– Фон? – не понял Денис.

– Именно. Неужели к тебе ни разу еще не попытались забраться в голову?

Денис вспомнил неприятное ощущение, возникшее у него почти сразу же после КПП, и поморщился.

Ворон кивнул:

– И мысли странные… вроде и твои, но ты ведь понимаешь, что сам никогда не захотел бы угробить группу и остаться в Зоне…

Дэн вздрогнул и побледнел, по позвоночнику пробежала струйка холодного пота.

– Как бороться с этим?

– Просто знать себя настоящего. – Ворон взглянул на него пристально. – Верить в себя и не поддаваться.

Если бы еще этому удавалось следовать. Иногда Денис боялся сам себя. Он и понятия не имел, каков он настоящий. Вполне возможно, что он действительно монстр, а не человек, которым хотел быть всю сознательную жизнь.

– Слышал изречение: мы те, кем хотим казаться? – спросил сталкер.

Дэн кивнул.

– Так следуй ему.

– Вы так и не ответили. – Денис нахмурился. Если Ворон хотел, то подменял темы разговоров просто мастерски.

– У страха глаза велики, – улыбнулся тот. – Я однажды был свидетелем того, как мастер спорта по легкой атлетике не сумел пройти по бревну, перекинутому с одного берега ручья к другому. На соревнованиях чудеса творил, а здесь спасовал и кроссовок утопил. Вот здесь так же. – Оглянувшись, он посмотрел на Тамару. С ней было явно все в порядке. Девушка шла рядом с Гришко и болтала о каких-то глупостях.

– Вы позволяете им так себя вести, чтобы эмионики не нашептали им чего-нибудь убийственного, – догадался Денис.

– Можно сказать и так. Поэтому, когда мы пойдем обратно, готовься петь, травить анекдоты, исповедоваться или пересказывать сюжеты книг. Все что угодно, только не молчать.

Дэн хотел ответить, но сзади раздался какой-то шум.

– Вот ведь заноза в заднице… – прошипел Ворон.

– Чушь какая! – ругалась Тамара. – Да отпусти же!..

Гришко держал ее за плечи, но сам стоял так, чтобы ненароком не получить по колену: девушка отчаянно вырывалась и пиналась. Флакон приторных духов валялся на газоне, и по нему, сложив перепончатые крылья, ползало что-то мохнатое и черное, всю верхнюю часть головы занимали матово-фиолетовые глаза. Величиной оно было с кошку. Но опасности от него ждать не приходилось. Существо просто лежало в траве и обнималось с флаконом. У Дэна рука не поднялась пристрелить это недоразумение, как, вероятно, и у остальных.

Похоже, сталкер своими шутками относительно мутирующих пчел все же накликал на них какое-то насекомое. Тамара тоже пришла к подобному умозаключению, потому что посмотрела в упор на сталкера и заорала:

– Вы просто издеваетесь над всеми нами!

– Милая барышня… – начал Хазаров.

– Я вам не барышня и тем более не милая!

– С последним полностью согласен. А в то, что вы юноша, поверить сложно, – заметил Ворон и обернулся к психиатру, посчитав того менее всех занятым. – Что случилось?

– Это, – Хазаров кивнул на мутанта, – спикировало, ухватило и унесло.

– Очень информативно, – фыркнул Ворон. – Давайте я предположу, а вы кивнете или дополните? Итак, не послушавшись моего совета, научный сотрудник Ранова продолжила отбивать свой природный запах искусственным, подчеркнуто сладким, цветочным и мускусным.

Хазаров кивнул.

– Когда она вытащила флакон в последний раз, то была атакована мутантом… скорее всего это когда-то было мухой. Вопрос: с чего бесимся?

– Милая мисс… – начал Хазаров.

– И не мисс! – возмутилась девушка, но пнуть бедного Гришко больше не пыталась.

– Поздравляю! – Кажется, у психиатра тоже терпение было не бесконечным. Во всяком случае, отвечая, он не выдержал и попытался скопировать ехидные интонации сталкера. – Я не знал, что вы вышли замуж. В таком случае, мадам…

– Хватит! – закричала Тамара. – Прекратите!

– А вот это зря, – заметил Ворон. – Орать в Зоне противопоказано для здоровья. – И резко приказал: – Ложись!

Бухнулись все. Кто где стоял, там и залег, благо от аномалии они отошли уже порядком. Стоять остался один сталкер.

Ворон оглядел притихшую группу:

– И даже сейчас я не издевался, а проверял вашу готовность. Все молодцы. Поднимайтесь.

– Сволочь, – бросила в его сторону Тамара, отряхивая не существующую пыль.

– Да, – согласился с ней Ворон, – но не в данном конкретном случае, – и указал на ближайшее раскидистое дерево, полузакрывшее покосившуюся вывеску «Продукты» на одной из сине-белых многоэтажек.

Вначале Дэн не заметил ничего странного, затем пригляделся.

– Ничего себе. – Гришко выпустил девушку, та уже не брыкалась и не рвалась выдирать из лапок мутанта флакон с любимыми духами. – Вот срань господня…

На стволе, на ветках и в листве сияли фиолетовые огоньки. Вначале Денис принял их за аномалию, однако, приглядевшись, понял, что это глаза – такие же, как у твари. Насекомыми дерево было буквально облеплено. И не факт, что оно было единственным. Двор оказался на редкость зеленым.

– Вообще-то мухи не опасны, – заметил Ворон, – но… пойдемте отсюда. И будьте готовы столь же дружно грохнуться на асфальт по первому моему требованию.

Возражать никто не пытался. Научники выстроились в уже привычном порядке и пошли. Молча! Что в данных обстоятельствах было не слишком хорошо.

Странно. Несмотря на не уменьшающийся поток гастарбайтеров, представляющих собой дешевую рабочую силу, многочисленное поголовье дворников, этой самой рабсилой пополняемое, постоянные указания свыше и драконовские методы чиновников, делающих вид, будто заботятся о внешнем виде столицы, Москва все равно оставалась грязной. Особенно в осенне-зимний и зимне-весенний периоды. А после прихода Зоны стала практически идеальным городом. Ни пылинки. Тротуары и проезжая часть будто с мылом вымыты.

Гришко снова приблизился к Тамаре и попытался взять девушку под локоть, но та с силой отбросила его руку:

– Не трогайте меня! Не пропаду я!

– А вот в этом я как-то не сомневаюсь, – очень тихо, так что приходилось прислушиваться, произнес Ворон. – Сколько у вас ходок? Какой стаж нахождения в Зоне? – вдруг резко спросил он.

– Вы с ума сошли?! – Тамара рассерженно полыхнула в его сторону взглядом.

– Нет, – Ворон отрицательно покачал головой, – я видел многих женщин, которые шли в Зону впервые. Очень многих, тебе, девочка, столько и не снилось. И реакции их я уже назубок знаю. В общем-то их всего три. Коровы. Это те, которые идут, лишь бы дойти. Иногда по трупам собственных товарищей. Молчат. Едят то, что дают, спят там, где укажут, а время от времени и с тем, на кого укажут. В общем, прогнуться готовы, лишь бы живыми добраться до места. Второй тип женщин – фиалки. Наиболее проблематичный. Склонны к панике и шарахаются не только от крови и трупов, но и от любого проявления Зоны. В начале нашего путешествия вы неплохо подходили, – сталкер сощурился, – вот только не вышло. Когда мы нашли мертвую псину, вы не рыдали над трупом собачки, да и фейерверк с голубями оставил вас абсолютно равнодушной. Третий тип… ну, к этим вы не относитесь тем более.

– А что так? – Тамара умела щуриться не хуже сталкера. Ее взгляд словно метал молнии, и если бы Зона наделила ее некоторыми способностями, Ворон давно был бы мертв.

– Это самая легкая, наиболее приятная категория в общении. Я зову их боевыми подругами. С ними много проще, чем с мужиками, не приходится доказывать свое лидирующее положение в группе, например. Знай поглядывай да не требуй слишком многого, помни, что человек в Зоне впервые. Ни единой жалобы. Ни просьбы о привале или погони за артефактами. Идеал!

– Может, это я такая уникальная?

Сталкер хмыкнул. На губах расцвела кривая усмешка:

– Для любого человека, впервые идущего в Зону, внешние проявления становятся первостепенными. Аномалии его пугают или привлекают, но обязательно интересуют. Первопроходчик забывает о себе, иногда только на некоторое время, зато гарантированно. Возьмите Дина, например.