– Хорошо, Фанфарор, отправляйся к своей сотне. Скоро в путь, – тихо и размеренно произнёс Сугунтур. – А это кто?

– Это, мой командарм, герой нашей стычки. Он-то и положил двух врагов, – в голосе друида промелькнула лукавая гордость.

– Двух?

– Бился один против трёх, мой командарм, – кивнул Фанфарор. Мерлон закусил губу: если бы он знал, как ему удалось выжить! Ведь не осталось даже шрама от магического удара зачарованной стали!

Сугунтур присвистнул.

– Ты кто таков, будешь, маг? – заинтересовался он.

– Я Мерлон, сын Дерлога, дома Барт’свей, – ответил юноша.

– Барт’свей? А, это тот… Однако…

– Не стоит, – нахмурился Мерлон. Не любил он ворошить прошлое.

– Хорошо. Ты кто будешь? Инквизитор, архимаг?

– Я простой вольный охотник.

– Вольный охотник? И один против трёх ренов? Темнишь, парень. Унаследовал нечто от родственничков, не иначе.

– Мне нечего скрывать. Как получилось, я не знаю. Просто мне хотелось помочь, – Мерлон слегка запнулся на последнем слове. Так откровенно врать сильному человеку очень опасно.

Командарм прищурился, внимательно рассматривая Мерлона, будто пытаясь заглянуть тому в душу. Затем перевёл взгляд на Фанфарора.

– Ничего конкретного сказать не могу. Мы подошли под самый занавес сражения, – ответил тот на молчаливый вопрос.

– Хорошо, – наконец молвил Сугунтур. – Нет времени пререкаться да искать правду. Согласно постановлению…

– Знаю, – сухо бросил Мерлон.

– Ах, ну да, Фанфарор уже передал, – немного разочарованно сказал тысячник. Он, скорее всего, был из тех людей, что любят громкие славные речи. – Эй, Бергински! Бергински! Иди сюда, ленивый ты осёл, – окликнул Сугунтур небольшую группу воинов, стоявших шагах в десяти от него.

От группы отделился молодой боец с длинными рыжими волосами и поспешил к своему командиру.

– Да, мой командарм! – громко и пафосно отчеканил Бергински.

– Отведи этого мага в резерв вольных охотников. Скажи Гризмо, чтобы он определил в первые ряды этого удальца, – сказал Сугунтур.

– Будет исполнено! – рявкнул Бергински.

– Ступайте, – молвил Сугунтур и отвернулся от них, переключившись на более важные в сей час мысли.

– Следуй за мной, – как-то надменно бросил через плечо Бергински, спеша исполнить приказ.

Мерлон последовал за этим «бегунком». Бандиер, знаменосец – вечный щёголь, что ещё скажешь? Они все такие, задиристые, важные и очень услужливые. Мерлон плюнул через плечо – мысль о приземистых прислуживаниях разжигала ненависть.

Петляли они средь войска достаточно долго, и прошли чуть не весь лагерь насквозь, пока Бергински наконец-то остановился и указал на внушительную группу людей, собравшуюся обособленно от других полков.

– Это резервный полк, вольные, твои собратья по образу жизни, – на последних словах щека Бергински слегка дёрнулась. – Их командира зовут Гризмо, вон та огромная детина в волчьей шкуре. Мяса кусок…

– Пасть закрой, – не выдержал Мерлон. Ему сразу не понравилась смазливая рожица бандиера, которую будто намазали маслами элитной коллекции косметики из Лавки Мадмуазель Гатиниар для юных красавиц. – Гризмо тебя одним пальцем пополам разломает, если потребуется, – в своё время Гризмо сыграл большую роль в жизни Мерлона, – Иди лучше крема добавь, а то грим потёк.

Бергински невольно коснулся рукой лица, но резко её отдёрнул.

– Знай, с кем говоришь, – начал было Бергински, но в следующий миг здорово пожалел об этом, так как по его чистому, подмазанному кремами, красивому, чуть ли не детскому лицу, со всего размаху прошёлся кулак Мерлона, закованный в броню вновь приобретённых кольчужных перчаток.

Бергински нелепо взмахнул руками и сел на землю, мотая головой от шока.

– Проваливай отсюда, пацанчик, – фыркнул маг. – Эти люди достойны уважения уже за свою волю к жизни. Ты же получаешь всё с барского плеча, жрёшь за столом у начальников, а эти люди, – Мерлон показал на сгрудившихся вокруг незатейливого костерка вольных, – питаются волками и спят на голой земле в обнимке с мечом. Не тебе их судить, дурень. И не пытайся мстить мне!

С этими словами Мерлон направился к шумной толпе вольных, которые даже не заметили инцидента. Бергински же несколько минут отходил от удара, сидя на земле и мотая головой в разные стороны. Маг магом, а удар поставленный.

– Здорово, братва! – с лёту рявкнул Мерлон, подходя ближе к группе вольных.

– Здоров, коль не шутишь, – донеслось пару разрозненных голосов. Кое-кто не счёл нужным приветствовать вновь прибывшего: вольные не шибко любили друг друга, памятуя о многочисленных стычках и обидах, возникавших при дележе добычи. Не исключено, что среди этой разношёрстной братии затесались и недруги Мерлона.

– Что-то вы тут костерок разожгли? Околели на солнышке, небось? – улыбаясь во всё лицо, проговорил Мерлон.

– Да вот, знаешь ли, решили сожрать крысятинку… – бросил огромный, облачённый в добротную кольчугу и рогатый шлем мужчина. Он увлечённо рассматривал свои пальцы, переплетающиеся друг с другом, и не поднимал поначалу глаз на Мерлона. – Хотя можно и каким-нибудь новичком полакомиться, – сказал великан и резко поднял голову, ошпарив мага суровым взглядом. Тот невольно потянулся к порошку на поясе. Взгляд Гризмо, казалось, прошибал насквозь стены. Мощное овальное лицо, покрытое жёсткой чёрной щетиной, большой, раздувающийся в напряжении нос и густые брови, нависшие над большими яростными глазами… Эти глаза были чернее ночи, они были ужасны! Рогатый же шлем на большой голове превращал образ воина в сущего дьявола.

После слов Гризмо весь стан вольных замер. Все молчали, переводя взгляды с Мерлона на Гризмо.

Но Мерлон не отвёл глаз. Он принял схватку, стойко сдержав силу грозных всёуничтожающих очей. Он отлично понимал, что варвар в любой миг может выхватить меч, и тогда драка будет неизбежной. Но была одна небольшая деталь, внушавшая уверенность.

Игра в гляделки не могла продолжаться вечно. В душу Мерлона стало вкрадываться отчаяние: неужели он проиграет? Проиграет, пускай и своему учителю в далёком прошлом, но всё же проиграет! Нет! Гнев играет в сознании. Пламя разгорается. Это невозможно допустить! Нужно держаться! И Мерлон держался, стиснув зубы. Казалось, что дикая воля Гризмо, смешавшись с вечными потоками Эфира, буквально Силой вырвет сознание из Мерлона. ещё чуть-чуть, ещё минута…

Грозно сдвинутые брови великана вдруг разошлись, взгляд потерял ярость, и улыбка засияла на всём лице воителя.

– Мер! Сынок! Я думал, тебя уже никогда не увижу, – с этими словами Гризмо неожиданно вскочил и заключил Мерлона в крепкие объятия, от которых дыхание юноши пресеклось.

Послышался всеобщий вздох облегчения. Нет, не от того, что кому-то было хоть какое-то дело до жизни Мерлона – вольные чаще всего полностью равнодушны к судьбе окружающих. Просто им не хотелось крови, трупа, которого Гризмо заставил бы убирать. Неудобства, что сказать.

– Не так пылко, Грыз, а то ещё подумают чего, – попытался отшутиться Мерлон, мелкими глотками хватая воздух – хватка Гризмо была поистине железной.

– Кто? Кто здесь подумает? Да я тут каждому… – рявкнул Гризмо, хватаясь за эфес длинного двуручного меча.

Ближайшие к Гризмо вольные в ужасе отшатнулись. Довольный собой великан весело расхохотался.

– Вот другое дело, – произнёс он деловито.

– Ты командир полка? Да, Грыз? – спросил Мерлон.

– Да, да, – рассеянно произнёс Гризмо. – Но, знаешь ли, формальности всё. Тебя, наверное, в регистр занести нужно? Сейчас. Дироль! Дироль! Эй, Дироль!

Стоявший невдалеке старый, бородатый маг в потрёпанной зелёной робе и со смешным помятым конусом на голове лениво повернулся, что-то пробурчал себе под нос, и неспешно, опираясь на длинный посох, двинулся к ним. Мерлон почти сразу его узнал, припомнив старый портрет на обложке одной из своих книг.

Это был архимаг старого поколения, мессир Дироль – некогда декан Академии Волшебства, сгинувшей в войне Трёх Кланов. Ныне опустившийся раскисший старикашка был в своё время известнейшим магом Гипериона. Его оригинальный и живой ум снискал ему славу в научном мире. Как это ни парадоксально, но по его книге «Магия элементалей или Алхимия и сущность вещества» обучаются многие ученики Волшебных Школ до сих пор.