— Доброе, — прошептала я.

Быстро глянув в сторону открытой двери на кухню, Михаил сделал один большой шаг ко мне. Стоя близко — близко, он с нежностью в голосе и во взгляде сказал:

— Я навел справки, какую форму одежды предпочитает кондитер их императорских величеств. Привезли из Москвы только сегодня. Держи, это тебе, — вложив коробки мне в руки, он улыбнулся. Затем вновь бросил взгляд в сторону кухни. Внезапно нагнувшись, страстно поцеловал и спустя пару мгновений прошептал: — Люблю тебя. Порви их всех.

Голос отказывался слушаться. Сумев лишь кивнуть, я держала коробки и неотрывно смотрела на Михаила.

— Ты для меня была, есть и будешь самой лучшей на Земле, — тихо произнес он и, с сожалением отстранившись, громко добавил: — Желаю вам удачи и победы, Софья.

Резко развернувшись, парень, не оглядываясь, вышел. Оторопело смотря на дверь, я несколько минут стояла недвижимо. Губы горели, по душе теплыми волнами разливалось счастье.

Немного придя в себя, но все еще пребывая в мечтательной задумчивости, прямо с коробками направилась на кухню. Зайдя, тотчас увидела сидящую за накрытым столом Катерину. Вокруг нее хлопотала Надежда.

Аккуратно сгрузив коробки на пол возле двери, я села рядом с подругой. Заботливая экономка тут же поставила передо мной тарелку с ароматно пахнущей кашей. Медленно ей кивнув, я принялась неторопливо есть.

— Что там? — не выдержав, поинтересовалась Катенька.

— Одежда профессионального кондитера, — отложив ложку, посмотрела на подругу. — Представляешь, специально узнал, что носят имперские кондитеры и для меня из Москвы заказал.

— Молодец, Потапов! — одобрительно улыбнулась девушка. — Пришел, вручил, пожелал удачи и ушел… Высший пилотаж! — она озорно подмигнула и невозмутимо отпила ароматного напитка из изящной чашки.

— Ты сейчас о чем? — не сводя подозрительного взгляда с подруги, я не торопилась пить чай.

Аккуратно откусив маленький кусочек от восхитительной булочки, Катенька быстро его прожевала и, посмотрев на меня с укоризной, сказала:

— Ухаживает он за тобой очень красиво. Ты что, сама не видишь?

— А — а–а, ты об этом, — пробормотала я. — Ну да. Есть такое дело…

Вспомнив, как льнула к парню на нашем первом и пока единственном свидании, я неожиданно смутилась и густо покраснела.

— Да ла — а–адно… — озаренная догадкой, подруга посмотрела на меня с искренним изумлением. Бросив взгляд на копошащуюся у холодильника Надежду, придвинулась поближе. Понизив голос до шепота, спросила на ушко: — Вы встречаетесь?

— Вроде того, — покашляв, я поспешила сделать пару глотков обжигающе горячего чая. Посмотрев на меня долгим взглядом, Катенька вновь занялась своей булочкой.

Я прекрасно понимала, что подруга обижается. Сегодня мы полночи разговаривали по душам, и Катя, не таясь, искренне рассказала о себе все. Я же, внимательно слушая, тем не менее привычно о своей жизни не распространялась.

«Она со мной откровенна, а я… — вздохнула мысленно, прекрасно понимая, что даже под пытками никогда и никому не расскажу о своем перемещении из другого мира. — А вот про отношения с Мишей поделиться можно, — решила, делая очередной глоток. — Да только что тут рассказывать — то? Ну, общаемся. Поцеловались пару раз…»

— Госпожа, вы еще что — нибудь хотите? — нарушил тишину заботливый голос Надежды.

— Нет, спасибо. Все, как всегда, очень вкусно, — я неторопливо встала из — за стола. Взглянув на строгое лицо подруги, улыбнулась. — Мне надо померить костюм. Поможешь?

— Конечно, — довольно сухо отозвалась она.

Нагнувшись, я взяла коробки. Предав ту, что поменьше, Катеньке, направилась вместе с ней к себе в комнату. Положив упаковки на кровать, взглянула на сосредоточенное личико подруги и негромко сказала:

— Не сердись, Кать. Тут особо — то и нечего рассказывать. Сходили однажды на свидание. Общаемся по телефону. Сегодня первый раз за два месяца приехал.

— Ну ты даешь, — покачала головой девушка. — Я тут за тебя переживаю, волнуюсь, а оно вон что… — помолчав, она перевела взгляд на коробки. — Время идет. Тебе одеваться пора. Давай посмотрим, что принес?

Открыв крышку на самой большой коробке, я достала аккуратно сложенный брючный костюм бирюзового цвета. Ничуть не стесняясь подруги, быстро скинула домашнюю одежду и принялась одеваться.

Штаны идеально сели по талии. Они не были длинны или широки и абсолютно не сковывали движений. Рубашка навыпуск с рукавом три четверти и воротником — стоечкой застегивалась сбоку на четыре небольших черных пуговички. Застегнув их все, я энергично подвигала плечами. Нигде ничего не жало, ткань приятно прилегала к телу. Мне было комфортно и удобно.

Не скрывая довольной улыбки, достала из коробки длинный фартук в тон костюма с черной широкой полосой по одному краю. Завязав на животе симпатичный бантик, отошла от подруги.

— Как тебе? — я демонстративно покрутилась.

— Ты бесподобна! — искренне сказала та. Внимательно осмотрев меня со всех сторон, Катя задумчиво почесала голову: — Помнишь, да, что мои родные шьют одежду? — дождавшись моего кивка, она продолжила: — Так вот, могу уверенно сказать: костюм однозначно подгоняли тебе по фигуре. Интересно, откуда Михаил так точно знает твои размеры?

Лукаво улыбаясь, она очертила руками в воздухе женский силуэт и с явным удовольствием понаблюдала за тем, как румянец окрашивает мои щеки.

Смущенно кашлянув, я подошла к кровати. Открыв крышку на маленькой коробке, достала на вид очень удобные полуспортивные черные туфли на сплошной подошве. Обувшись, попрыгала, быстро прошлась туда — сюда по комнате.

— Странно… Мой размер, — пробормотала изумленно.

— И почему меня это совсем не удивляет? — звонко рассмеялась Катенька.

— Дурында ты, — тихонько сообщила подруге. Встретившись с ней взглядом, озорно подмигнула и показала язык.

Прищурившись, Катенька села на краешек кровати. Я же сняла фартук, туфли, затем аккуратно упаковала их в коробку в обратной последовательности, предусмотрительно переложив оберточной бумагой. Сходив в гардеробную, принесла плотный белоснежный пакет и принялась запихивать в него коробку.

— Сонь, — тихонько позвала Катя, — а вы с Потаповым целовались?

Замерев от неожиданности, я в первые мгновения не знала, что сказать. Медленно разогнувшись, все же ответила:

— Да.

Подавшись вперед, Екатерина смотрела на меня блестящими от эмоций глазами. Густо покраснев, она таинственным шепотом спросила:

— Каково это — целоваться с парнем? Сильно мокро? Носы не мешают?

С трудом удержав рвущийся из груди смех, я прокашлялась.

— Ты чудо, Катя, — сказала, глядя в большущие зеленые глаза. Подумав пару мгновений, добавила: — Носы не мешают совсем. Особой влажности не замечаешь, настолько это приятно. Могу предположить, что степень приятности поцелуя зависит от опытности партнеров.

— А что?.. — хотела было спросить подруга, но резко себя оборвала и густо покраснела.

Что у них тут с половым воспитанием? Как — то я упустила этот момент.

— Спрашивай уже, — тяжело вздохнув, я почувствовала себя древним мамонтом.

— Что ощущаешь, когда парень тебя обнимает и… — покраснев еще больше, она все ж таки произнесла: — …ласкает?

— Физическое влечение, — просто ответила я. — Сложно объяснить словами все, что испытываешь, — задумчиво протянула и, лукаво подмигнув, прошептала: — Пока сама не попробуешь, не поймешь.

Лицо Катерины мгновенно приобрело цвет ее огненной шевелюры. Казалось, поднеси спичку, и сера тотчас вспыхнет, такой от нее шел жар.

— У тебя конкурс, а я невесть о чем спрашиваю, — сокрушенно пробормотала девушка и взглянула на наручные часы. — Сейчас уже Василий приедет. Пойдем.

Встав с кровати, она взяла пакет и деловитой походкой вышла из спальни, смущенно покусывая губы.

— Не волнуйся. Ты задаешь важные для себя вопросы. Мне проще на них отвечать, чем постоянно думать о конкурсе, — призналась я. — Тебе кто — то нравится?