Лис также нашёл одежду, которую снял, маскируясь под купца из Аркадии. Она была более удобной, чем то, что было на нём сейчас, и он переоделся. В комнате, где Тарлан хранил оружие, Лис взял хороший лук и два колчана стрел. Короткий аркадийский меч он сменил на более длинный местный. С ним остались и его метательные ножи. Грим с лица землянин пока удалять не стал.

Лис взял один из мешков с припасами, брошенный Тарланом, обвязав его верёвкой, и получилось нечто вроде объёмистого солдатского вещмешка.

Остановившись на террасе, он ещё раз посмотрел на мёртвого Тарлана. Следовало бы организовать похороны по местным обычаям, но времени не было, а Тарлану, как не крути, уже всё равно.

Так никем и не замеченный, Лис вышел на улицу и направился в сторону порта.

Он прошёл уже почти половину пути, как вдруг ему в голову пришла на первый взгляд совершенно безумная идея. Она по-своему была гораздо более дерзкая и безумная даже чем выходка с чапи, но если бы это сработало, он получил бы возможность находиться рядом с шаровиками, преследовавшими беглецов. В нужный момент можно было бы, что называется, ударить преследователям в тыл, откуда никто из них не ожидает нападения. Однако имелась существенная трудность: его видели в нынешнем гриме, по крайней мере, двое шаровиков. В этом был, правда, также и положительный момент – железное подтверждение, что его не узнали.

Его первоначальный план отправиться по реке вместе с ильмирцем по сути своей был не менее опасным, поскольку весьма вероятно, Гарун мог решить удовлетвориться драгоценностями, которые уже видел, вместо того, чтобы рисковать своей шкурой в Проклятом лесу. Лис пожалел, что показал Гаруну все камни, но в тот момент это являлось частью плана, поскольку он рассчитывал отправиться с Гаруном не один.

Предполагая путешествовать на чужом судне в одиночку, он, конечно, никогда не дал увидеть все имевшиеся у него драгоценности. Но Лис хорошо знал ильмирцев и понимал, что и один камень, выданный в качестве задатка, способен возбудить подозрения купца-разбойника о наличии ещё некоторого их количества, и, таким образом, поставить жизнь клиента под угрозу.

Лис вернулся к дому Тарлана, где по-прежнему было пустынно, и, расположившись внутри, сильно изменил грим – средства, требовавшиеся для этого, лежали в его сумке. Он укоротил бороду, добавил усы, перекрасив волосы в рыжий цвет, добавил контактные фильтры, сделавшие его зеленовато-серые глаза тёмно-карими. Он также изменил форму носа, введя под кожу специальный препарат, создавший горбинку – в нужный момент это вещество легко удалялось с помощью специального безвредного растворителя.

Лис всегда имел этот походный набор при себе, обновляя содержимое во время визитов во Дворец. Когда-то в одном из помещений Дворца он нашёл целую мастерскую, содержащую средства для нанесения грима, о которых на Земле могли только мечтать, настолько они были удобны и эффективны. Лис мог лишь догадываться о причине, зачем хозяин Дворца имел такую мастерскую. Однако для него это оказалось чрезвычайно полезно во время странствий по граням.

Оглядев себя в серебряном зеркале, он признал результаты более чем удовлетворительными. В конце концов, шаровики всё же не были людьми, и Лис полагал, что они должны воспринимать окружающее несколько иначе, и им ещё сложнее, чем людям распознавать за гримом одного и того же человека.

На сей раз, выйдя из разгромленного дома контрабандиста, Лис направился в сторону, противоположную порту. На улицах стремительно прибывало народу, и большинство двигалось в сторону центральной площади. Прислушиваясь к разговорам, Лис удивился, насколько быстро распространялись новости в обществе, лишенном настоящих средств массовой информации.

Горожане уже обсуждали вести о том, что чужестранцы собираются покинуть город, так как добыча от них ускользнула, что, как говорят, Благородный Лис сумел вывернутся из лап преследователей и бежать. Ну, в общем-то, на то его Лисом и прозвали. Что бы там не говорили о странном приказе геронта Олеандра, всё-таки Лис – человек неплохой, и даже хорошо, что серые дьяволы не смогли его пока поймать.

Лис усмехнулся и порадовался достаточно высокой собственной репутации в Омаксе: большинство высказываний были весьма благожелательными, особенно теперь, когда стало ясно, что чужестранцы уберутся отсюда.

На агоре, куда он пришёл, толпилось много народа. С высокой колоннады городского Совета жрец переводил публике слова геронта Олеандра, стоявшего рядом с ним в серых доспехах, накинув, для создания «официального» антуража плащ главы города.

Объявляли о наборе добровольцев в отряд, который будет вместе с шаровиками преследовать беглецов. Охотников даже при условии высокой обещанной награды, нашлось не так много, как ожидал Лис: горожане и солдаты опасались чужестранцев и всего сверхъестественного, связанного с ними. Несмотря на то, что сам геронт готовился возглавить преследование, к ступеням лестницы Совета вышло всего чуть больше двадцати человек.

Пробежав по ним глазами, Лис сделал заключение, что большинство – отпетые головорезы, уже не страшившиеся ни бога, ни чёрта. Он вздохнул, мысленно перекрестился, вышёл к колоннаде и встал в шеренгу добровольцев.

Простоять пришлось ещё около получаса. Попеременно разглядывая стоящих в шеренге и шаровиков на вершине лестницы, Лис подумал, что что-то часто стал стоять в очередях.

За это время из толпы вышло ещё человек десять. Наконец шаровики удовлетворились числом кандидатов и занялись выбором наиболее подходящего материала.

Кое-кого забраковали, но Лис, естественно, оказался в числе отобранных.

Всего шаровики выбрали восемнадцать человек. В основном, кроме Лиса и ещё двоих, все были воинами из городских отрядов.

Подготовка к выступлению заняла всего два часа – собрали свежих лошадей, подготовили оружие и снаряжение воинам. Лис получил местные доспехи, состоявшие из панциря, защищавшего торс, налокотников, наголенников, шлема и щита. Оружие включало характерные мечи, выкованные мастерами города, двухметровые копья и луки. Те, кто хотел взять ещё какое-то оружие, его взяли – шаровики не запрещали.

За всё время сборов Лис стал свидетелем того, как шаровика, называвшегося Таруусом переписали в новое тело. Одного из подобранных воинов увели в здание городского совета вместе с Таруусом, и минут через двадцать все увидели его уже в серых доспехах. Лис отметил про себя то удивление и благоговейный страх, которое вызвало для знавших воина товарищей его превращение в компаньона чужестранцев: люди просто не могли себе этого объяснить.

– Я вам говорю, что они дьяволы и селят в телах людей дьяволов, – зло сказал один из добровольцев, седлавший лошадь рядом с Лисом.

Лис не удержался и насмешливо спросил его:

– А не боишься отправляться в поход со слугами дьяволов?

Воин угрюмо посмотрел на Лиса и ответил:

– За назначенную плату я готов служить кому угодно. А кто боится, мы ещё посмотрим!

У шаровиков, как заметил Лис, похоже, отсутствовало жесткое единоличное руководство. Глядя на них, казалось, что все руководят каждым, а каждый – всеми. Это производило несколько странное впечатление, и, пожалуй, могло служить единственным, что отличало шаровиков от людей, но заметить такую особенность можно было, судя по всему, только если наблюдать достаточное количество этих тварей, собравшихся вместе. Для придания законности отдаваемым прикаам шаровики выставляли перед горожанами своего товарища в теле геронта Олеандра, но между собой все держались как бы на равных и вносили предложения, которые почти всегда принимались, ввиду достаточной даже на первый взгляд разумности и целесообразности. Очевидно, это было связано с весьма рациональным мышлением шаровиков. Как ни крути, а они всё же являлись образцом нечеловеческого разума, хотя и нашли явное удовольствие от пребывания в бренных телах. Правда, в определённых ситуациях такое могло оказаться и слабой стороной шаровиков.