Вспомнив о еде, услышала недовольное урчание в животе. В отличие от сестер — близняшек, кормить меня в школе будут один раз. Плотно позавтракать не помешает. Учиться весь год планируется с обеда, но сегодня по сложившейся традиции уроки начнутся утром.

Сладко зевнув, откинула легкое одеяло и, встав, до хруста потянулась. Сменив скучную ночную сорочку на длинный черный халат (других в гардеробе пока не водится), пошла умываться.

Приведя себя в порядок, пришла на кухню и села завтракать. Спустя несколько минут, не скрывая довольной улыбки, Надежда убрала пустые тарелки. Осторожно поставив предо мной чашку с ароматным чаем, пододвинула поближе свежие булочки. Хозяйственно оглядев стол, удостоверилась, что все хорошо, и собралась привычно тактично удалиться.

— Надежда, у меня к тебе есть серьезный разговор, — сделав глоточек из кремовой изящной чашки, остановила я экономку. Заметив, как едва уловимо напряглась ее спина, добавила: — Спасибо. Завтрак отменный. Ты как всегда на высоте.

— Слушаю вас, госпожа, — повернувшись, с облегчением в голосе отозвалась та. Замерев на месте, женщина не сводила с меня вопросительного взгляда.

— Я подумываю о переезде. Необходимо подобрать подходящую квартиру, а лучше дом. Желательно поближе к школе. Ты хорошо знаешь наши потребности. Уверена, что могу на тебя положиться, — с легкой улыбкой сообщила я, глядя, как расцветает лицо экономки.

Мысли о переезде впервые посетили меня, когда я увидела свою комнату, а затем укрепились после тщательного осмотра всей квартиры. Она откровенно мне не нравилась. Конечно, можно было бы сделать ремонт по моему вкусу, но зачем растраты? Девочки решили жить в общежитии, а съемная квартира находилась очень далеко от школы. Вывод тут напрашивался один: переехать.

— Я все сделаю, госпожа, — гордо расправила плечи Надежда и спустя мгновение добавила: — Прямо сегодня займусь. Можете не беспокоиться.

— Вот и славно, — тепло улыбнувшись, я встала из — за стола.

Пришла пора собираться в школу. Скоро за мной приедет Василий.

Отпустив слугу, я небрежно закинула на одно плечо черный рюкзак и зашла не территорию «Эвереста». Во дворе старшей школы царило настоящее столпотворение. Сто девяносто пять учащихся ожидали традиционной речи директора.

Встав с краю толпы, принялась внимательно изучать окружающих. Одеты все были так же, как и я, в форму: девушки в клетчатые юбки до колен, белые блузки и темно — синие приталенные пиджаки с золотистым гербом на лацкане; юноши все как один щеголяли белоснежными рубашками, наглаженными черными брюками и темно — синими пиджаками. Конечно же, и у них на груди красовался герб школы.

На первый взгляд могло показаться, что в школьном дворе царит веселье и всеобщее равенство. Но это было, естественно, не так. Дворяне отличались от простолюдинов и угадывались моментально.

Девушки, принадлежащие к аристократии, постоянно держали осанку. Разговаривали негромко и снисходительно — величественно посматривали в сторону застенчивых простолюдинок. Юноши же… Там вообще все сложно. Многие из тех, кого я определила как дворян, вели себя нормально. Но были и те, кто высокомерно и даже заносчиво поглядывал на простых людей.

Слушая напутственную речь директора, я ловила на себе любопытные, а порой настойчивые взгляды представителей дворянства. Не тушуясь, с достоинством смотрела в ответ. Стараясь особо не привлекать ненужного внимания, тем не менее стояла, гордо расправив плечи и внешне сохраняя полную невозмутимость. Меня сейчас оценивали «сверстники» — дворяне, и я это понимала. Как только директор «Эвереста» закончила говорить, учащиеся быстро разошлись по своим корпусам.

Не торопясь, я уверенно поднималась по натертой до блеска мраморной лестнице и мысленно хвалила себя за предусмотрительность. Мне не придется спрашивать, а затем судорожно бегать в поисках нужного класса. После вчерашней экскурсии я довольно хорошо знаю где что находится.

Войдя в светлую аудиторию, спокойно огляделась. Одноклассники уже сидели за партами. Негромко переговариваясь, они смотрели… по — разному. За эти несколько мгновений меня успели окатить шквалом эмоций. В глазах посматривающих в мою сторону юношей я видела и восторг от моей внешности, и явное безразличие. Девушки же в основном смотрели оценивающе. У некоторых в глазах мелькала зависть, а кое у кого презрение и высокомерие.

«Ничего удивительного. Кому — то нравлюсь, кого — то сразу бешу, а кому — то наплевать. В любом мире одинаково. Посмотрим, что дальше будет», — хмыкнула я и неспешно прошла к свободной парте у окна.

Положив на стул рюкзак, достала учебник с изображением двух бородатых мужиков на обложке. Затем вытащила ручку и карандаш. Последней на свет явилась толстая нежно — сиреневая тетрадь.

Неторопливо готовясь к уроку, я внимательно прислушивалась к гомону в классе.

В основном одноклассники обсуждали кто и как провел лето. Некоторые юноши хвалились достижениями в спорте, ну а девушки обменивались последними новостями об общих знакомых, и — как без этого! — конечно же обсуждали новичков. Оказалось, что, кроме меня, в классе есть еще новенький. Слушая диалог двух девиц, сидящих сразу за мной, не сдержала усмешки. Дворянки были абсолютно уверены, что юноша простолюдин, и осторожно высказывали предположения, к какому роду я могу относиться. Версии звучали разные, но пока к единому мнению одноклассницы не пришли.

«Забавно. Во мне почему — то сразу определили дворянку», — подумала с усмешкой, открыв твердую обложку тетради. Первыми у нас сегодня два урока современной литературы.

— День добрый, господа, — послышался от двери уверенный женский голос. В мгновенно наступившей тишине отчетливо зазвучал стук каблучков.

Подняв голову, я посмотрела на преподавателя русского и литературы. Полноватая женщина подошла к учительскому столу, окинула взглядом притихших учеников.

По совместительству Тамара Валерьевна Ястребова являлась нашим классным руководителем, и с ней я имела честь вчера познакомиться. Должна признать, что она мне понравилась. Волевая, решительная, строгая. Уверена, спуску старшеклассникам не дает. Косвенно это уже подтвердила гробовая тишина. Казалось, пролети сейчас бабочка — и ту будет слышно.

— Прежде чем начать урок, должна вам сообщить, что в нашем классе двое новеньких. По сложившейся традиции я сейчас их представлю, — разнесся по классу голос преподавателя. — Иван Сидорович Степанов. Иван, встаньте, пожалуйста.

Посмотрев на дальний от меня ряд, педагог приветливо улыбнулась.

Споро вскочив, юноша коротко поклонился одноклассникам. Насмешливый гул тотчас разлетелся по классу. Фамилия мне была известна, да и парня я узнала: это один из тех, кто писал со мной вступительные работы.

«Хм… А дворяночки оказались правы. Видимо, простолюдинам тут несладко приходится. Вон как пренебрежительно кривятся — то местные красавицы», — размышляла я, краем глаза замечая презрение на лицах сидящих на соседнем ряду девушек. Лично мне юноша понравился. Люблю умных людей. Насколько помню, он отлично справился с вступительными испытаниями.

Меж тем гомон в классе нарастал. Было понятно — простолюдину Ивану Степанову не очень — то рады. Кто — то из юношей кинул фразу о том, что наш князь порой излишне щедр.

— Тихо, господа! Ти — хо! — немного повысила голос Тамара Валерьевна, и в классе тут же воцарилась благословенная тишина. — Садитесь, Иван, — предложила, скользнув слегка сочувствующим взглядом по напряженному, покрытому ярко — красными пятнами лицу юноши.

Сев за парту, Иван Степанов молниеносно спрятался за спинами впереди сидящих. Мне было жаль нового одноклассника. В первый же день почувствовать себя ниже плинтуса… тяжело. Впрочем, сейчас у меня есть все шансы узнать, что думают обо мне.

— Второй наш новичок — боярыня Софья Сергеевна Изотова, — громко сказала педагог и перевела взор на меня.

Не дожидаясь особого приглашения, я грациозно встала. Медленно обведя ледяным взглядом одноклассников, считала с их лиц информацию. Так плохо, как Степанову, мне абсолютно точно не будет, но… По тому, как пренебрежительно кривились одноклассницы, я четко поняла, что о родах в школе знают если и не все, то очень — очень многое. Было ясно, что, несмотря на древность рода Изотовых, рассчитывать на должное уважение не стоит: земель нет, денег нет, влияния и власти тоже. Все очевидно.