Если, конечно… Он научится алхимии…

В последние дни Ромунд проводил очень много времени в библиотеке, изучая древнейшие манускрипты и всевозможные записи о тайнах и необъяснимых явлениях, происходивших в известной Ойкумене. Ему было интересно всё, что связано с инобытием и различными отклонениями реальности.

В пору, когда его соратники оттачивают магическое искусство, чтобы задать жару чародеям Таргоса, Ромунд просиживает ночи, сопоставляя домыслы и факты, вычисляя возможности того или иного явления, о котором есть хоть какие-либо упоминания.

Нет, он не был плохим учеником, и уж тем более не был плохим волшебником. Он не любил оторванную от жизни теоретику, но с головой уходил в отраслевые теоретико-прикладные науки, которые помогали объяснить сложные природные процессы, и тем более противоречивые явления магического бытия. С первого дня обучения в Академии Ромунда не покидало чувство, что в этом мире всё как-то искажено и изменено под определённым углом. Искажено. М-да. Странно. Хотя точного определения этому чувству юноша дать не мог, он стремился составить все части мозаики под названием Истина, причём Истина всего сущего и не-сущего. Всего, что хотя бы как-то касается этого мира.

Сокурсники понять его устремлений не могли. Да и чего там! Для них важнее знать самые мощные и самые разрушительные заклинания, чтобы уничтожать врагов Республики как можно страшнее, и желательно в наибольшем количестве. Да и вообще, его призвание скорее крылось в тайнах Высшей Магии, чья кафедра занималась похожими вопросами. Нужно было поступать именно туда. И Ромунд пошёл бы, если б не проклятая нужда в деньгах, коих у его семьи просто не было. Вся надежда старика-отца на него – семьям солдат, отдавших ближайшие лет двадцать жизни службе в рядах республиканской армии, неплохо платили. А если он вылетит из Школы, и не попадёт в регулярное войско?! Как он посмотрит в глаза родным?

Тяжёлый вздох – и руки бессильно опускаются. Да, это реальность, Ромунд. Реальность, которую придумали далеко не боги. Это правила жизни людей, и тебе придётся принять их, если не хочешь быть раздавленным безжалостной системой. Ты не один. Ты связан. Принимай правила игры, иначе…

После лекции юноша отправился немного отдохнуть в свою маленькую комнатушку, где предполагал предаться самым грустным размышлениям.

Однако не успел он прилечь на тахту, как в дверь постучались.

– Кто? – недовольно рявкнул Ромунд. Ему сейчас не хотелось общения с другими существами. По крайней мере, живыми, опутанными вечным туманом сладкого забвения. Он хотел побыть один. Один с самим собой и проклятой судьбой.

– Ты заставишь девушку ждать у порога? – раздался звонкий женский голосок.

Эмми. Девчушка, влюблённая в него с первых лет учёбы. Её только и не хватало. Не пустить? Обидится, нехорошо… Придумать отговорку? Некрасиво. Ах, женщины!

– Да, да, сейчас иду! – мысли путаются немного, перед глазами туман. Странно. Устал, видать.

Скрипнул засов, запищали петли, и дверь медленно и тяжело отварилась.

– Привет, – проговорил Ромунд. Из-за порога на него смотрели большие карие глаза невысокой девушки с жиденькими чёрными волосками. Маленькие губки недовольно сжаты, а брови сдвинуты к небольшому аккуратному носику.

– Некрасиво, Ромси, я ждала почти целую минуту! – проговорила Эмми и ловко проникла во внутрь комнаты.

Ромси… Ромси. РОМСИ?

– Э… это моё новое прозвище? – недовольно пробурчал Ромунд, закрывая дверь. Он просто терпеть не мог сюсюканья!

– Ну да, тебе не нравится? – губки обиженно надулись на милом личике.

– Нет, нет, что ты! – Ромунд не позволит себе обидеть женщину. Так он был воспитан.

– Ну, хорошо! Вообще, я к тебе по поводу очередной неудачи на алхимии…

– Ага, спасибо за напоминание, – сказал Ромунд, и затем, взяв с тумбочки графин с яблочным соком и сделав пару затяжных глотков, добавил. – Это было так весело!

– Расслабься! – улыбаясь, проговорила Эмми. Ромунд сам расплылся в улыбке, не зная, от чего. Эта девушка поражала своим оптимизмом. – Тебе нужно окончить курс, не забывай! Поэтому отбрось свои «изыскания», – на последнем слове Эмми слегка запнулась, – …и возьмись за дело! Особенно хватит исследовать это проклятое четверостишье какого-то безумца.

– Не какого-то, а Диор Каданса, – поправил Ромунд. Он любил точность.

– Да пусть и Диора Карандаса.

– Каданса, – чуть настойчивее повторил Ромунд. Точность и порядок!

– Да чёрт с ним! Ну, чего привязался? – губки девушки вновь обиженно надулись. – Итак, ты взял необходимые книги? Манускрипты?

– Да, целую кучу, – шмыгнув носом, соврал Ромунд, но тут же сознался: – Эмми, не волнуйся! Я возьму скоро…

– Ромси, милый, какое скоро? Через неделю вас отправляют на первое боевое крещение, – страдальческим голосом пролепетала девушка и положила руки на плечи Ромунду, сверля того взором. – Чего так удивлённо смотришь? Ты не в курсе?

– Нам ничего не говорили об этом, – Ромунд опешил. – Боевое крещение? Это турниры, или что?

– Нет. Это отправка на фронт, примерно на месяц, – губки девушки сжались в ниточку.

Ого! Месяц на фронте! Как интересно, однако. Хотя, это можно было предвидеть. Всё же шестой курс Академии. Рано или поздно теория заканчивается. Республике нужны бойцы. А точнее, мясорубке требуется свежее мясо.

– Поэтому тебе было бы неплохо…

– Эмми, – юноша осторожно приобнял девушку за талию. – Не волнуйся. Алхимия, а точнее, раздел о варении магических порошков, не столь важен для меня. Думаю, перед боями нам выдадут припасы. А защитить я себя смогу, уж поверь! Я знаю очень много неплохих заклинаний, причём многие я почерпнул именно из древних мантр… и записок безумных магов. Вот тот же Каданс на полях одной из своих работ оставил заклинание – Форе-се’серо’ Тер. Знаешь, что это?

– Нет, – внимательно глядя на Ромунда, сказала Эмми.

– Это отличное заклятие для магического порошка воздушной стихии, при которой врага парализует, лишая возможности творить заклятия, и начинает пропускать через его тело мощнейшие разряды. Страшная вещь.

– Не сомневаюсь, – сухо бросила Эмми. – Но я всё же принесла тебе пару учебников. Вот, держи, – девушка достала из небольшой школярской сумки две книги в жёлтой замусоленной обложке. – Постарайся отложить свои высокопарные проблемы и займись столь неприятными насущными делами.

– О! «Тысяча ответов по курсу варки магических порошков»! Как мило! Такие книги вроде на втором курсе изучают, или я ошибаюсь? – лукаво улыбаясь, проговорил Ромунд.

Эмми всплеснула руками и поглядела на Ромунда как на непослушного ребёнка.

– Ты готовишься стать боевым архимагом, и тебе необходимо знать все азы магии элементалей! Поэтому бери в зубы «Тысячу ответов» и вперёд за работу, а я прослежу! – на одном духу проговорила Эмми.

– Что? – от такой наглости у Ромунда перехватило дыхание.

– Да! И не спорь, иначе обижусь! – веско заявила Эмми и стала рыться в своей сумке.

Вот так всегда. Найдут твои слабости, хорошенько изучат, а потом начнут играть на них, как искусные музыканты на послушных инструментах.

– Ладно… Хорошо… – пробурчал Ромунд, и, взяв в руки книгу, сел за рабочий стол – ему предстояли долгие часы нудной работы… под присмотром Эмми, которая лишь притворяется читающей огромный том «Изречений Сути». Не дай бог о сегодняшней ситуации узнают сокурсники! Не дай бог! Хотя он здесь при чём? А! Всё едино…

«Земля… Одна мерзкая пыльная земля перед глазами.

Туман и запах гари… Кровь и плоть…

Рука, чья-то жилистая крепкая рука поддерживает его на протяжении безумно долгих часов погони. Бег, постоянный бег… Нет, хватит! Оставь, мучитель! Брось врагам на радость! Оставь, проклятый… Нет сил более! Смерть уже близко! Нет сил! Оставь!.. Но ты кричишь – нельзя… Изверг!»

Ноги Мерлона подкосились, и он грузно повалился лицом вниз на землю, увлекая за собой Чедвика, державшего юношу под руку.