– Дэн, – Ворон усмехнулся, – как считаешь, о чем думает данный представитель российской армии?

Денис прищурился. Последнее перенапряжение, которое он испытал в клинике, привело к усилению его способностей вне Зоны. Ему даже не пришлось особенно сосредоточиваться, чтобы вычленить мысли бойца из общей массы.

– Куда идем мы с Пятачком – большой, большой секрет, и не расскажем мы о нем… – процитировал Денис под дружный хохот.

При взгляде на физиономию бойца, сначала побледневшую, а затем покрасневшую, сомнения улетучивались сами собой.

– А мои угадаешь? – спросил боец, стоящий слева, и явно сосредоточился.

– Зачем же так «орать»? – рассмеялся Денис. – Это тоже песенка. Причем я до этого не знал ни слов, ни мотива. Эм… – он постарался поймать правильный ритм. – Только рюмка водки на столе. Ветер плачет за окном. Тихой болью отзываются во мне этой молодой луны крики, – процитировал он.

– Мотив не тот, – заметил Ворон.

– Тот! – возразил боец. – Это ж ремикс группы «Голова бо-бо»!

– Ну, хорошо хоть не головы профессора Доуэля, – фыркнул Ворон, однако негативное отношение было сломлено и больше не возвращалось.

Следующий час Денис только и делал, что «угадывал» песни, строчки из которых вспоминали бойцы, и пробовал хоть как-то их воспроизвести. Слух у него присутствовал, с голосовыми данными было похуже, но здесь от него никто и не требовал арии Ленского или вампирского графа из знаменитого мюзикла последних лет. Арию эту, к слову, тоже загадали, но намурлыкивать ее пришлось Ворону: слова тот знал, а с его баритоном грех было не петь. Отчаянно не хватало гитары, но в набитом дорогущей аппаратурой, оружием и мозговитыми научниками институте ее не оказалось.

Денис вглядывался в лица и учился их различать. Одинакового роста, с одинаковым разворотом плеч, в одинаковой форме и с одинаковыми прическами бойцы казались инкубаторскими птенцами. Однако у одного имелся почти неприметный шрам на скуле. У второго глаза оказались насыщенного карего цвета. Третий теперь постоянно улыбался. Четвертый по-особенному щурился.

Прозвища себе они выбрали сами, и сталкеры не возражали. Их единственным условием была краткость, легкое произнесение и запоминаемость.

Уезжая вечером, чтобы как следует отдохнуть перед походом в Зону, Ворон едва заметно улыбался краешками губ – чего не делал все эти дни. Денис же чувствовал себя как после утренней пробежки – приятная усталость от напряжения соседствовала с бодростью и уверенностью в своих силах.

– Устал?

Денис пожал плечами и с наслаждением потянулся.

– Не думал, что все уладится. Честно сказать, я немного трусил.

– Крупногабаритный шкаф громче падает, – фыркнул Ворон и вздохнул. – Однако теперь я уже не смогу от них отмахнуться. В случае чего придется прикрывать.

– Пришлось бы в любом случае, – сказал Денис, хотя прекрасно понял, что имел в виду Ворон. Одно дело переживать гибель совершенно посторонних людей, и совершенно другое – тех, кого уже успел узнать.

КПП «Ясенево» был одним из самых маленьких и по этой причине мало охраняемым. Разумеется, это держалось в строжайшей тайне, а любителям «легкой» наживы обычно хватало колючей проволоки, ограждающей мост через МКАД и подходы к нему.

Отличительной особенностью «Ясенево» было еще и то, что ворота находились именно над стеной – на той самой небольшой эстакаде-развязке, которую кляли на чем свет стоит автолюбители, проживавшие в спальных районах Юго-Запада. Если проехать в другую сторону и углубиться в лес, то удалось бы выехать к нескольким зданиям, когда-то принадлежавшим службам государственной безопасности, а сейчас полностью отданным для нужд охраны Периметра.

Сами сторожа любили пошутить по этому поводу. Пожалуй, впервые за историю служб «чекисты» ушли откуда-то по доброй воле. То, что на это повлияла Зона, как правило, старались не вспоминать.

В одном из двухэтажных корпусов и расположилась группа.

Денис в очередной раз окинул бойцов взглядом. За одинаковым внешним видом индивидуальность все же проглядывала, но не так чтобы уж слишком.

– Хоть повязки разных цветов надевай. Со спины различить вообще невозможно, – посетовал он тихо, подходя к Ворону, склонившемуся над картой Москвы.

– Не нужно. – Тот что-то чертил, вооружившись линейкой и циркулем. – Так, бойцы, ко мне.

Все десять человек поднялись одновременно и сделали шаг с правой ноги в направлении стола, на котором была расстелена карта.

– Мы входим здесь. – Ворон указал на ворота. – В зависимости от полученных данных двигаемся по Паустовского или Голубинской. Дома там многоэтажные, в случае обстрела ответный огонь не открывать. Нам необходимо найти склад «радужек», а не устраивать военные действия локального характера. Это ясно?

Кивнули они снова одновременно, и у Дениса возникло очень неприятное ощущение, будто он находится в компании роботов, киборгов, инопланетян или еще кого-то, но никак не живых людей. Через пару мгновений оно развеялось, однако мерзкий осадок остался.

– Позвольте вопрос?

Ворон кивнул.

– Что это за круги и линии?

– Это, это и это, – сталкер обвел непишущим концом маркера только что нанесенные окружности, – зоны, в которые вам лучше не соваться в случае, если останетесь в одиночестве. Кто-нибудь знает Юго-Запад?

– Так точно. – Боец по прозвищу Пух (с которого и началась игра в выдуманные песни) вытянулся по стойке «смирно», хотя, казалось, и так стоял прямо.

– В таком случае объясните, что здесь располагается?

– Да ничего особенного. Гаражи в основном, машинные базы, какие-то склады. – Он пожал плечами.

– Так вот, советую этого «ничего особенного» опасаться и обходить десятой дорой. Я догадываюсь, чему вас учили на тренингах, но в данном случае лучше получить пулю, чем стать дичью. – Ворон выдержал небольшую паузу. – Учитывая живность и аномалии, расплодившиеся в многоэтажных домах и оккупировавшие квартиры, даже в том случае, если нам повезет нарваться на банду обычных мародеров, под обстрел из окон мы не попадем.

– Простойте, вы намерены нас кинуть? – вдруг спросил любитель ремейков, за татуировку на спине и более мощное телосложение получивший прозвище Кит.

– Нет, но предупредить обязан.

– Но…

– Но «белых сталкеров» не трогают, – одновременно с ним сказал Дух, самый молодой в группе.

– Верно. Однако выцеливать будут нас с Деном, – спокойно произнес Ворон, отвечая сразу на два вопроса. – В случае если вы остаетесь одни, в смысле без нашего сопровождения, основное правило – избегать тени, не лезть в здания, не ступать на землю и не спешить. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Живой параноик всегда предпочтительнее мертвого героя. И… за мусорными баками не прятаться.

Боец по прозвищу Шрам (из-за едва заметного белесого пореза) открыл было рот, но тотчас закрыл.

– Я в курсе, что наши старые мусорные баки способны остановить пулю, – заметил Ворон, – но часто обитающие поблизости гиены все же хуже стрельбы из неудобной позиции.

– Гиены… – Дух поморщился, подумал сплюнуть на пол, но в последний момент воздержался.

– Можешь называть просто мутантами, – разрешил Ворон, – но так длиннее. Внешне гиены, разумеется, мало похожи на одноименцев из Африки, но нечто знакомое все же прослеживается. По мнению научников, именно в них мутировали бездомные псы, так что имейте в виду, к людям приязни они не испытывают.

Дух тотчас погрустнел:

– У меня пес был, Джек, сенбернар. Исчез во время эвакуации из Москвы.

– Сожалею, – ответил Ворон совершенно серьезно, без малейшего намека на усмешку. – У гиен массивная голова с тяжелыми мощными челюстями, круглые уши и характерная грива на непропорционально длинной шее, по ней и прозвище, но эти твари слишком уж крупные, с полугодовалого бычка размером. Глаза маленькие, белесые. Последнее, возможно, говорит об их частичной или полной потере зрения. Однако не надейтесь, что гиена вас не найдет или не увидит. Нюх у нее отменный, да и слух – тоже. В крайнем случае услышит сердцебиение, если замрете на месте.