«Молодцы, — подумала и одобрительно улыбнулась. — Талантливые молодые воины — это очень — очень хорошо».

В этом мире даже древний род, если он не имеет денег и воинов, не уважают. Ничуть не стесняясь и не боясь наказания Стрелецкая много лет травила Екатерину и называла нищебродкой. Вполне вероятно, что и меня может ожидать подобное. Конечно, я в обиду себя не дам. Но имей род Изотовых силу, «килька белобрысая» сто раз бы подумала, прежде чем презрительно фыркать, а уж тем более вредить.

Вспомнив толчок и позорное падение на беговой дорожке, сердито поджала губы и нахмурилась. Я прекрасно понимала — это только начало, неизвестно, что дура ревнивая еще придумает.

Сколько злопыхателей дальше будет? У меня, вон, две девочки — красавицы растут. Что их ждет? Травля, насмешки одноклассников и мечты стать второй или третьей женой? Не — е. Надо хоть по чуть — чуть, но род поднимать с колен. Воины — физическая сила. Глава рода — разум. Набрать отряд хороших воинов, поставить Василия военачальником, и будет просто отлично!

Я мечтательно улыбнулась.

Чудно так все… Всего неделю в чужом мире, однако по — настоящему задумываюсь о покупке дома для рода, а сейчас и вовсе размышляю о собственном войске и военачальнике. Прикусив нижнюю губу, мгновенно стала серьезной. Остро стоял важный вопрос: на все необходимы финансы, а их нет.

«Как в этом мире заработать? Не разово, а на постоянной основе? Беда — бедовая, — тряхнув головой, разогнала мрачные мысли. — Деньги, отличные воины и преданные слуги мне в перспективе нужны, а вот друзья уже сейчас».

— Василий, ты так хорошо о ребятах отзываешься… Я хочу с ними пообщаться, — уверенно произнесла, посмотрев в глаза слуге.

Довольно улыбнувшись, тот кивнул и с пульта открыл ворота. Проследив взглядом за тем, как створки плавно отворились вовнутрь, а затем автобус аккуратно въехал во двор, я вышла из машины.

Поеживаясь от накрапывающего дождика, зашла в калитку и направилась к входу в дом. С переноской вещей сильные мужчины и без меня справятся.

День клонился к вечеру. Неспешно обходя комнаты, я испытывала искреннее счастье. Дом мне безумно нравился. Он не был холодным или безликим, но теплым и очень уютным. Я ни капельки не сожалела о принятом решении переехать, а уж тем более не печалилась о потраченных деньгах.

Сбежав со второго этажа, на мгновение оглянулась. Из высоких, полукруглых окон дневной свет падал на деревянные ступени витой лестницы с коваными перилами. Беспрепятственно проникая сквозь прозрачные стекла, солнечные лучи причудливо высвечивали красное дерево и зайчиками плясали на кремовых обоях.

«Хочу тут жить. Осталось найти денег, чтобы его выкупить», — решение сделать этот дом постоянным местом для жизни, укрепилось во мне намертво.

Пройдя по полукруглому холлу, заглянула в кухню. Измотанная переездом, Надежда сидела за столом, покрытым нежно — розовой скатертью. Сложив руки на столешнице, усталая, но довольная женщина с улыбкой смотрела в окно. Над стоящей перед ней чашкой вился легкий парок, наполняя кухню ароматом земляники и еще каких — то ягод.

Не став тревожить экономку, я тихонько отступила и вышла из дома. С минуты на минуту Василий должен привезти из школьного общежития близняшек. Прислонившись к ограждению веранды, посмотрела на влажные от дождя листья и втайне порадовалась, что переезд закончился.

Особой усталости не было: я — то занималась исключительно своими вещами. А вот Надежда вновь поразила. Не позволив ей помогать, экономка самостоятельно разобрала наше добро. Непостижимым для меня образом она в кратчайшее время умудрилась расставить и разложить по местам буквально все, что мы привезли.

— Красивый какой! Бежим! — послышался с улицы звонкий голос.

Калитка широко распахнулась, и во двор влетели две радостные девочки. Прыгая по тропинке, они вертели головами во все стороны и искренне улыбались. Увидев меня, близняшки синхронно сменили прыжки на шаг. Подойдя, чинно поздоровались и замерли.

Переведя взор с одной на другую, заметила, что девочки немного напряжены, но их глаза лучатся неподдельным счастьем. Не скрывая радости от встречи, я тепло улыбнулась малышкам.

— Госпожа, — негромко окликнул бесшумно подошедший Василий. — Юных боярынь лично привел ко мне куратор. Вам просили передать, что все хорошо, — с улыбкой доложил мужчина.

— Отличная новость! — ответила, облегченно выдохнув, и добавила: — Спасибо тебе огромное. Завтра ты нам не понадобишься, отдохни.

— Как скажете, госпожа. Хорошего вечера, боярыни, — коротко поклонился мужчина и быстро ушел.

Провожая его крепкую спину взглядом, ничуть не сердилась, что слуга покинул нас с такой явной поспешностью. Я прекрасно понимала: Василий все выполнил и торопится к своей семье.

— Надежда сегодня очень устала. Вас увидит, сразу начнет хлопотать. Заходим в дом и стараемся не шуметь, — предупредила, со значением посмотрев на девочек.

— Конечно, сестрица, — шепотом заговорщика сообщила, по всей видимости, Александра и, взглянув на сестру, добавила: — Тихо, тихо идем.

— Ага, — улыбка озарила личико Елизаветы. — Как воины — разведчики.

«Когда же научусь их различать? — я мысленно вздохнула и не сдержала усмешки. — Не иначе с Тихоном играли. Краски вроде на них нет…»

Открыв входную дверь, пропустила девочек вперед и последовала за ними. Стараясь не шуметь, близняшки поднялись за мной по лестнице. Восторженно блестя глазами, они, как заправские разведчики, тщательно осмотрели второй этаж, не пропустив ни одного уголка. Заглянули в мою спальню, побывали в ванных, проверили гардеробную и гостевую комнату, а после приступили к исследованию оставшихся двух помещений.

В принципе, обстановка спален во всем доме одинакова: широкая, двуспальная кровать; туалетный столик с неизменно квадратным зеркалом; небольшой шкаф для повседневной одежды; рабочий стол со стулом; на одной из стен полочки для книг и всякой мелочевки, на другой — картины, написанные маслом. Фактически комнаты отличались лишь цветом обоев да текстиля.

Мне нравились все спальни, но для себя я выбрала самую спокойную, серо — серебристую. Оставшиеся имели более насыщенные тона: одна радовала глаз золотистыми стенами и ярким текстилем; вторая красовалась нежно — голубыми однотонными обоями, фиалковым покрывалом на кровати и сливочного цвета шторами.

Сидя на мягком диване в общей гостиной, я наблюдала за девочками с некоторым беспокойством. Как сестры отреагируют на то, что теперь у каждой из них есть своя комната? Близнецы привыкли жить вместе, но я полагала, что любому человеку нужно личное пространство: место, где можно побыть одному. Ошибаюсь или нет, сейчас предстоит узнать.

Выйдя из очередной комнаты, близняшки быстро переглянулись и подошли ко мне.

— Спасибо, сестрица, — тихо сказала одна из девочек. — Нам здесь очень — очень нравится.

— Спасибо, сестрица, — синхронно отозвалась вторая и, широко улыбнувшись, воскликнула: — Чур, моя комната золотая!

— Ага, — согласно кивнула первая. — Мне фиалки нравятся.

«Идея с раздельными спальнями принята положительно, — мысленно выдохнула я, с улыбкой глядя на довольных девочек. — Та, что выбрала золотую, однозначно Александра. Значит, вторая Елизавета. Характеры, слава богу, отличаю… Ну, есть у вас какие — то внешние отличия?»

Вглядываясь в одинаковые лица близнецов, я попыталась отыскать хоть что — нибудь.

— Сестрица, не сердись на нас, — внезапно сказала одна из девочек и, поправив локон, встретилась со мной взглядом. — Мы с Тихоном тогда не могли поступить иначе. Он был виноват, — она грустно вздохнула, но не опустила глаз. — Сейчас снова дружим, и все — все хорошо. Правда, Саш? — она быстро повернула голову к сестре.

— Да, — кивнула Александра. — Мы дружим.

С легкой улыбкой я посмотрела на девочек, внутренне ликуя. То, что малышки принесли извинения мне — просто чудесно. Но не только это радовало. Елизавета повернулась, и я наконец — то разглядела на мочке ее ушка крохотную родинку. Теперь я могла отличать близняшек!