Город Нью-Майами должен быть слева. Якадзуно вышел на дорогу и решительно пошел налево, стараясь не поскользнуться на комьях глины, образованных гусеницами.

Идти пришлось долго, день клонился к вечеру, и Якадзуно уже начал тревожиться, что придется ночевать в джунглях. Тут даже костер не разведешь, не истратив патрона, а тратить один патрон из оставшихся четырех очень не хотелось. К счастью, сзади послышался утробный рев тяжелого грузовика.

Якадзуно остановился, обернулся и стал ждать. Ноги внезапно налились свинцовой тяжестью. Стоило ему остановиться и чуть-чуть расслабиться, усталость сразу дала о себе знать.

Трейлер выполз из-за поворота и показался во всей красе. Он неспешно полз навстречу Якадзуно, но неспешность его движения была кажущейся — он делал не менее сорока километров в час. Якадзуно отчаянно замахал руками, привлекая к себе внимание, но трейлер даже не думал тормозить. Когда до него осталось метров двадцать, оглушительно заорал гудок, Якадзуно отпрыгнул в сторону, поскользнулся, упал прямо в грязь, мысленно попрощался с жизнью, попытался встать, не смог и пополз к обочине на четвереньках.

Трейлер сигналил непрерывно, не смолкая ни на секунду. Он приближался, Якадзуно хотел повернуть голову, но боялся увидеть в паре метров от себя тупую и тяжелую металлическую морду. Он полз со всей скоростью, на какую был способен, но все равно недостаточно быстро, и когда его окатило грязью с ног до головы, он подумал: все, конец, приехали.

Но это был не конец. Трейлер прошел менее чем в метре от ног Якадзуно, но не задел его, а всего лишь обдал мощным грязевым потоком и теперь удалялся. Вот и все, подумал Якадзуно, вышел к людям. С чего они с Евсро вообще взяли, что трейлер остановится?

Трейлер прошел еще метров двести и остановился. Якадзуно понял, в чем дело, и ему стало стыдно. У такой гигантской машины, да еще гусеничной, должен быть ужасно большой тормозной путь. Глупо было выбегать перед ним на дорогу и махать руками, он не смог бы затормозить при всем желании.

Водительская дверь поднялась, оттуда вылез молодой мужчина и быстрым шагом направился к Якадзуно. Якадзуно пошел навстречу, его сильно шатало, не столько от усталости, сколько от потрясения.

— Что случилось? — спросил водитель трейлера. Когда он подошел поближе, стало видно, что это совсем молодой парень арабского типа.

Якадзуно смотрел ему в глаза и не знал, как начать. Горе человека, которого он сейчас изображал, должно быть таким огромным и всепоглощающим, что Якадзуно даже не знал, как начать свою речь, не выйдя из образа. Пауза затягивалась.

— Ты откуда? — спросил парень. — Да что с тобой такое?

Якадзуно неопределенно махнул рукой и сел прямо на землю. Он думал, что сейчас надо заплакать, но боялся изобразить слезы ненатурально и все испортить.

— Ящеры, — сказал Якадзуно и снова замолчал.

— Напали? Якадзуно кивнул.

— Где твоя ферма?

Якадзуно махнул рукой назад.

— Далеко?

Якадзуно посмотрел на часы.

— Четыре часа шел, — сказал он.

— На ферме остался кто живой?

Якадзуно помотал головой и неожиданно для самого себя разрыдался.

Дальнейшее он помнил как в тумане. Вот водитель трейлера и его напарник, поддерживая Якадзуно с двух сторон, ведут его к машине, вот он сидит в кабине, а в руках у него кружка с амброзией, вот он лежит на спальной полке в задней части кабины, и на этом воспоминания прерываются. Якадзуно уснул.

Операция прошла удивительно чисто. Иван не учел только одного — что кусты, в которых прятался робот-ретранслятор, будут сожжены взрывом и полиция легко найдет яму, которую этот робот выкопал.

В остальном все прошло замечательно. Никто не обратил внимания на машину Ивана ни тогда, когда она стояла в переулке, ожидая, когда Сингх поедет на работу, ни тогда, когда он спешно втаскивал в багажник робота, вовремя прибывшего к точке рандеву. Судя по телевизионным репортажам, никто так и не засек, как робот выбежал из горящих кустов и со всех ног припустил вдоль забора к ближайшему переулку. Удачно.

Кто-то умный сказал, что аппетит приходит во время еды. Сейчас Иван в полной мере понимал справедливость этого изречения. Однажды в его серой и ничем не примечательной жизни появилось НАСТОЯЩЕЕ ДЕЛО, и Деметра стала свободной планетой, пусть и на короткое время. Теперь ему предстоит еще одно НАСТОЯЩЕЕ ДЕЛО. Абу-бакар Сингх был всего лишь первой жертвой, за ним последуют другие, и с каждой новой жертвой планета будет делать еще один шаг к светлому будущему. Иван будет уничтожать отъявленных мерзавцев, затесавшихся в ряды братства, он сделает все. возможное, чтобы ряды революционеров оставались в чистоте, чтобы их не запятнала грязь тех, кто примазался к славному делу только для того, чтобы получить какие-то личные выгоды. Этому будет положен конец.

Проблема была одна — определить, кто достоин жить, а кто нет. Иван не считал себя настолько гениальным и проницательным, чтобы определять такие вещи с первого взгляда. Газеты и глобальная сеть не давали достаточного объема информации, а других источников ее получения у Ивана не было. К тому же с первых дней революции братство ввело настолько жесткую цензуру в газетах и глобальной сети, что, наверное, и сам Багров не знает, чему можно верить, а чему нельзя.

Решение пришло резко и внезапно, как это всегда бывает с гениальными идеями. Среди близких знакомых Ивана есть Джон Рамирес, человек, который знает все, что нужно. Если он не входит в Центральный революционный комитет… Нет, это никак невозможно! Если он не заседает в ЦРК, то кто же там заседает?

Иван обдумывал эту мысль и так и этак и в конце концов решил, что хуже не будет. Он взял мобилу и набрал номер Рамиреса. Джон взял трубку после первого же гудка.

— Привет, Иван! — донеслось из трубки. — Сколько лет, сколько зим! Как ты?

— Нормально. А ты?

— Ты и сам, небось, знаешь. Или телевизор не смотришь?

— Смотрю. Я рад за тебя. Я даже горжусь, что член ЦРК был моим другом и принимал меня в братство.

— С чего ты взял, что я член ЦРК?

— А что, нет?

— Я простой обычный телеведущий. А ты сейчас где?

— В Олимпе.

— Я не об этом. Ты чем занимаешься?

— Будешь смеяться.

— Не буду.

— Командую ассенизаторами Юго-Западного округа.

— Тоже дело. А что здесь смешного?

— Так.

— Да брось ты! Любой труд украшает человека, не бывает недостойного труда, кроме того, что вреден для общества. Или ты рассчитывал на более высокую должность?

— С чего бы? Ты же знаешь, я звезд с неба не хватаю, мое нынешнее место — мой потолок. Куда мне выше?

— Ты молодец. Нынче мало кто имеет совесть так сказать даже самому себе. Слушай, Иван, ты меня извини, у меня мало времени…

— Не буду задерживать, я, собственно, просто так позвонил. Подумал, может, нам всем встретиться как-нибудь? Война войной, а старую дружбу забывать не следует.

— Нам всем — это кому? Ячейке?

— Ну да.

— Давай. Телефоны все знаешь?

— А они разве изменились? Твой не изменился.

— Тогда давай всех обзванивай, если будут проблемы, звони мне, я решу. Или, еще лучше, звони сразу Дзимбээ. Знаешь, кто он сейчас?

— Кто?

— Начальник особого отдела.

— Ого!

— Вот тебе и ого. Ладно, я бегу, ты давай звони.

— Счастливо!

— И тебе счастливо!

Хируки Мусусимару вошел в кабинет генерала Комбса и вежливо поклонился. Гороподобный генерал склонил гигантскую голову, увенчанную короткой щеточкой седых волос, и Хируки сел в кресло для посетителей. Он вытащил из сумки переносной компьютер и вежливо передал его через стол.

— Просто включите, — сказал Хируки.

Ричард Комбс настороженно смотрел на компьютер.

— Так много информации? — удивленно спросил он.

— Когда начнете читать, не оторветесь, — вежливо улыбнулся Хируки.

Генерал пожал плечами и включил компьютер. Некоторое время ничего не происходило, а затем Комбс раздраженно спросил: