Да и почему бы, в конце концов, не поучаствовать в игре, задуманной королём Астерийским? Богдан пока не видел Хруодланда, но Тассилон ему очень даже симпатичен. Так почему бы не оказать услугу этому достойному рыцарю, заодно получив удовольствие от настоящей политической игры? Поэтому Богдан уже совершенно серьёзно рассматривал вариант, когда он не просто сбежал бы от своих провожатых поблизости от точки перехода в Святославии, не дожидаясь встречи с Великим Князем, но готов был выполнить поручение его величества Хруодланда. И только после этого отправиться во дворец.

Ведь сбеги он ранее или, тем более, прямо сейчас, кто знает, выпадет ли ему когда-нибудь новая возможность вот так, «естественным» путём включиться в политические игры на уровне королевского двора на одной из граней? Что и говорить, возникшая ситуация являлась большим везением, и Богдан, в конце концов, не сидеть в роскошном и высокотехнологичном дворце собирался, а именно путешествовать, странствовать по граням. Естественно, отправляйся он сознательно, то и экипировался бы лучше, но так уж получилось, и надо извлечь максимум выгоды из данного расклада, а не просто бежать, сломя голову и поджав хвост. Хотел постранствовать по граням – вот и постранствуй! Действительно, звучит красиво: странник по граням!

Богдан в некотором возбуждении заходил взад-вперёд по комнате-камере, и даже начал насвистывать сквозь зубы. В конце концов, у него пока три обоймы к лучемёту есть, и даже пять патронов в нагане! «И десять гранат – не пустяк!», – как пелось в какой-то революционной песне. Тем более что у него гранат даже больше. Прорвёмся!

Прошёл час, затем два. Сейчас больше всего начинало раздражать, что события пока никак не развивались. Богдан уже хотел было снова позвать слугу или охранника – как там его следовало правильно называть, – но неожиданно дверь распахнулась, и перед ним предстал сам Тассилон, умытый и намазанный какими-то благовониями.

Вообще, именно запахи, а точнее – малое количество неприятных запахов, являлись особенностью, довольно неожиданной для Богдана. Когда-то, ещё в школе, историю ему преподавала дама, очень любившая свой предмет. Она подходила к программе нестандартно и часто вместо нудных проверок домашних заданий на предмет качества зазубренного материала из стандартного учебника читала своим ученикам весьма любопытные статьи из различных журналов или отрывки из книг по истории о нравах и обычаях минувших эпох..

Среди прочего Богдану запомнились факты, касавшиеся гигиены в средневековой Европе. Из одной статьи следовало, что в те времена (и даже много позже, уже в период «прекрасных дам» и пышных дворов Людовика XIV и тому подобных монархов), гигиена была, мягко говоря, на низком уровне. Приводилось красочное сравнение, что современный мужчина вряд ли долго вытерпел бы рядом с очаровательной маркизой или графиней, не говоря уж о графе, поскольку европейцы тогда редко мылись, а вонь грязных тел старательно глушили «благовониями», создававшими уже совершенно нетерпимый для человека ХХ века коктейль запахов.

Для Богдана эти факты косвенно подтверждал эпизод из очень любимой им повести «Трудно быть богом», где главный герой так и не смог совокупиться с нужной придворной дамой как раз из-за того, что от «прелестницы несло запахом немытого тела и духов».

Богдан пока практически не видел местных женщин близко, за исключением пары служанок, но, судя по мужчинам, от жителей данной грани, во всяком случае, королевства Астерия, воняло не больше, чем от его современников дома. Вполне вероятно, хотя бы в этом смысле культура и цивилизация ушли несколько вперёд от исторической родины.

– Мой дорогой Богдан! – с порога приветствовал юношу начальник охраны короля. – Вы уже на ногах, это замечательно. Счастлив сообщить, что я ещё раз имел конфиденциальную беседу с его величеством, и король, слава Создателю, одобряет наш план в том виде, о котором мы вчера с вами условились…

Богдан отметил про себя, что радушие барона выглядит вполне естественно. Вероятно, всё действительно развивается наилучшим образом.

Он улыбнулся как можно приветливее, а Тассилон тем временем продолжал:

– Через полчаса начнётся королевский завтрак. Традиционно на него приглашаются самые значительные гости двора. Догадываюсь, что для вас было бы весьма приятно и любопытно побывать на данном действии, но мы решили не слишком демонстрировать вашу персону в контактах с королём. Как я уже говорил, кто знает, какие люди затесались среди гостей? Уверен, что там найдутся и те, кто поставляет донесения герцогу Карлу.

– Значит, мне придётся сидеть здесь? – Богдан уныло обвёл взглядом комнату.

– Это тоже не было бы правильно, – заметил барон. – Есть люди, которые видели, как я задержал вас. Чтобы не было каких-то пересудов, вас следует уже во всеуслышание объявить либо пленником, либо – гостем. Второе куда логичнее. Но и не стоит вас слишком выпячивать, повторяю. Поэтому вы посетите завтрак короля, но как гость второго плана! Такие гости присутствуют на галерее, окружающей трапезную. Там также накрывают столы, где все могу подкрепиться, одновременно беседуя и лицезрея его величество…

– Шведский стол, – улыбнулся Богдан.

– Простите? – чуть поклонился Тассилон.

– Да это я так. У нас есть похожая церемония, что ли… В общем, не важно.

– Понимаю, – улыбнулся барон. – Чтобы вы не скучали на галерее и, главное, не попадали впросак в случае каких-то вопросов, которые вам могут начать задавать, мы с его величеством решили дать вам в сопровождающие молодого графа Конрада Астерийского, троюродного племянника короля. Он весьма достойный юноша и предан нашему делу. Его мы уже проинструктировали должным образом.

– Ага, – заметил Богдан, – это уже как минимум четвёртый, кто знает о нашем плане. Как же с поговоркой о тайне? Помните, вчера мы вспоминали про свинью?

– Молодой граф – не свинья! – немного возмущённо возразил барон.

– Да я же не это имел в виду, – чуть смутился Богдан. – Но человек может и не догадываться… Впрочем, простите!

Тассилон благосклонно не стал развивать тему «свиньи».

– Тут не стоит беспокоиться – пояснил он. – Его светлость граф не посвящён в основные моменты плана. Ему объяснили, что вы – рыцарь из далёкой страны Перуньи, расположенной ещё дальше княжества Святославского, а мы с королём думаем послать вас с миссией, – Тассилон сделал эффектную паузу, – ко двору самого герцога Карла!

– Как-как? – удивился Богдан.

– Да! – торжествующе подтвердил барон. – Эта мысль пришла в голову его величеству. Согласитесь, просто великолепно: мы, разумеется, не станем говорить об этом прямо, а лишь пустим слух, что направляем секретную миссию к Карлу Пятому. Это снимет многие подозрения к вашей личности со стороны шпионов Карла.

– Что ж, возможно, хорошая идея, – согласился Богдан. – Делайте, как вам удобнее и виднее.

– Но вас нельзя и совсем не показывать при дворе – ведь имеются люди, видевшие вчера, как я задержал вас. Потому вы и будете на завтраке короля.

– Понимаю, понимаю, – кивнул Богдан. – А насчет упомянутых вами людей: кто-то из них будет на приёме у короля?

– Поскольку все они рыцари, то все будут. И что не слишком хорошо – они будут как раз на галерее. Тот же Вайк вполне может начать задираться, но и удалить их никак нельзя, сами понимаете.

– Я постараюсь не поддаваться на провокации, – заверил Богдан.

– Это будет самым разумным решением! Постарайтесь просто разойтись с миром.

Богдан энергично кивнул.

– Думаю, – продолжал Тассилон, – вам не стоит без крайней нужды упоминать про знакомство с Шарлемане – это может вызвать ненужные вопросы и поставить вас в двусмысленное положение.

Богдан снова кивнул.

Тассилон приоткрыл дверь и что-то сказал одному из слуг. В комнату был внесён узел с одеждой, из которой барон подобрал Богдану платье. Кроме того, слуга принёс другой меч и пояс с ножнами.

– Будет плохо, – пояснил начальник охраны короля, – если кто-то опознает вещи Бафомета. Переодевайтесь!