— Будем вам признательны Валентина Степановна, если вы нас проводите. Хотелось бы сейчас поговорить с этими шутниками.

— Хорошо, — отозвалась та и встала из — за стола.

Идя следом за женщиной по коридорам и лестницам, мы с Малаховым разговаривали не о нашкодивших детях, а о дальнейшем сотрудничестве. Рассуждая о серьезных бизнес — вопросах, мужчина смотрел на меня с явным интересом, но, увы, не так, как на партнера.

«Еще один тестостероновый самец, — вздохнула я мысленно. — Вот почему мужики такие?»

Остановившись, твердо посмотрела в улыбчивые глаза Малахова и сказала:

— Валентин Степанович, я очень рада сотрудничеству наших родов. Сегодня познакомлю вас с директором моей фирмы. В дальнейшем с вами будет работать он, — сделав вид, что не заметила мелькнувшего на лице мужчины разочарования, добавила: — Василий Юрьевич — дворянин и слуга рода Изотовых, я ему полностью доверяю. Уверена, вы с ним сработаетесь.

Помолчав несколько мгновений, Михайлов огорченно вздохнул и произнес:

— Отлично. Когда и где встреча?

— Если вы не торопитесь, то после школы. Василий ожидает меня в машине.

Я вопросительно взглянула на мужчину.

— Договорились, — кивнул тот и добавил: — Для такой юной девушки у вас великолепная деловая хватка, Софья Сергеевна. Вы настоящая глава рода, — он почтительно склонил голову.

Я ответила легкой улыбкой. Не знаю, как с остальными, но опыт подсказывал, что с ним мы сработаемся: на редкость понятливый мужчина.

— Господа! — окликнула Тепликова.

Остановившись возле одной из дверей, она с укоризной посмотрела на нас. Переглянувшись, мы с Малаховым усмехнулись. Дела делами, но предстоял еще разговор с проказниками.

Пройдя в учебный класс, я тотчас заметила грустную троицу. Тяжело вздыхая и понуро опустив головы, Тихон с близняшками плечом к плечу стояли подле доски. Возле них прохаживалась тучная темноволосая женщина.

— …вы меня разочаровали! — долетел до нас расстроенный голос учительницы.

— Добрый вечер, Вера Павловна, — подойдя ближе, произнесла я.

Чувствуя, как в кармане пальто завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон, мысленно поморщилась. Вот совсем не время.

Резко повернувшись, учительница мгновенно сжала узкие губы в тонкую полоску. Быстро скользнув по нам взглядом, тяжело вздохнула и ответила:

— Здравствуйте, господа.

— Вера Павловна, мы уже знаем о том, что произошло, — сообщил Малахов, а после, встретившись с обиженной женщиной взглядом, бархатистым голосом добавил: — И сожалеем о случившемся.

Ярко — алые пятна, прежде покрывающие лицо учительницы, начали медленно светлеть.

«Молодец! Нашел нужный тон и слова», — одобрительно подумала я.

Мобильный вновь начал вибрировать. Вот кому так неймется?

— Тихон, я жду объяснений, — меж тем строго произнес глава рода Малаховых, грозно нахмурившись. Тоненько вздохнув, мальчик еще ниже опустил голову.

Телефон продолжал настойчиво вибрировать. Не обращая на него внимания, я шагнула вперед и спокойно спросила у близняшек:

— Что вы хотели в итоге получить?

Медленно подняв головы, те с удивлением посмотрели на меня, а затем переглянулись. На их лицах явно читалось недоумение. Приятно поразив, первой заговорила не Александра, а Елизавета. Глубоко вздохнув, девочка посмотрела на меня и сказала:

— Мы хотели, чтобы было весело…

— И как? Получилось? — спросила заинтересованно, наклонив голову набок.

Вновь переглянувшись, проказники слаженно протяжно вздохнули.

— Вначале да, — бесхитростно призналась Александра.

— А сейчас? — продолжила спрашивать я, не выказывая ни тени раздражения.

— Совсем невесело, — пробормотал Тихон.

— Любое действие имеет последствия, — хладнокровно произнесла и аккуратно засунула руку в карман: мобильный все никак не желал успокаиваться. — Есть невинные шалости, но есть и злые. Отличному педагогу, славному человеку вы ради развлечения причинили боль, — проговорила я тихо, но отчетливо. — Уверена, что вы не желали вреда, — выдерживая паузу, скользнула взглядом с одного угрюмого личика на другое. — Но не подумали о том, что будет дальше; не подумали о чувствах Веры Павловны. Вы — умные ребята, надеюсь, сделаете правильные выводы.

В классе воцарилась звенящая тишина. Задумчиво хмурясь, одноклассники поглядывали друг на друга. Взрослые же молча и напряженно ожидали реакции детей на мои слова. Посмотрев на Тепликову, я заметила одобрение в ее глазах.

— Вера Павловна, — внезапно прозвучал срывающийся от напряжения голос Елизаветы, — примите, пожалуйста, наши искренние извинения. Сестрица права: мы не желали вам вреда и не подумали, что обидим. Нам очень жаль. Мы все поняли. Больше никогда такого не повторится.

— Простите нас, — синхронно выдохнули Тихон с Александрой. Не отрывая взглядов, они смотрели на учительницу… с надеждой.

— Я больше не сержусь, — как — то удивительно по — доброму улыбнулась Вера Павловна. — Я вас всех очень люблю.

Сделав пару робких шажков, близняшки быстро рванули к педагогу и, неожиданно для нас, обняли. Немного помедлив, к ним присоединился Тихон.

— Хорошо то, что хорошо кончается, — прошептал Малахов и улыбнулся.

Быстро достав из кармана вибрирующий телефон, взглянула на дисплей. Звонил Михаил. Помедлив всего пару секунд, приняла вызов и хладнокровно произнесла:

— Слушаю вас.

— Софья, мне надо с тобой поговорить, — раздался в трубке встревоженный голос Потапова.

— Я сейчас занята, — с поразительной для самой себя невозмутимостью ответила я. — Как только появится время, я с вами свяжусь.

Медленно нажав на отбой, вернула мобильный обратно в карман.

Между педагогом и учениками воцарился мир. Видя, как проказники льнут к Вере Павловне, я скупо улыбнулась. Никогда прежде детей не воспитывала, да, по правде говоря, и сейчас не собиралась. Просто попыталась их понять, поделиться своими знаниями, опытом. Права оказалась или нет — время покажет.

Попрощавшись с детьми и учителями, я в сопровождении Малахова покинула здание школы. Едва заметив нас, Василий тотчас подошел. В разговор мужчин я не встревала, просто внимательно слушала.

«Как же мне с тобой повезло», — подумала, отмечая, как слуга сноровисто выстраивает диалог, и едва заметно улыбнулась.

Ну что ж, сегодня у меня все получилось. Да вот только радости — то и нет. Мысли то и дело возвращались к Михаилу. Поговорить с ним надо, но я пока не готова.

Дома приняла душ, переоделась. Не желая ужинать в столовой, уселась на кухне. Под встревоженным взглядом Надежды вяло поковыряла вилкой в тарелке с ароматно пахнущим тушеным мясом, но есть не хотелось. Не желая еще больше расстраивать и так не на шутку обеспокоенную женщину, с неохотой выпила чаю.

— Госпожа, вы совсем ничего сегодня не ели, — взволнованно сказала экономка.

— Аппетита нет, — со вздохом ответила я и, измученно улыбнувшись, отодвинула от себя чайную чашку. Бросив взгляд на тарелочку с нетронутыми пирожными, добавила: — Устала сильно.

Сокрушенно вздохнув, Надежда убрала со стола. А потом, остановившись подле меня, заботливо предложила:

— Может, молочка вам погреть?

— Не беспокойся. Высплюсь, и все пройдет, — улыбнулась грустно.

Встав из — за стола, пожелала доброй ночи и ушла к себе в спальню. Говоря Надежде, что устала, я не солгала. Да вот только… Не из — за усталости мне не хотелось есть.

Взяв в гардеробной плед, закуталась в теплую клетчатую ткань. Забравшись на подоконник, подтянула к себе ноги. Обняв колени руками, я долго — долго смотрела в окно. С неба крупными хлопьями падал первый снег. Зима полностью вступила в свои права.

На улице давно стемнело. Бездумно следя за кружащимися в свете фонаря снежинками, я размышляла о своей жизни: о прошлом и о настоящем. Так странно. Вроде все кардинально поменялось, но… ничего не изменилось. На душе все так же холодно.

«Пора ложиться спать», — решила наконец.