Помощник засопел:

– Мы ищем место где они выпали…

– Плохо ищете! Хорошо, какие конкретно мысли по причине аварии?

– Однозначно внешнее воздействие. Диверсию мог совершить кто-то, кто стоит за землянами.

– А кто, кто может за ними стоять?! Почему ты не излагаешь конкретные подозрения?

– Ну… – промямлил Дакатл. – Планета Земля подконтрольна Аввану Колсоову. Вероятно…

– Ну так и пиши это в рапорте! Почему я вытягиваю из тебя каждое слово, как клещами?! У нас будет лишний компромат…

– Так точно! – заверил помощник.

Коулл покачал головой:

– Но пока об этом молчи. Кстати, нет ли тут связи и с пропажей Аввана?

– Мы и эту версию отрабатываем.

– Отрабатываете… – проворчал Коулл. – Авван, люди главкома… Меня вот что волнует: нет ли в игре реально ещё кого-то?

Декатл посмотрел на шефа, чуть приподняв бровь:

– Думаете, что кроме главкома?.. Господин администратор, мы обязательно проверим!

– Да уж проверьте, – язвительно заметил Коулл. – А не то всем головы не сносить! Свободен пока!

Проснувшись, Валентин в первое мгновение не сообразил, где он и что с ним. Но почти одновременно с пробуждением в памяти всплыли события предыдущего дня, и его вновь заполонила ноющая тревога.

Однако деться от этого чувства было некуда. Он вылез из кустов, привел себя в порядок, умывшись океанской водой, без аппетита поел уже знакомых «киви-лимонов» и побрёл к горе, решив пройти к пещере новым путём.

Солнце выкатывало из-за леса, ярко освещая уже не радовавший глаза курортный пейзаж. Капитан начинал ненавидеть эту планету, разлучившую его с друзьями и помешавшую выбраться в цивилизованный мир. Впрочем, он понимал, что вряд ли планета в этом виновата…

Валентин прошёл несколько километров, перевалил через первый холм и собрался, было, преодолеть следующий, как шестое чувство заставило его остановиться и прислушаться. Здесь, во впадине, росли кусты с ветками, усыпанными маленькими красными ягодами. Валентин, притаился за одним из них и пару минут вслушивался во вполне различимое чавканье на фоне щебетания пичужек и шелеста листьев. Что там могло происходить – хищник пожирает жертву?

Он собрался также тихо ретироваться, но вдруг чавканье прекратилось, и Остапенко отчетливо услышал достаточно членораздельное бормотание. Затем говоривший вдруг хихикнул, икнул, добавил ещё какие-то слова, и чавканье возобновилось.

Голос показался Валентину знакомым, да и к языку тарлан он уже начал привыкать и узнал его – это явно был кто-то из агентов. Но сколько их там? Двое? Трое? Кусты небольшие, четверых уж точно не скрыли бы. Пальнуть сразу, без предупреждения? Но капитану сейчас позарез требовался «язык».

Когда он осторожно обошёл куст, взгляду открылась следующая картина: развалившись на земле и откинув в сторону деструктор и шлем, перемазанный до ушей соком ягод, с глупой улыбкой и осоловелыми глазами агент Порат устроил ягодное пиршество. Словно маленький ребенок, он пригоршнями срывал ягоды вместе с листьями и с зажмуренными от удовольствия глазами отправлял это лакомство в рот. Потом он громко чавкал, с удивленным видом рассматривая носок своего ботинка, высказывал новое изречение на родном языке, и всё повторялось сызнова. Его оружие и шлем валялись в стороне, а пояс защитного костюма, который, как уже знал капитан, играл основную роль, вообще был расстёгнут.

Несмотря на то, что Остапенко, уже не скрываясь, находился от него в нескольких шагах, Порат упорно ничего не замечал, увлечённый поглощением, видимо, очень вкусных даров местной природы.

Не отрывая взгляда от Пората, капитан подобрал валявшееся оружие и закинул его на плечо – только в этот момент агент его и заметил. Он поднял глаза и расплылся в глупой улыбке:

– О, иннан Валентине!

Капитан приложил к губам палец и красноречиво шевельнул деструктором.

– Тише, придурок, – сказал он. – Где остальные?.. Ах, чёрт, ты же не понимаешь!

– Уга! – как идиот закивал Порат, протянул ему горсть ягод и снова что-то залопотал.

Держа агента на прицеле, капитан быстро надел на себя шлем, имевший автономное питание, а потому все его функции, включая перевод, работали – это сейчас Валентину было нужнее всего.

В первую очередь он отключил рацию, чтобы его не смогли услышать остальные тарлане. Потом, как показывал ещё Авван, настроил шлем на перевод с тарланского на русский и наоборот. Порат, не предпринимая попытки к бегству или оказанию сопротивления, всё это время спокойно сидел на траве и жевал ягоды. Их во рту оказывалось так много, что сок тоненькой струйкой периодически стекал по подбородку агента.

– А ты куда пропал, Валентин? – спросил Порат, сладко жмурясь. – Мы тебя искали, искали… Митралл такие ужасы рассказывал… – Его лицо передернулось. – Бедняга… Ну, ничего, вот поем ещё чуток, и им нарву, пусть тоже полакомятся…

– Где остальные? – повторил вопрос Остапенко.

– Они дураки, – ответил Порат и со счастливым видом вздохнул. – Потому что не знают, что на этой планете есть такие ягоды! Нужно будет обязательно посадить их у себя дома… Целую грядку! Нет, целую плантацию, пожалуй…

– К чёрту ягоды, к чёрту плантацию! – прошипел Валентин. – Где твои приятели?

– Как это к черту плантацию?! – обиделся тарланин, и лицо у него вытянулось. – Ты не понимаешь! Это даже лучше, чем монаскар или астуминская нифа! От этих ягод такой кайф прёт, что… Это не передать словами! На, сам попробуй! – Он снова протянул капитану мятые ягоды.

– Спасибо, как-нибудь потом, – усмехнулся Остапенко: всё ясно, наркотическое опьянение. – А где Кин и Николай?

Порат удивлённо вылупился на землянина.

– А они разве не с тобой?

– Хватит дурака валять, отвечай!

Тарланин задумчиво почесал нос и опять принялся запихивать в рот ягоды.

– Последний раз спрашиваю, – угрожающе сказал Валентин. – Где Кин и Николай?!

– Не знаю, – пробормотал агент с набитым ртом. – Чего ты злой такой? Жизнь прекрасна!

– Я сейчас рассержусь по-настоящему! – Остапенко схватил агента за грудки и сильно тряхнул. – Где твои сообщники?!

Порат неопределённо замычал. Валентин отвесил ему оплеуху.

– Ты чего дерёшься? – заныл тарланин.

«Он что, в детство впал?» – озадаченно подумал капитан.

Вокруг по-прежнему было тихо. Валентин обыскал карманы агента и в одном из них обнаружил небольшой тупорылый пистолет. После этого, держа Пората на прицеле, Остапенко взобрался на холм и снова оглядел местность – никого.

Вернувшись к агенту, по-прежнему обжиравшемуся ягодами, он присел рядом и приказал:

– Снимай бронекостюм!

– Не хочу-у-у! – завыл Порат. – В нём хорошо…

– Я тебя накажу, – пригрозил Остапенко.

– Как? – заинтересовался тарланин и даже перестал жевать.

– Отстрелю яйца!

– Тогда я умру, – Порат вновь зачавкал.

– Мазохист чёртов! А ещё… я не дам тебе есть ягоды!

Агент открыл от неожиданности рот.

– Не надо! – прошептал он. – Я сделаю, как ты скажешь…

– Снимай костюм, придурок!

– А вот и не надо ему снимать костюм! – раздалось вдруг за спиной.

Валентин вздрогнул. Чёрт возьми, попался – расплата за беспечность, сам придурок!

– Смотри-ка, сам пришёл! Положи оружие на землю, медленно встань и повернись! – приказал Акмолл. – А ты, Порат, что расселся? Мы тебя ищем, а ты тут покушать решил, скотина!

Валентин быстро соображал. Видимо, Акмолл ещё не знает, что Порат кайфует, и если это как-то использовать…

– Валентин, моё терпение кончается. Положи деструктор и встань! Руки за голову!

– Порату не до вас, – не оборачиваясь, сказал Остапенко. – Он теперь другой.

– Ты что мелешь, землянин? – в бешенстве закричал Акмолл. – Порат, мразь, подъём!

– Там под кустиком сидят восемь беленьких мышат, – с чувством продекламировал Порат и вздохнул. – Жалко, что желудок у меня не резиновый, не лезет уже. А то бы…

– А то бы я его тебе вспорол, дубина! – чуть не завизжал командир и приказал другому тарланину: – Митралл, заставь встать этого варвара!