– Пахом Ильич, ты меня удивил. Скажу больше, не ожидал, что всё получится.

– Ой, Лексей, ещё столько делать, стена западная на ладан дышит, сколько ни укрепляли… всё без толку. Камень класть надо, его тут – завались, но народу не хватает. Хорошо, корелы подсобили, каждый день булыжники возили. У них главарь объявился, Вяйнямёйнен зовут.

– Не тот ли, которому я плуг продал?

– Может, и тот, не видел его, Бренко с ним договаривался. Так вот, благодаря этому корелу и, конечно, твоим троянкам, да скарпелями со шпунтами, смогли нанять артель каменщиков из Чернигова. Видишь, башни разные. Эти суздальцы возвели, – Пахом показал в сторону Ладоги, – а эти – уже черниговцы.

– Не переругались мастера? – спросил у компаньона, пытаясь найти различия в технике кладки.

– Спрашиваешь, чуть до драки не дошло. А потом так стараться стали, друг перед дружкой мастерство показывать, что стену до сих пор доделать не могут. – Ильич улыбнулся. Начать соревнование между артелями подсказал строителям он сам, беседуя с каждым по отдельности.

– А замок кто делал, если честно, на базилику он похож. – По проекту, на месте замка должен был стоять каменный дом, без окон на первом этаже, так сказать, последний оплот.

– Хлёд пять южан привёз. Он с отцом в Бирку шёл, отдарился, за тех наёмников, что Бренко побил. Они только так умеют, да ладно, что мы всё про стройку. Сказывай, как в Смоленск съездил, что нового? Савелий второго не заделал ещё?

– Ещё нет. Рязанец всё по лесам бегает, шрам у него на левой руке появился, при каких обстоятельствах – не сказал. Сдаётся мне, в поход он ходил. – С сотником мы общались всего один день, остальное время он провёл с Гаврюшей, правда, по моей просьбе.

– Евстафий как? Судя по караванам, что в Новгород идут, скоро меня переплюнет.

– До тебя ему ещё далеко. Скучает он, жениться ему надо.

– То да, давно пора.

– Пахом, я ж не просто так приехал. Кое-что для крепости привёз. Да и поговорить нам в тишине надо, а то от этого шума кричать приходится.

За время нашей беседы стройка не умолкала. То тут, то там слышались голоса рабочих и всё, что с этим связано. Мы пошли в замок, двери которого были раскрыты настежь. Не по причине отсутствия замков, внутри, на втором этаже, шла интенсивная работа по внутренней отделке, штукатурили и белили. В итоге, Ильич завёл меня в подвал, где стояла мёртвая тишина и было слышно, как капает воск со свечи.

– Ящики с камнем помнишь? – Вполголоса задал вопрос.

– Помню, они тут, в стене уже лежат, а что, гостей надо ожидать?

– Надо. Сюда добирался, думал, что время ещё есть, пока Сбыслав не рассказал про фон Виде. Он сейчас в Копорье, сил собрал почти тысячу человек. Неспроста это. На Ладогу или Новгород с тысячей не попрёшь – шапками закидают. А вот на Орешек вполне. Так что, в ближайшие месяцы всё решится.

– К бабке не ходи. Немец сюда двинет. Были тут уже ходоки из Копорья. – Пахом поковырял пальцем кладку, возможно сложенную из тех самых монастырских камней. – Ты не волнуйся, Лексей. У Бренко две сотни воев. Пороки на льду не устоят, а остальное не страшно. Караульные, после Злобко, глаз не смыкают.

– Ильич, нет крепостей, которые нельзя взять. Я привёз с собой орудия и плотников. Нужны люди, чтобы поставить в башнях тяжёлые арбалеты, они бьют на двести аршин. Их всего пять, на все башни не хватит.

– Это к Людвигу, куда что ставить – он лучше знает. Лексей, об одном тебя попрошу, побудь в крепости до конца просинца[39], домой мне надо. Ноет сердце, с Нюркой беда происходит. Марфушка весточку прислала… ну так как, выручишь?

– Месяц побуду, не вопрос. Санки тогда с собой забери, здесь они ни к чему. А за Штауфена с Нюрой одно скажу – любят они друг друга. Решать, конечно, тебе, но смотри, не навреди счастью дочери.

– Вера у них разная, разве я не думал об этом. Ночами уснуть не могу, – с грустью в голосе сказал Ильич.

– Да какая разница, хотя, а если Гюнтеру намекнуть на возможное княжество? Но при условии смены веры.

– У тебя княжество лишнее есть? Или так, в качестве примера предложил? – Пахом иронично улыбнулся. – Был бы он свеем, да лет двадцать назад – вопрос бы даже не стоял. Они как раньше делали, для получения торговой выгоды представлялись то христианами, то язычниками. Принимали вероисповедание покупателя или продавца, а затем, под предлогом помощи брату по вере, ловко сбывали или покупали товар. За один торговый сезон меняли веру по нескольку раз. Эх, были времена… Согласится ли он?

– Княжества пока нет. Но то дело наживное, полтора года назад у тебя и крепости не было. Гюнтер – сын императора, пусть внебрачный, но при некоторых обстоятельствах на это могут не обратить внимание.

– А если всё получится, то про эти, как их… обстоятельства, очень даже будут вспоминать.

– Лев не спрашивает у зайца, что он ел на обед. Всё будет хорошо, Пахом Ильич. Езжай в Новгород, я тебе так, для размышления, рассказал. Пойдём к Бренко, санки ещё разгрузить надо, а то ты сегодня не успеешь выехать.

Дабы Пахом не мучился со свечкой, я включил фонарик, и мы стали подниматься наверх. Странное свечение было замечено одним из рабочих, который подозвал напарника, и уже вдвоём, они стали свидетелями нечто необычного. Не мудрено, если через пару дней о духе замка поползут слухи. Тем более, что, едва мы вышли, оборвалась верёвка, на которой поднимали кадку с побелкой. Не обращая на этот малый инцидент внимания, я и Пахом Ильич прошли рядом со скирдами сена, возле которых уже собрали лошадей, и встретились с группой возничих. Из тридцати повелителей кнута и упряжки – восемь оставались со мной, а вот остальные были наёмными смолянами. Договор они выполнили и теперь интересовались, дадут ли им какой-нибудь груз, когда поезд покатит в сторону Новгорода. Хоть и достались им в качестве оплаты не только улучшенной конструкции санки и по десять ногат на брата, отправляться порожняком они не хотели. Ильич вник в суть просьбы, подозвал Якова, шепнул ему пару слов и, оставив его с возничими, повёл меня к Людвигу. Тот уже, находясь возле саней, чуть ли не прыгал, так ему было интересно, что находится под брезентом тента, особенно там, где из-под мешка торчали древки больших стрел.

– Привет, воевода! Принимай товар.

Мы пожали друг другу руки.

– Здравствуй, Алексий. Давненько тебя не было. Насколько к нам в гости? На день-два, или задержишься? – Бренко по случаю встречи нацепил чёрную шинель и форменную шапку-финку. Выглядел немножко комично, но, если нашить погоны, то настоящий морской волк – с бородой и кортиком.

– До конца зимы, если Пахом Ильич раньше не сменит. Баньку сообразишь?

– Уже готово. Вообще-то, у нас по четвергам помывочный день заведён, но с дороги – сам Бог велел. – Людвиг показал рукой в сторону канала, где из трубы избушки поднимался дымок.

– Оружейка у вас где?

– Какая оружейка? – Не понял меня Бренко.

– Арсенал, оружие, где храните?

– Нигде. Каждый со своим, а что про запас – то у Якова в избе, – смутившись, ответил кастелян.

– Понятно, будем исправлять. Зови тогда Якова, пусть он примет амуницию, а я тебе покажу новые орудия. Их на башни надо установить, и чем скорее, тем лучше. Собрать их дня за три можно, а вот обучить пользоваться… ладно, пятнадцать человек, тех, кто расстояние на глазок определяет хорошо, подыщешь?

Людвиг на секунду задумался, а потом просиял лицом. Был у него некий загадочный резерв – беженцы пруссы. Как охотники, они были незаменимы, а вот к военному делу сердце у них не лежало, и держались они как-то обособленно, редко общаясь с остальными. Дичь добывали, да и ладно, но для гарнизона крепости это было недостаточно. Случись чего, будет задействован каждый. А какой выйдет боец на стену, если он науки воинской не постигает?

– Найдём, у меня два десятка пруссов, с оружием не очень, может, с этим делом справятся?

Вскоре прибежал Яков со своей незаменимой фанеркой. Бывший приказчик обзавёлся помощником, забрав с собой сына из Новгорода. Малец не только был похож на своего отца, но и унаследовал скрупулёзность в делах, а заодно привычки. Тоже держал фанерку и карандаш, важно шмыгая носом. Квартирмейстер, быстро выяснив, что где лежит, отправил сынишку сгружать остатки продовольствия, зимнюю одежду и разобранные стальные решётки, сам же принялся пересчитывать оружие, особенно арбалеты с вогнутыми дугами. Это было новинкой, как и фальшионы.