Только он расположился с книгой в уголке, в комнату вошел Стаф в сопровождении Выдры. Вид у обоих был задумчиво-хмурый, а потом лидер положил на стол контейнер с какой-то гадостью.

– А, ты здесь? – проронил Выдра. – Это кстати.

Дэн сразу понял, что это именно за гадость. Не мог хороший, правильный артефакт выглядеть подобным образом. Тонкий серый штырь высотой сантиметров тридцать торчал из обычной доски. Вокруг него на расстоянии ладони, не останавливаясь ни на секунду, кружила палочка, похожая на спичку. Тоже серая и тонкая. Между палочкой и штырем разлилась пустота, причем в полном смысле этого слова. Ученые назвали бы ее вакуумом. Не было силы, способной остановить его или хотя бы изменить скорость вращения.

– И что им можно делать? – спросил Стаф.

– Пилить. Все – от досок до алмазов, – ответил Дэн тогда.

Выдра вытянул из вазы яблоко и поставил перед палочкой. Грызь… и плод разделился на две половинки. Стаф взял ту, что оказалась на столе, и вгрызся в истекающую соком мякоть.

– А стол не пилит, – заметил Выдра задумчиво.

– Воспринимает как плоскость, – ответил Денис.

– То есть, если я это все на ладонь поставлю, то ничего со мной не будет?

Дэн пожал плечами. Он вдруг представил, как циркуль начинает резать поверхность, и едва не вскрикнул. Перед глазами по-прежнему находилась деревянная доска, бывшая когда-то подлокотником какого-нибудь кресла или лавочки. Тонкий серый штырь напоминал гвоздь, но Денису казался уменьшенной копией стелы или колонны. Бегающая вокруг него палочка начала нарезать мелкую стружку из полированной столешницы. Обычно она не резалась – а в этой либо оказался какой-то изъян, либо…

– Не брал бы я это в руки, – разумно заметил тогда Стаф.

Дэна же циркуль раздражал. Во-первых, бессмысленным мельтешением, во-вторых, бессмысленным же вредительством – ведь кто-то же этот стол делал, в конце концов.

«Остановись», – приказал он про себя, и циркуль остановился.

Штырь продолжал торчать. А палочка упала и больше не двигалась.

Клановцы тогда заорали одновременно и долго не могли поверить глазам: ходили вокруг сломанного артефакта, ахали, охали, только за сердце не хватались.

– Может, научникам продать все же? – спросил Стаф, вдоволь набегавшись вокруг неподвижного циркуля.

– Как первый в мире сломанный циркуль? – Выдра поморщился. – А до этого ты хотел пристроить его к кухне в качестве идеальной овощерезки.

– Это шутка была, – фыркнул лидер.

Выдра задумчиво кивнул.

– Единственное, чего я не могу понять, так это почему мы до сих пор живы. Не нашедшая выхода энергия должна была повлечь за собой невъе… – тут он взглянул на Дэна и поправился, – немаленький такой взрыв.

– Чистоплюй, – буркнул Стаф.

А Денис наконец сообразил, что не учел самого важного.

– Бежим! – заорал он. Возможно, он и мог изменить природу артефакта, но тормозить бесконечно законы физики сумел бы вряд ли.

Послушались без вопросов. Дэна ухватили под руки и вынесли в коридор, а у того в голове копошилась единственная мысль о том, что взрыв может уничтожить книги.

Потом были тьма и тишина. Лола, периодически исполнявшая обязанности доктора, констатировала у него сотрясение. Денис с неделю провалялся в больничной койке и перевидал огромное количество кошмаров.

Взрыв оказался узконаправленным. Он высадил дверь и разнес часть коридора, но не тронул ни книг, ни даже стола. Кабинет словно защитило какое-то поле.

Более Дэн не пытался изменять природу артефактов намеренно, но пару раз это получалось спонтанно. Артефакты ломались или вели себя странно. Иногда их даже удавалось продать по цене много выше рыночной, а он отделывался головными болями и страшными снами.

Тот артефакт, что выкинул Ворон, тоже был «переделанным». Денис чувствовал это, но вряд ли мог объяснить.

Очередная гайка канула в безвестность.

– Не жалко?

Ворон пожал плечами.

– Знаешь, что меня настораживает? – спросил он и тут же ответил сам: – Обычно это ты у нас такой ходячий атлас по выкидышам Зоны. С первого взгляда рассказываешь все об артефактах или аномалиях. Опять же, сканер животного происхождения. И черт тебя знает, наверняка и больше можешь, но то ли скрываешь, то ли сам не в курсе своих способностей.

– Скорее второе, – пробубнил Дэн, но на его реплику сталкер никак не отреагировал.

– А тут мало того что ты сам не замечал артефакт столько времени, еще и вся группа тотчас догадалась, что это за штука.

– «Мидас», – подсказал Денис.

– Вот именно, «Мидас». Светящийся такой шарик. Красивый, только ювелиру, решившему вставить его в оправу, стоит оторвать руки по локоть. Потому что побочное действие артефакта – обращать свинец в платину в течение суток.

Денис смотрел на сталкера широко раскрытыми глазами:

– И основной?

Ворон покачал головой:

– Побочный, Дэн. У меня это слово на внутренней стороне век красными буквами отпечатано. Побочное действие этого чертова артефакта в том, что он, по сути, является философским камнем. Алхимики несколько веков на его поиск угрохали, извелись, тупые, химию создали, а его нам Зона подкидывает, да как?!

Денис стоял бледный. Губы слегка подрагивали, но Ворон не обращал на его внешний вид никакого внимания.

– А еще одно побочное действие, – продолжил сталкер, – камушек этот оказывает на человеческую психику. Оскотинивается человек, носящий его с собой. Представляешь?! И откуда у меня такие познания, я не имею ни малейшего понятия.

Дэн присел рядом с ним:

– А основное? Основную его функцию вы поняли?

– Нет, – вздохнул Ворон, – хотя точно знаю, что она есть. Может, ты подскажешь?

Денис покачал головой:

– Я впервые не понимаю. Не могу сказать об артефакте ничего конкретного. Я его не увидел! Даже тех свойств, о которых вы мне только что сказали.

Ворон быстро на него взглянул.

– Я уж думал, эту способность мне после «иллюза» отшибло, – признался Дэн. – Или, может, Зона так повлияла, – продолжил Дэн, все еще бледный, с дрожащими губами и голосом, начавшим срываться на мальчишеский писк.

– Живо успокоился! – прикрикнул на него Ворон. – Ну! Мне сейчас не хватает разбираться еще и с паникой у собственного помощника.

– Кого? – переспросил Денис.

– А в каком качестве ты сопровождаешь группу? – вопросом на вопрос ответил сталкер. – Разве я подходил к группе и говорил: знакомьтесь, это наш «живой сканер»?

– Нет, но…

– Так будь добр не мямлить хотя бы. Что там с девчонкой?

– По-прежнему.

– Ладно, дотащим, не оставлять же в шаге от цели. – Сталкер поморщился. – Что особенно меня волнует, так это то, откуда этот «Мидас» взялся. Она ведь точно ничего не подбирала. Я следил… – И сразу же перевел тему: – Настроение в группе?

– Только Гришко ругается. Он вас даже связать хотел, но Хазаров уже успокоил его.

– Хазаров оспаривал у меня лидерство все время, пока мы шли сюда. Теперь помогает. И я пока что не могу понять, исходит это из желания просто выжить или из чего другого.

Дэн хотел возразить, но вовремя прикусил язык.

– Я думаю, нахождение в группе такого человека сильно облегчает задачу. Мне даже наплевать на то, что Хазаров исподтишка пытался лечить и меня. Пусть, лишь бы никто не погиб по дурости. Но тебе все же посоветую держаться подальше и от него, и… – он выдержал небольшую паузу, – и от Заблоцкого, и от меня.

Денис не решился возразить.

– Живи в клане. Стаф по крайней мере не бросит тебя, пока ты приносишь пользу. – И вновь сменил тему: – Сам выдержишь?

Денис кивнул и даже выдавил вымученную улыбку.

– Значит, идем.

Ворон оглядел притихшую группу. Тамара лежала на асфальте, ее голова покоилась на коленях Гришко, и выглядела девушка не в пример лучше, чем в последние часы. Даже казалась привлекательнее – вероятно, потому что молчала.

Гришко смотрел исподлобья и очень зло. Но это и понятно – смириться с потерей такой дорогой вещи сможет не каждый.