— Тс-с… Тихо. Я знаю. — Ворон, казалось, улыбнулся. — Хорошо заключается в том, что аномалия неподвижна. Сейчас мы сделаем шаг назад. Умница. Еще один.

Он потянул Никиту на себя, вцепившись в плечи, словно клещ, и тому не осталось ничего иного, как перебирать ногами, которые отказывались двигаться и сгибаться в коленях. Лишь отойдя от аномалии на пять шагов, Никита сумел выдохнуть. Ворон отпустил его и позволил сесть прямо на асфальт.

— Никита, — обратился к нему Ворон, забыв про однослоговую кличку и перейдя на «вы», — я прошу вас собраться.

Никита вздохнул и кивнул:

— Попробую.

Ответ Ворона не удовлетворил.

— Вы ведь одиночка, — напомнил он. — Сами вы никогда не допустили бы столь серьезного просчета. — Ворон говорил нарочито спокойно, не подпуская в интонации ни малейших эмоций. — Значит, вас волнуем мы с Дэном. Причем настолько, что вы едва не совершили фатальную ошибку.

— Простите, — буркнул Никита.

— Мне-то за что вас прощать? — Сталкер склонил голову к левому плечу и действительно начал напоминать ворона. — Вы ничего плохого мне не сделали и не сделаете. Однако нам всем будет проще, если мне не придется следить за вами, будто за малолетней барышней-лаборанткой, за каким-то лядом помчавшейся в Зону ставить эксперименты на лабораторных мышках. Действуйте так, словно ни меня, ни Дэна нет рядом, прошу вас. И тогда все мы останемся живы.

Проще было согласиться, чем объяснить, почему у него не выходит подобное, вот Никита и кивнул.

— Я знаю о вашем отношении к моей персоне, — продолжил Ворон. — Поверьте, делать хорошую мину при плохой игре совершенно не нужно. Мое мнение о вас тоже далеко не восторженное. Однако у нас есть общее дело, а значит, следует засунуть амбиции в задницу вот этой гиене и идти дальше. В конце концов, мы вместе максимум на два дня, уж их как-нибудь пережить сумеем.

Никита огляделся по сторонам:

— А где Дэн?

— Проверяет дорогу. Мы всегда разделяемся вначале, когда сопровождаем человека или группу. Потом пойдем вместе, но пока у нас есть время немного передохнуть.

— Кто же в таком случае стучал?

Ворон усмехнулся, подошел к двери КПП и поднял с асфальта три увесистые гайки. Никита не слишком хорошо разбирался, но, вероятнее всего, такими что-нибудь прикручивали к «КамАЗу». Выглядели они достаточно объемными и тяжелыми.

— Стрелять в Периметре лишний раз не стоит, — заметил Ворон, — так что гайка — универсальное средство, если надо проверить наличие не выявленных сканером аномалий или куда-нибудь попасть.

— А не дано просто выйти, оглядеться и постучать? — спросил Никита.

— А если за каким-нибудь углом нас поджидает отряд мародеров? — вопросом на вопрос ответил Ворон. — Конечно, вероятность встретить их так близко от КПП стремится к нулю, однако все когда-нибудь может случиться. А с Дэном мы используем давно отлаженную схему: он выходит, осматривается, если никаких неприятностей нет, кидает гайки в дверь. Тишина — я жду. Одна гайка — повышенная опасность. Две — умеренная. Три — только статические аномалии. Четыре — все абсолютно спокойно. В этот раз четвертой не последовало.

— Но почему нельзя было рассказать об этой системе мне?! — задал Никита совершенно резонный и логичный вопрос.

Ворон повел плечом.

— Видимо, потому что я не подумал, чем именно просто сопровождаемый отличается от амбициозного и не в меру инициативного недосталкера, обвиняющего других в только своих бедах. — Он произнес эту фразу очень вежливым, спокойным тоном. Вероятно, именно это вызвало диссонанс и растерянность. Любому другому Никита тотчас дал бы по шее за подобные слова. У него и сейчас зачесались кулаки, но проявлять отношение показалось уже поздно: бить следовало сразу.

— А вы, — сквозь зубы процедил Никита, — используете мальчишку в качестве «зонового мяса»!

— Кого я использую? — Кажется, Ворон искренне удивился. — Дэна?!

— Вы же опытнее, черт вас дери! — не выдержал Никита.

— Ошибаетесь. Дэн пройдет там, где погибнет любой другой человек, я — в том числе.

— Вы старше!

— И что с этого? — Ворон усмехнулся. — Возраст уж точно не влияет на приспособленность к аномалиям, уж вы-то должны бы догадываться об этом, хотя… Если вспомнить про «зоновое мясо», то именно вас использовали в качестве него.

Никита все-таки ударил — без замаха и резко, как учил Дим. Он не являлся «ботаником», которого с детства учили, что драться нехорошо. Он предпочитал отстаивать свою точку зрения в словесной баталии, но и врезать мог. Он и с дворовой шпаной дрался, и с оружием имел дело.

Кулак метил Ворону в правую скулу. Если бы Никита ставил перед собой задачу вывести противника из строя, то бил бы в кадык или переносицу, но поход к схрону никто не отменял.

Хорошая драка иной раз ставит все точки над «i», превращая врагов в друзей. Не то чтобы Никита рассчитывал на подобный исход, но хотя бы надеялся на него, однако и здесь Ворон отказался играть по правилам.

Противник не успевал среагировать — в этом Никита был полностью уверен. Он сам не обдумывал, стоит ударить или нет, просто дал выход злости и скопившемуся напряжению. Однако он ошибся.

Ему даже почудилось, будто Ворон начал движение раньше, чем кулак, но такого, разумеется, не могло быть. Никита ударил пустоту. Сталкер легко увернулся, с легкостью перехватил его руку за запястье, подержал, словно давая осознать произошедшее, и выпустил. Бить сам он не стал и тем унизил Никиту как никогда прежде. Получалось, Ворон его и за человека не считал, не говоря уж о равном.

— Н-да… ситуация, — протянул он насмешливо. — Обратно тебя отправить, пока не поздно, что ли?

Внутри у Никиты все оборвалось. Он представил, как будет выглядеть, выходя из Зоны через несколько минут, как зашел. И, более того, ему ведь придется давать объяснения!..

— Не стоит, — буркнул он. — Я обещал провести вас к схрону, и я это сделаю.

— Не провести, а показать местоположение и открыть для нас замок, если будет необходимость, — поправил Ворон.

Никита кивнул.

— Ведет Дэн, за ним двигаешься ты, я иду замыкающим. Все наши команды выполнять беспрекословно.

Никита снова кивнул и подумал о том, что Ворон снова перешел на «ты».

Шаг, другой, третий, четвертый.

Про себя Никита повторял не слишком умное «раз-два, раз-два, раз». От глупых ассоциаций и детских считалочек, засевших в голову, избавиться не выходило, к тому же ему было невыносимо скучно. Он, конечно, сверялся со сканером, но смысла в этом почти не видел. Это когда идешь в одиночку, без умной техники шага не ступить, а в компании, да еще когда не ты ведущий, можно расслабиться и любоваться красотами. Последнее, впрочем, тоже не выходило. В Ясенево Никита не видел ничего примечательного, он вообще не любил новостройки. По улочкам центра он прошелся бы с большим удовольствием. К тому же теперь удалось бы не просто полюбоваться на фасады, созданные еще в девятнадцатом веке, а осторожно заглянуть внутрь. Если, конечно, там ничего кровожадного не поселилось.

Впереди маячила спина Дэна — узкая и почти мальчишеская. Наверняка у помощника сталкера до сих пор спрашивали на кассах паспорт, если в продуктовой корзине обнаруживалось спиртное или сигареты. При этом совсем уж субтильным тот не выглядел, просто производил впечатление малолетнего идиота, которого отчего-то занесло в Периметр.

Дим рассказывал, что подобное телосложение часто встречается у тех, кто голодал в подростковом или детском возрасте, вот только Никита не мог выдумать причину, по которой напарник Ворона страдал от недоедания. Сам сталкер шел позади в некотором отдалении (и на том спасибо, пусть он спас Никите жизнь, но оставался неприятным типом буквально во всем) и что-то очень тихо напевал себе под нос.

«По дороге вечных звезд. Над простором строгих гор», — донеслось до Никиты однажды, но он не узнал ни мелодию, ни песню — наверное, нечто ро́ковое, а не обычная попса.