Даратас с Данфером переглянулись и воздух вокруг их напряжённых тел сгустился. Секунды превратились в вечность. Каждый не знал, что ожидать от другого.

И Даратас напал первым.

Усмехнувшись, он окружил себя куполом яркого лилового света, об который разбились убийственные заклинания Данфера. Маг в ту же секунду сделал несколько сложных пассов руками, и из его ладоней в главу Ордена вырвалось зелёное пламя. Тот попытался увернуться, но не удалось. Магия зажала его в угол. Щиты затрещали и Данфер закричал:

– Подлый гад! Я ещё рассчитаюсь с тобой!

Из последних сил Данфер нейтрализовал атаку Даратаса, поглотив щитом, но сил на ответ у него не осталось. Он хлопнул ладонями, и его тело охватило чёрное пламя. Миг, и он исчез из комнаты.

– Катись в Бездну, – пробурчал Даратас, облизнув пересохшие губы. Что ж, он не ожидал такого простого исхода.

Подняв с пола объект долгих поисков, маг благоговейно провёл ладонью по шершавым страницам и прочитал первые несколько строк.

– Боги. Герда, ты не представляешь, какие тайны открываются перед нами.

***

– Что это за места? – спросил Сильвестор, перелезая через огромный валун явно не природного происхождения. Его края были гладко обтёсаны, а с одной стороны виден плохо различимый рисунок.

– Тингол Агуш, – ответил Игнок, подозрительно осматривая стоящую перед ним статую. Точнее, половину статуи: нижнюю часть женской фигуры. Заднюю.

– Отлично. А что это значит? – усмехнулся Ромунд. Скульптура была явно сделана влюблённым мастером.

Карлик пожал плечами.

– Не знать. Спросить Тедо. Но тут точно жить Сотворяющие.

После краткого сна в шалаше Игнока путники вновь двинулись в путь. Игнок предупредил, что дорога будет не близкой и опасной. Поэтому попросил во всём следовать ему.

Путешествие оказалось не самым лёгким. Поначалу туземец вёл их по густому лесу с множеством коряг и оврагов, а потом, когда растительность кончилась, и вместе с ней пологая земля, им пришлось штурмовать множественные холмы, изрезанные крутыми склонами и обрывами. После холмов последовал снова лес, идти сквозь который было сплошным издевательством: в непроходимых буреломах спокойно чувствовали себя только Игнок с Хрюшиком. Людям же сначала приходилось выделывать сложные акробатические трюки, преодолевая завалы, пока Ромунд не предпочёл выжигать перед собой путь в самых сложных местах.

Затем был ручей. С виду неглубокий. Но, как оказалось, таивший в себе всякую пакость. Виной всему – неосмотрительность Хрюшика. Малышу приспичило хлебнуть воды, и он едва не попал в лапы к страшной зелёной твари, неожиданно высунувшей огромную медвежью лапу из мутной жижи. Питомец Ромунда успел отскочить и в ужасе спрятался в подсумок.

Раздосадованный хозяин ручья начал выползать на берег, но, завидев двух людей, остановился в раздумьях. Сам он был похож на большой неотёсанный валун с широкими плечами и короткими ногами. Рот и два больших синих глаза торчали прямо из заплывшей жиром груди.

Некоторое время подумав, странное существо несколько раз хлопнуло по воде лапой. В ответ на это из ручья полезли новые твари.

– Числом взять решили. – процедил сквозь зубы Сильвестор. – А как насчёт тёплой бани?

Маг взмахнул руками, и поверхность ручья всколыхнулась. В следующий миг она закипела и забулькала. Несчастные твари бросились к берегу, но здесь их ждала непроходимая стена воздуха, созданная Ромундом. Спустя некоторое время истошные вопли около десятка странных существ прервались. Все ушли на дно.

Ромунд осторожно подошёл к воде.

– Уйди! В сторону! – закричал из кустов Игнок: он прятался за спинами людей. – Уртов не пронять булькой! Прочь!

Юноша нахмурился, но последовал совету туземца.

– Куда дальше? – спросил Сильвестор.

– Обход. Идти через поле. Ручей – нельзя теперь. Булька ваша разозлить уртов. – серьёзно отвёл Игнок.

Сильвестор с Ромундом переглянулись, но предпочли не спорить. Пускай такие, как Игнок, магией не пользовались, но это не означало, что на. острове нет других существ, знакомых с вечным Эфиром.

А в незнакомой местности бросаться на рожон – занятие неблагодарное.

Полем оказалась сеть лугов, когда-то возделанных земледельцами – об этом свидетельствовали пограничные столбы и линии кустов, росших по границам ровных квадратов земельных наделов. А после поля последовали руины, которые Игнок и назвал Тингол Агуш.

– Интересно. – проговорил Сильвестор, рассматривая разрушенные постройки. – Все строения разбиты. Словно шла большая война. Это так, Игнок?

– Тедо говорить, много годов назад быть большой Бандур. Война! Сотворяющие сеять ярость в Тунгана, – рассказывая, Игнок

– А почему Тунгана? – поинтересовался Ромунд..

– Игнок не знать. Тедо так называть мир.

– Ясно. Ого! Поглядите, глазам не верю! – последние слова Сильвестор проговорил, стоя на потрескавшейся террасе.

Юноша с сидевшим на плече Хрюшиком поспешил присоединиться к очкарику. И задохнулся от изумления. Перед ним, на склонах и дне огромной впадины, раскинулся огромный город древних. По размерам он несколько раз превосходил Умрад! Взошедшее после дождя солнце освещало кости некогда великого поселения,

– Наверное, здесь частенько проводили дни хозяева. Отсюда великолепный вид, – сказал Сильвестор. Он был прав: терраса примыкала к старинному дому, который напоминал виллу из богатых кварталов Умрада, на ней были устроены места для отдыха. Хотя, это могли быть только предположения. Что за существа жили здесь когда-то? И куда исчезли, если в этом мире остались едва развитые полуобезьяны?

Когда загадочный город Створяющих остался позади, мир Тунгана вновь показал своей хищный оскал. Продираясь сквозь негустую рощу, зажатую среди двойной цепи острых гор, путники не заметили, как их окружила стая кошек-переростков, с огромными клыками, свисающими с верхней челюсти. Сильвестор назвал их саблезубыми. Твари напали из засады и чуть не захватили магов врасплох.

Но наученный горьким опытом Ромунд среагировал моментально: как только саблезубые выпрыгнули из кустов, путников окружил купол прозрачного пламени, который лопнул, выбросив в стороны потоки огня. На несколько метров вокруг роща превратилась в уголь. Вместе с ней и саблезубые. Только паре кошек удалось в ужасе удрать прочь.

– Милые кошечки, – обронил Сильвестор, поправляя амуницию.

– Это малый стая. Нужно идти, – нервничал Игнок. – Нужно идти вперёд.

И снова бесконечные рощи, узкие долины, редкие луга. Однообразно и скучно.

– Мы бредём часов пятнадцать, а солнце как стояло в зените, так и стоит, – резонно заметил Ромунд. Первые признаки усталости начали одолевать его полчаса назад.

– Верно. Когда у вас наступает ночь, Игнок? – поддержал юношу Сильвестор. – Я бы не отказался прилечь под сенью темноты.

Маленький туземец остановился и задумался.

– Но-чь? – неуверенно выговорил он.

– Ну да! Ночь! Это время, когда солнце уходит за горизонт, и мир погружается во тьму.

– Ах! – карлик схватился за голову и упал на колени. – Тьма. Она приходить вместе с Унтанга – Покрывало Бездны. Никто не знать, когда приходить Унтанга. Само.

– Интересно, – нахмурился Ромунд. Хрюшик вторил ему встревоженным сопением. – А солнце?

– Солнце всегда стоять на месте. Только облако и Унтанга мочь закрыть его. На время.

– Поднимайся, Игнок. Даже если нечто закрывает солнце, бояться нечего. – заявил очкарик, с интересом разглядывая пышный чёрно-оранжевый куст.

Карлик отрицательно замотал головой.

.– Когда Унтанга приходит… – начал говорить туземец и замолчал.

– Что, когда она приходит? – нетерпеливо спросил Ромунду, но Игнок не ответил. В маленьких глазах коротышки заплясала тревога. Он к чему-то прислушивался.

Заволновался и Хрюшик. Малыш обеспокоенно захрюкал, помотал пятачком из стороны в сторону, и в итоге забрался в подсумок.