Сестринский кивнул, но промолчал.

– Я не той масти, чтобы раздавать прощение направо и налево, не путайте ворона с голубем. Сравнением вы лишь оскорбите первого. Что же касается опасности, то вы подарили мне много больше, нежели теперь способны отнять. Идите и не мешайте мне спасать себя самого.

– Игорь…

– Я не крыса, которую можно загнать в клетку.

– Возможно, если я введу тебя в искусственную кому. Подключу к аппарату искусственной вентиляции легких… – начал Сестринский.

– То инфаркт или кровоизлияние в мозг настигнут меня в блаженном неведении. Нет, дорогой профессор, – произнес Ворон и покачал головой. – А к тому же наши с вами отношения, как мне ни прискорбно, больно напоминают банальный сюжетец из Библии. Я никогда не желал быть рядом с вами, не из гордыни, само собой, просто знал: добром это не кончится. Учитывая произошедшее – снова накаркал.

Дверь отворилась. Незнакомый светловолосый мужик под два метра ростом втащил целый арсенал и ящик с инструментом, из которого достал перфоратор и удалился в ванную комнату. Ворон нервно хохотнул:

– Своевременная прочистка унитаза?

– Катакомбы.

– Благодарю, я помню, каким образом Шрам убил Дима. Сколько у меня времени?

– Полчаса или минут сорок, не больше, – ответил Сестринский.

– Вполне достаточно, чтобы сбежать.

«Если не смотреть под ноги», – добавил Ворон мысленно.

«Я проведу тебя», – тотчас отозвался Денис.

«И что будет, если я гробанусь в тот момент, когда ты будешь продолжать сидеть в моей голове?» – поинтересовался тот.

Денис не ответил. Ворон и так ощутил его намерение оставаться рядом до конца.

«Упрямство – удел безумцев», – прибавил он.

Из ванной выглянул давешний мужик, обсыпанный мелом, словно мукой. Вид у него тотчас стал не таким грозным.

– Готово, – доложил он, хотя это и так было ясно.

– Тимур отправится с тобой.

– Только без команды, пожалуйста, – проворчал Ворон, отыскивая в притащенном арсенале колюще-режущих и стреляющих предметов свой нож из «витринки» и пистолет. – Да и сам Тимур мне в общем-то без надобности. Вы б крыс лучше отозвали, нарвусь же.

– Уже, – заверил его Сестринский и, порывшись в кармане, извлек самый обычный с виду судейский свисток на толстой стальной цепочке. – Сформулируй команду мысленно и свистни.

– Разберусь, – кивнул Ворон, надевая его на шею. – Всего вам доброго, профессор, передавайте от меня привет Анастасии. Красивее и умнее женщины я не видел и не знал никогда. Повезло вам…

Тот кивнул, а Ворон сорвался с места. Не хватало еще тратить на прощание далеко не резиновое время. В расширенную Тимуром дыру он кинулся, как Алиса в кроличью нору, – бездумно. Чудом не сломал ногу, налетел плечом на камень, процедил ругательство сквозь зубы и побежал по широкому тоннелю, представшему перед ним. Скорее, быстрее отсюда.

«Отозвать все группы спасения, – приказал мысленно, радуясь, что на поддержание связи не приходится расходовать дыхание. – Пусть ждут…» Он тщетно попытался представить, сколько это – тридцать-сорок минут – в километрах. Видимо, у него медленно, но верно перегревались мозги, раз он не спросил Сестринского, куда ему необходимо добежать. Ну, хотя бы о ближайших станциях метро.

«К тебе Тиха отправится», – сообщил Денис, а Ворон задумался на предмет того, может ли тот вообще просить или даже приказывать эмионикам. Впрочем, не важно: выберется – разберется.

Вначале он хотел отказаться, потом мысленно махнул рукой и тихо фыркнул, представив, как из огня и пламени его выносит «на ручках» какой-нибудь подряженный эмиоником черный быкун.

– Черт! – зашипел он, когда в подошву впился острый камень.

«Не отвлекайся!» – тотчас прикрикнул на него Денис и был абсолютно прав. То, что происходило, Ворон мог бы назвать симбиозом или чем-либо подобным. Денис смотрел его глазами и чувствовал и направлял. Ворону оставалось лишь бежать и держать мозги в относительно расслабленном состоянии, а собственное внимание – рассеянным, ни на чем не сфокусированным. Наверное, очень похоже чувствовал бы себя персонаж какой-нибудь компьютерной игры, ведомый пользователем.

Следом все же увязался огромный Тимур. Ворон время от времени ловил себя на неуместном сейчас любопытстве: является тот «рыцарем Зоны» или обычным человеком. Наверное, в катакомбах кишмя кишели аномалии, но Ворон их не видел, а вот Тимур поначалу шарахался из стороны в сторону. Затем, видимо, смекнул, что к чему, и пристроился сзади след в след.

Вместе они и выскочили в большую круглую пещеру с полуобвалившимся сводом. Ну, либо не в пещеру, а в какое-то помещение (Ворон за адекватность восприятия поручиться не мог). Затормозили посредине. Здесь было относительно светло, только стены скрывались в тени. Зато то тут, то там начали светиться лиловые глазки. Крысы приближались. Вскоре первая тварь стала особенно хорошо видна.

«Сидеть», – подумал Ворон и поднес свисток к губам.

На неслышный для человеческого уха свист крысы отреагировали своеобразно: оскалились и вздыбили шерсть. Исполнять приказ они не собирались. Присмотревшись, Ворон разглядел на их шерсти будто бы стальные искорки.

– Они попали под излучение Антизоны, – проговорил Тимур, перехватывая автомат.

– Матричной Зоны, – машинально поправил Ворон, выхватывая «витринку» и пистолет.

– Да по фиг, – прошипел тот. – Вали давай.

– Да ни в жизнь!

– Умрем оба, – предупредил Тимур, снимая с пояса гранату.

– Берсерк чертов. Совсем рехнулся?! Я никого никогда не оставлял и сейчас не собираюсь начинать!

– А тебя и не спрашивают!

Тимур резко подступил к нему, сшибая плечом и корпусом. Под ногу подвернулась чужая нога. Ворон охнул, ощутив себя словно в невесомости, а затем полетел в какой-то люк.

Каким чудом он не сломал шею – неизвестно. Зато ногу повредил здорово. Не то что встать, а даже пошевелить ею не удавалось. Первые секунды. Потом, стиснув зубы, он кое-как принял вертикальное положение. В глазах плясали искры, и хотелось орать, да только не выходило: не умел Ворон кричать от боли, разве лишь тихо подвывать на каждом шаге. И с каждым, сделанным через силу шагом, все лучше осознавал, что уйти не успеет.

«Игорь…» – Денис был в отчаянии.

Если бы он мог, то телепортировался бы сюда. Ворон искренне радовался тому, что подобное эмионикам недоступно.

– Диня, успокойся. Выход есть всегда: тот или иной, так или иначе, – зашептал он. – Если не веришь в смерть, то она и не наступит. Ну, подумай сам: когда мы есть, то ее нет, когда…

Треск за поворотом, который он миновал со столь большим трудом, заставил замолчать. Ворон с усмешкой глядел на огромный переливающийся золотом и голубоватым светом шар.

– Ну, я же говорил. И почему же тебя именуют именно золотым, а? Красавец, – произнес, обращаясь к очередному зоновому созданию. – Всяко лучше, чем в крысиной пасти, не считаешь так, Диня?

Денис не считал. Он паниковал, наверное, готов был биться головой о стены. «Золотых шаров» он боялся больше всего остального, именно они являлись ему в кошмарах.

– Иногда сны – не просто сны, а судьба. – Ворон шагнул вперед.

«Не смей!» – от этого вопля загудело не только в затылке, но и в висках.

– А по-твоему, сгореть в одночасье лучше? – спросил он. – Человеческий мозг – тот еще ящик Пандоры. Иной раз он растягивает секунды в часы, а мне вовсе не хочется наслаждаться горением заживо. И в конце концов, с чего ты взял, будто там ничего нет, а?

Ворон снова шагнул. «Золотой шар» висел перед ним, не сдвигаясь с места. Видимо, окончательное решение все же оставлял за ним: выбор между неминуемой смертью и, быть может, крохотным шансом.

– Всегда мечтал посмотреть, что скрывается за зеркалом, – прошептал Ворон.

«Тогда удачи. – Денис проронил это как мог спокойнее, и, пожалуй, лучшего напутствия Ворон не слышал ни разу за всю свою не такую уж и короткую жизнь. – Живи».

– Буду!

Синяя спираль раскрутилась мгновенно, золото лишь слегка коснулось сознания, впрочем, Денису хватило всего и сразу, чтобы упасть с дивана и кататься по полу. Он кричал, плакал навзрыд, чего, кажется, не позволял себе ни разу в осознанной жизни, а вместе с ним ревели и эмионики, и Никита, и много-много людей по ту, другую, сторону «связи». Даже тех, кто находился за стеной, накрыло.