— Он случайно сорвался, — словно пытаясь оправдать порождение Зоны, сказал Дэн.

— И теперь выжигает все на своем пути. — Ворон покосился на дорогу. — Это ж так и на машине скоро проехать удастся. На мотоцикле точно смогу…

— Только попробуй! — нахмурился Дэн.

Ворон рассмеялся.

— Проедешь тут, как же. Пока не столкнешься с таким вот шаром, — заметил Никита, а Дэн повторил, обращаясь к Ворону:

— Не вздумай.

— Скучные вы какие-то, — вздохнул Ворон. — По дороге мы больше не пойдем. Давайте отдохнем пять минут и потом — гуськом по тротуару. Построение прежнее: Дэн впереди, за ним Ник, я замыкаю.

«Кот» наконец слепился в одно целое и полетел исследовать пруд. Самое забавное, сом и не подумал на него реагировать: то ли был сыт и занимался перевариванием сирены, то ли подвижная зверюшка сама представляла для него опасность. Кошки, как известно, кушают рыбку.

— Где такому учат? — спросил Никита, когда Дэн сел рядом с ним.

— В смысле?

— Видению Зоны. Ворон тебя обучил или в каком-то клане? Курсы какие-нибудь специальные есть?

Дэн покачал головой и почему-то печально вздохнул:

— Какие курсы? Я и в школу не ходил.

— Как это?.. — Почему-то сказанное в мозгу Никиты никак не укладывалось. Ну не привык он, что существуют совершенные неучи. В конце концов, еще совсем недавно, даже при устройстве уборщиком в офис, требовали диплом о высшем образовании, а тут отсутствие школы!

— Подумаешь, я не знаю значения слова «армагеддон»? — сказал Дэн. — Можно подумать, это конец света.

Никита смотрел на него долго, лишь когда Ворон скомандовал подъем, до него дошло, что Дэн попросту пошутил.

Они нарвались практически у самого метро, причем в месте, как нарочно выбранном для засады. Справа перемигивались огнями дешевой китайской гирлянды «болотные огоньки» и пощелкивал, словно предупреждал не приближаться к нему, «соловей». Слева разлился большущий «иллюз», в котором висели аж три пирамидки, и «показывал шоу» «мультик». А посреди, на узкой тропке в полтора метра, лежали они, замершие и надеявшиеся только на волшебные свойства камуфляжа и тупость мародеров.

Никита ругался шепотом, хотя вполне мог бы и орать. Стрелок засел где-то в отдалении и скорее всего на возвышенности, соответственно все равно не услышал бы. Ворон говорил, не таясь. Ничего утешительного в его словах Никита не находил. Посреди Новоясеневского проспекта они были как на ладони и деться не могли никуда.

— Одна из высоток? — спросил Дэн, тоже не смиряя голос.

— В этом случае нам стоит лишь немного подождать. Хмырь отыщет стрелка и обезвредит по-своему, — ответил Ворон. — Однако я не рассчитывал бы на подобную удачу. Тебе просто не видно, а я наблюдаю какое-то шевеление совсем рядом с метро.

— Стрелять можешь?

Ворон цокнул языком и осторожно качнул головой.

— Без риска выдать наше месторасположение — вряд ли, — сказал он, подумав. — Мы все же очень кучно легли. Один я попытался бы.

— Я могу дотянуться до «Чижа», — признался Никита.

— А осторожно вытащить и передать мне? — спросил Ворон.

— Вряд ли… но, может, я сам?

Ворон молчал некоторое время.

— Не хотел бы ненароком обидеть, но давно ли ты посещал тир?

Никита промолчал, впрочем, ответа от него и не требовалось.

— Нам еще повезло, что у группы, которая нас засекла, в наличии слабые, далеко не иизовские сканеры. Такие, как у них, на сталкерском жаргоне называются «шаг-полтора», поскольку, хоть и должны по инструкции показывать метров на десять, с точностью указывают только на два шага вокруг. Они просто не знают, какая вокруг нас пляска с бубнами, иначе бы быстро смекнули, куда стрелять.

В бордюр ударила пуля, высекая из камня искры. Никита в это время смотрел на дисплей своего сканера, потому и заметил, как колыхнулся «иллюз» — словно невидимая огромная амеба, которой сильно не понравилось резкое чужеродное вторжение.

— Надеюсь, оно не расползется, — прошептал он.

— С чего бы вдруг?

Словно в ответ на вопрос Ворона одна из «пирамидок» бодро двинулась к границе аномалии.

— Черт…

— Не дрейфь, — сказал Ворон. — Ничего она не сделает.

Сталкер находился где-то сзади, его Никита не мог видеть, а по голосу точно ничего не удавалось определить. Никаких эмоций Ворон себе не позволял. Зато Никита хорошо видел Дэна, а еще — дисплей собственного сканера. «Иллюз» на нем выглядел большим светло-сиреневым пятном, уходящим за границу экрана, а «пирамидка» — переливающейся то синим, то красным цветами точкой, стремительно приближающейся к ним.

Дэн напрягся и слегка сдвинулся в сторону. Никита хотел уже сделать ему замечание — еще не хватало, чтобы он выдал их местоположение, — но слова застряли у него в горле. Сердце ударило невпопад и ухнуло куда-то в желудок. Дэн прикрыл глаза, зажмурился. В голове у Никиты словно что-то переклинило, целую долгую секунду он видел мир не просто монохромным, а словно на негативе древней фотокамеры. Трехмерное пространство стало двумерным. Затем все резко вернулось на круги своя, а сердце забилось немного учащенно, но вполне привычно.

Когда Никита додумался глянуть на показания сканера, «пирамидка», развив приличную для себя скорость, летела к метро.

— Ох ты ж, здорово-то как… — прошептал Ворон.

— Погоди! — выкрикнул Дэн, но было поздно, по спине Никиты пробарабанили мелкие камушки, послышались выстрелы, но какие-то нестройные. Никита даже назвал бы их нервными, что ли. — Рано!

— Самое время.

Еще одна пуля ударила в асфальт, но вдалеке. Ворон в поле зрения Никиты так и не появился, а значит, бежал он либо назад, либо вообще в «иллюз».

— Если прижмет, двигай в аномалию, — будто прочитав его мысли, сказал Дэн. — Из «иллюза» я вытащу тебя быстро и почти без последствий.

Почему-то не верить у Никиты не вышло. Умом он, возможно, и понимал всю несусветную чушь и бахвальство напарника Ворона, а вот сердцем уже принял эти слова и абсолютно успокоился. Подумаешь, «иллюз». Он не смертелен, не «сон Марфея», в конце-то концов.

Со стороны засевшей у метро группы сталкеров раздались не только выстрелы, но и крики.

— Быстро-быстро! — приказал Дэн, вскакивая на ноги, и Никита не решился возражать, наоборот, тело, казалось, плевать хотело на его сомнения, поднялось и устремилось вслед за ведущим.

Обернулся Никита, только преодолев опасный участок Новоясеневского и схоронившись за одним из киосков, торговавшим у метро всякой всячиной. Он с ужасом понимал, что ни на какой сканер не смотрел, но вроде и ни в какую аномалию не угодил (ведь должен же был почувствовать в этом случае).

Ворон стоял в самом центре «иллюза» и держал в руках «мультик». Излучение артефакта удивительным образом преображало его лицо и фигуру. Никита с расстояния в несколько метров не мог видеть подробности, но ему хватило и общего впечатления. Лучше всего образ Ворона подходил под киношного героя боевика, до сих пор взиравшего с афиш не претендующих на интеллект фильмов. Этакий Рембо, гордо стоящий на фоне ядерного взрыва, небрежно закинув на плечо гранатомет и обнимая израненной рукой спасенную девицу, непременно полуголую.

Несмотря на возникшую ассоциацию, комично Ворон не выглядел. Смотрелся гордым, одиноким хозяином положения. Волосы колыхались, будто на ветру, подсвеченные излучением артефакта. Движения казались плавными и властными. А потом он заговорил — негромко, но его голос разнесся по всей округе.

Никита не мог найти слов для описания накативших на него эмоций. Более всего для того, что он испытывал, подходило слепое обожание. Он никогда не понимал фанатов, способных путешествовать по миру вслед за каким-нибудь певцом или певицей, но сейчас оказался близок к этому как никогда. За Вороном хотелось следовать, беспрекословно выполнять его приказы и даже умереть, если будет на то его воля.

Наверное, если бы Ворон выступил бы на телевидении — даже просто поздоровался, — то на следующее утро проснулся бы знаменитостью. Даже у Никиты, который сталкера терпеть не мог, по спине побежали мурашки и странно засосало под ложечкой, а на женщин, вероятно, он произвел бы неизгладимое впечатление.