– Я так давно не принимала ванну, – подмигнула она, начиная расстёгивать одежду.

Лис сидел на корточках, уставившись на Монру. Та спокойно разделась и направилась к воде.

«Боже!» – подумал Лис, восхищенно пялясь Монру, – «Я не ошибся – ну и фигура!»

Монра, делая вид, словно не замечает блестящих глаз Лиса, вошла в воду, которая в самой глубокой части бассейна доходила ей почти до груди, и только тогда обернулась. Она ополоснула лицо и поинтересовалась:

– А ты собираешься оставаться пыльным и потным?

– Кокэтничаешь, да? – пробормотал с кавказским акцентом Лис, вспоминая старый анекдот, и начал торопливо сдирать с себя доспехи.

И тут он вдруг почувствовал неудобство. Лис присел, снимая одежду и одновременно пытаясь не демонстрировать очевидный мужской признак возникновения желания. Почему-то сейчас он чувствовал неловкость, не позволявшую просто встать и пойти к воде, выставив раскрасневшийся кусок напрягшейся плоти, хотя прекрасно понимал, чего женщина ждёт.

Он не знал, чем вызвана неожиданная робость. Возможно, сознанием тысячелетнего сексуального опыта женщины, и опасением, что она невольно начнёт сравнивать его с вереницами прошлых любовников? Но ведь большинство женщин, которых имел Лис, тоже уже, как правило, не были девственницами, но в тех случаях подобный комплекс никогда не давал себя знать. Разве имеет значение, спала ли женщина ранее с одним мужчиной или с тысячей, если эта женщина прекрасна и хочет тебя?

Монра закончила плескаться и подошла к краю каменного бассейна, где было существенно мельче.

– Что-то случилось? – шутливо-сердито окликнула она, уперев руку в бедро. – Я уже заждалась!

И звук её голоса неожиданно успокоил Лиса, обострив силу желания…

Вообще-то, Лис такого от себя не ожидал, как бы долго перед этим не длилось воздержание. Тем более что проходило оно не на фоне отдыха, а значительного, мягко говоря, напряжения физических и моральных сил. Хотя, возможно, всё вышло так именно благодаря такой стрессовой ситуации.

Он даже не мог сказать, сколько времени продолжалась – бешеная любовная гонка – час, два, три? В конце концов, измотанные, они замерли на циновках в тёплом гроте.

Лис смотрел на свод пещеры, освещенный мягким светом фосфоресцирующих растений, и слушал тихое журчание воды. Все беды и заботы, казалось, остались где-то далеко, а здесь присутствовали тишина, тепло и спокойствие. На плече у Лиса лежала голова великолепной женщины, минуту назад принадлежавшей ему без остатка и очевидно наслаждавшейся тем, что он обладал ею.

– Знаешь…, – чуть сонно произнесла Монра и помедлила несколько секунд.

Лис скосил глаза – Монра усмехалась, тоже глядя на каменный потолок.

– Должна признаться, – продолжала она, – у меня было очень много мужчин, сам понимаешь. Но только с очень немногими я оставалась сравнительно продолжительное время и только нескольких их таких я вспоминаю. Тебя я тоже буду вспоминать.

Теперь пришла очередь Лиса усмехнуться:

– Весьма польщён. Однако ты считаешь, что мы скоро расстанемся?

– Всё может быть. Ты забыл, кто нас преследует? Но потом я никому и не клялась, что вечно буду с ним.

– Да и я не клялся. Нужно ли?

Лис запустил свободную руку в гриву Монры.

– У меня тоже по меркам обычного человека было много женщин. И ни одну женщину я не хотел так, как тебя. Кроме того, мы с тобой прошли через кое-какие испытания – не знаю, как у тебя, а у меня такого с женщинами точно не было. Тут очень сложный комплекс чувств, коротко не могу выразить: это не просто твоя красота, твоё тело, секреты ваших миров, всё, что за этим стоит. Самое главное то, что мы пережили за последние дни вместе, понимаешь?

Монра перевернулась на живот, положив ладони на плечо Лиса и, упершись в них подбородком, усмехнулась:

– Да и у меня такого не было – ну такого комплекса чувств, о котором ты говоришь, ни с женщинами, ни с мужчинами. Я ведь родилась уже тогда, когда все войны, где участвовало ещё поколение моих родителей, закончились. О шаровиках я лишь слышала и практически всё время, будучи уже взрослой, жила для собственного удовольствия. Правда, надо отдать должное моим родителям – они дали мне очень много и практических, и чисто теоретических сведений о нашей науке, истории и тому подобном. А большинство из нас вообще такими вещами не интересовались. Ну а если говорить, в общем, со мной происходили разные приключения во многих мирах, но всё в основном носило оттенок игры. Всё или почти всё всегда было под контролем.

– М-да, – протянул Лис, поглаживая голову Монры, – сейчас не скажешь, что мы забавляемся.

– Так оно, но ты знаешь, я испытываю от этого даже дополнительное наслаждение. Опасности обостряют восприятие.

Лис засмеялся:

– Я сейчас лежал и думал: я прожил всего сорок лет, но я счастлив, что моя жизнь сложилась именно так. Я не поменял бы её ни на какую другую. Я один, судя по всему, из современных мне землян попал в этот мир, я счастлив, что очень многое узнал, хотя мне хочется узнать неизмеримо больше. И я счастлив, что встретил тебя. Я даже не очень боюсь погибнуть, я бы только не хотел, чтобы моё тело досталось шаровикам.

– Точно! – энергично поддержала Монра. – Для меня это тоже самое страшное. Я как представлю, что моё сознание, моё «я» сначала перепишут в шар, а потом из него выкинут! Я ведь знаю эту технологию: ты будешь продолжать осознавать сам себя, находясь в шаре, но в теле твоём уже поселится какой-то ублюдок! Я, наверное, если бы до такого дошло, постаралась покончить с собой так, чтобы им не досталось тело – со скалы бы прыгнула или сожгла бы себя из лучемёта. Может быть, душа и бессмертна, но мне как-то неуютно без собственного тела.

– А ты сможешь покончить? Я, например, не уверен, что смог бы. Просто возможность прыгать со скалы есть тогда, когда ещё вообще есть возможность действовать. А пока есть возможность действовать, я, например, буду стрелять, резать, бить этих тварей!

Монра потянулась к Лису и поцеловала в губы, снова навалившись на него грудью.

– Вот и за это тоже ты мне нравишься! Ты так хочешь очистить от них мир, что мне даже завидно: если бы все оставшиеся Творцы так же были бы преданы остаткам нашей цивилизации!

Лис обнял Монру:

– Да я бы не сказал, что я так уж предан миру Земли. Я там отсутствую пятнадцать лет, и не очень-то мечтаю вернуться. Но просто хочу уничтожить уродов, созданных вами, чтобы все перестали их опасаться. Я человек, и не хочу, чтобы люди как таковые перестали существовать, живут ли эти люди на Земле или на гранёном цилиндре Терпа.

Монра снова поцеловала Лиса и скользнула рукой по его груди, двигаясь ниже:

– Молодец, мне нравится, как ты рассуждаешь!.. Ой, а что это?

Лис засмеялся и, перестав сдерживаться, крепко сжал женщину в объятьях…

Несколько минут после того как крик Монры стих под сводами грота, они лежали неподвижно, не расцепляясь. Казалось, оба даже не дышали.

«Господи», – подумал Лис, – «в жизни вряд ли может быть что-то лучшее, чем такие мгновения».

Но несмотря ни на что, даже на прелесть подобных мгновений, жизнь продолжалась, и состояла она не из одних эпизодов любви. Лис поцеловал влажный, горячий лоб Монры и сказал:

– Я люблю тебя.

Монра открыла глаза и посмотрела на Лиса взглядом, ещё слегка затуманенным пережитой страстью.

– С ума можно сойти. – Она медленно покачала головой. – Мне таких слов уж не помню, сколько времени никто не говорил. С Терпом мы были близки, но скорее оставались, как бы это точнее сказать… коллегами по работе или партнёрами по отдыху, что ли. А мужчины, которых я выбирала для удовлетворения моих желаний из числа простых смертных моего мира или других, оставались со мной, как ты понимаешь, слишком недолго, да и смотрели на меня скорее не как на женщину, а на какое-то божество, и рассуждать про любовь им и в голову не приходило. Иногда я использовала биороботов, это иногда очень интересно, но, ты сам понимаешь… Фактически, это – мастурбация, хотя и высококлассная, и про любовь они если и скажут, то лишь повинуясь программе. Смешно, правда?