— Странное чувство юмора у этого чернокнижника, — заявил владыка Дмитрий, когда я закончил рассказ. — Создать амулет, обладающий предсознанием, и не вложить в него никаких предохранителей, даже самых очевидных — это, мягко говоря, странно.

— Это говорит в пользу гипотезы о нечеловеческом происхождении, — произнес скрипучим голосом один из молодых людей, самый маленький и с жиденькими усиками.

— Старуха, которая выдала Алексею этот амулет, была вполне человеческой, — возразил Дмитрий. — Я не исключаю, что это маскировка, но это может быть и не маскировка. Кроме того, мы почти ничего не знаем о том, как должны себя вести предразумные артефакты, может быть, тут нет ничего странного, может, такое поведение как раз естественно для данного класса субъектов.

— Каковы возможности этого креста? — задал вопрос второй из молодых людей, совсем мальчишка, рослый розовощекий блондин с затуманенным взглядом, то ли от вечной задумчивости, то ли с похмелья. — Телепатия, телекинез, пирокинез, предразумное поведение… что еще?

— Ты разве не читал отчет отца Феанора? — удивился Дмитрий. — Там все описано.

— Не тормози, Ленька, — высказался усатый, — все ты читал. Пределы возможностей этого артефакта пока не установлены, а те проявления, что уже отмечены, перекрывают почти всю классификацию элементарной магии.

— Не будем спорить, — сказал Дмитрий, — частности обсудим потом. Как видите, крест сохранил свою силу, ты, Константин, был неправ, — Дмитрий указал кивком на усатого. — Все дело в том, что крест каким-то образом настроился на брата Алексея.

— Понятно, каким образом, — перебил его Ленька, — он предназначен для личного применения, так же как рубиновый усилитель.

Дмитрий строго посмотрел на него и Ленька умолк.

— Итак, — продолжил Дмитрий, — крест окончательно настроился на брата Алексея. Поэтому дальнейшие опыты будут проводиться только с его участием.

— Допуск… — буркнул Константин.

— Предоставишь. Случай уникальный.

— Как его оформлять, как сотрудника или…

— Никаких или! Только как сотрудника. Алексей, ты жениться не собираешься?

— Чего? — мне показалось, что я не расслышал. — Да нет вроде.

— Вот и хорошо. Примешь постриг. Давай прямо сейчас, чтобы время не тянуть.

Дмитрий порылся в столе, вполголоса выматерился, вытащил канцелярские ножницы, встал из-за стола, подошел ко мне сзади и положил руки на плечи. Он начал то ли молиться, то ли читать заклинание, и молитва была долгой, куда дольше, чем при рукоположении. На этот раз Дмитрий говорил не по-церковнославянски, а то ли по латыни, то ли на каком-то другом похожем языке. Квинди тераре ла карта пьян-пьяно кон уно мано… хотел бы я знать, что это означает. Надеюсь, это не превратит меня в лягушку.

Молитва закончилась, Дмитрий щелкнул ножницами и остриг прядь волос с моей макушки. Отрезанные волосы он упаковал в маленький бумажный пакетик, который спрятал в столе, и на этом церемония закончилась, Константин, Ленька и третий молодой человек начали меня поздравлять, они скорчили радостные гримасы, но было видно, что они вовсе не рады тому, что теперь я тоже стал монахом, нет, они не огорчены этим, им на меня просто наплевать.

Дмитрий обратился ко мне:

— Теперь ты понимаешь, Алексей, на что способен этот крест? Насколько он опасен? Насколько осторожно надо с ним обращаться? И запомни: в будущем, перед тем, как колдовать, убедись, что это не приведет к нежелательным последствиям. Есть хорошее правило, которое годится на все случаи жизни: не уверен — не колдуй.

— Хоть колдуй, хоть не колдуй… — пробормотал Ленька, но мгновенно заткнулся под взглядом владыки.

— Так вот, — продолжал Дмитрий, — мы убедились, что Алексей настроен на крест, и теперь мы можем приступить к программе исследований, будучи уверенными, что из этого что-то получится.

— Уверенными? — недоверчиво переспросил Константин.

— Надеюсь, что да. Короче, приступайте.

— Прямо сейчас?

— Как считаешь нужным. Если Алексей нуждается в отдыхе, значит, дашь ему отдохнуть, а если нет… короче, поступай так, как считаешь нужным, не хочу лишний раз вмешиваться в твои дела. Все, идите, а то мне еще к митрополиту на доклад идти.

— Ну как ты, Алексей? — спросил Константин, когда мы вышли из кабинета владыки. — Делом заниматься в состоянии?

Я пожал плечами.

— Вроде в состоянии. А что?

— Тогда давай прямо сейчас и приступим.

— А что делать надо?

— Прежде всего мы попробуем подключиться к твоему кресту.

— Подключиться?

— Научиться его ощущать, понимать, что он делает и думает. Если мы сумеем работать с ним непосредственно, а не через тебя, это ускорит дальнейшую работу.

— Что от меня требуется?

— Ничего особенного. Ты будешь устанавливать с ним контакт и передавать ему то, что тебе скажут. А мы будем пытаться подключиться к каналу связи между вами.

— Это может быть опасно, — подал голос третий молодой человек, тощий юноша ботанического вида, похожий на Билла Гейтса в юности, только без очков. В кабинете Дмитрия он не произнес ни слова. — До самого взрыва Алексей не передавал кресту потенциально опасных инструкций, крест решил взорвать эту кровать по собственной инициативе.

— Он несколько раз выдавал предупреждения, — возразил Константин.

— Но Алексей их не понял.

— А причем здесь крест?

— Притом, что Алексей не мог их понять. Крест понимал, что его предупреждения будут проигнорированы.

— Тогда получается, что он не предразумен, а вполне разумен.

— Вот именно.

— Думаешь? Истинно разумный артефакт… нет, не верю! Более вероятно, что этому кресту досталось странное чувство юмора его создателя. Ладно, Поликарп, не будем водить вилами по воде, давай лучше займемся делом.

Магическая лаборатория напоминала иллюстрацию из мистического триллера. Просторное круглое полутемное помещение, в центре зала большая пурпурная пентаграмма, вокруг множество всяких печей, пробирок, подсвечников, повсюду висят сушеные травы, в общем, сцена то ли из "Фауста", то ли из "Властелина колец".

Мы занялись делом. Я уселся в деревянное кресло, изукрашенное затейливой резьбой, откинулся на спинку и постарался сосредоточиться. Далее брат Леонид (то есть, Ленька) и брат Поликарп попеременно предлагали мне задавать кресту разные вопросы, а брат Константин с помощью специальных амулетов и заклинаний пытался перехватить наш с крестом бессловесный разговор, но, как он ни старался, ничего у него не получалось. В конце концов, ученые братья прекратили бессмысленное занятие и начали обсуждать, какой усилитель магии лучше применить — притащить какую-нибудь святую икону или сразу начать с перевернутой пентаграммы. Мне пришла в голову интересная мысль.

Ты можешь передавать свои мысли не только мне, но и этим людям тоже? — обратился я к кресту.

Могу.

Сделай это.

Не могу.

Почему?

Ты не хочешь этого.

Не хочу? Почему?

Мне неведомы твои мотивы.

Гм… а ведь он прав. Зачем мне предоставлять этим ребятам доступ к мыслям моего креста? Если они получат прямой доступ, какова станет моя роль? Просто передатчик информации, в лучшем случае, усилитель. А вот если у них ничего не получится, тогда передо мной откроются более интересные перспективы…

Ученые вернулись с иконой Казанской божьей матери. Я усмехнулся про себя, я знаю, что у них ничего не получится.

Нам с Татьяной выделили новую келью, на этот раз не люкс, а стандартную комнатушку. Это вовсе не наказание за плохое поведение, просто после взрыва в монастыре не осталось ни одного свободного люкса.

Татьяна немного расстроена, но старается не показывать вида, а я, напротив, совсем не огорчен, новая обстановка нравится мне гораздо больше. В роскошном интерьере двухкомнатного номера я чувствовал себя неестественно, как будто неожиданно оказался среди декораций фильма про Джеймса Бонда. А здесь я будто снова попал в родную хрущобу, о которой совсем забыл. Как там моя мама… черт меня возьми, я ни разу не вспомнил о ней за все время, которое провел в этом безумном мире! Что со мной происходит? Разве я был раньше таким черствым? Может, дело в том, что раньше никто не устраивал на меня столь масштабную охоту? Все жизненные ценности отходят на второй план, когда главной проблемой становится выживание. Но сейчас мне ничто не угрожает… или угрожает? Кажется, у меня начинаются проблемы с психикой. Может, это оттого, что я стал монахом? Ха-ха.