остались в прошлом. Я снова человек, и притом мужского пола. Сейчас уточним, что я за человек…

Человека звали Дмитрий Александрович Асеев. Сеть снова восприняла мои указания излишне прямолинейно — моему новому телу было тридцать пять лет, и оно было абсолютно здоровым. Господин Асеев был фанатом здорового образа жизни, не пил, не курил и каждый день посещал тренажерный зал, но не потому что был спортсменом, а потому что был совладельцем большого спортивного зала в центре Москвы. Среднемесячный доход господина Асеева составлял около десяти тысяч зеленых. Из имущества у него имелась роскошная квартира, в которой я сейчас и находился, большой загородный дом на Рублевском шоссе, пятидверный «мицубиси паджеро», а также много других полезных вещей. Господин Асеев бандитом не был и тесных связей с ними не поддерживал, но знал, к кому в случае чего обратиться. Семь лет назад он развелся с женой и с тех пор больше не женился, постоянных любовниц у него было две. Слава богу, в квартире в данный момент не было ни одной. От первого брака у господина Асеева была дочь Дарья, в прошлом году она окончила школу, а сейчас училась в МГУ на отделении менеджмента экономического факультета. Ладно, пока информации достаточно.