– Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи… – пробормотал капитан и вытащил из кармана Кристалл. – Ну-ка, ну-ка, ты мой цветик-семицветик…

Початок «кукурузы» вдруг плавно изогнулся, и вокруг него заклубился… нет, не тёмный газ, а «темнота» – иного слова Валентин подобрать не мог: создавалось впечатление, что рядом с початком каким-то образом света сделалось меньше, чем в окружающем пространстве. Покачиваясь, «кукуруза» наклонилась к лицу капитана. Остапенко невольно отшатнулся.

– Вовсе не цветик, – прозвучало в воздухе.

– Чёрт! – выдохнул Сохатый, отступая подальше.

– Хорошо, хорошо, не цветик и не семицветик, – поспешно согласился Валентин. – Это я не тебе говорил.

– Не мне го-во-рил… – задумчиво, растягивая слова, произнесло существо или то, что казалось им. – А кому ты говорил?

– Это… э-э… мысли вслух!

– Мысли вслух! Замечательно! – Початок, словно рассматривал человека, покачиваясь сантиметрах в двадцати от шлема Валентина. – А какие у тебя ещё есть мысли?

– Ну… – замялся Валентин. – Много всяких есть!

– Кристалл ему предложи, Кристалл, – зашептал Князь, придвинувшись сзади.

Капитан отмахнулся, а початок дернулся в сторону Лобанова.

– И у тебя есть мысли вслух? – спросила «кукуруза».

– Сколько угодно, мадам! – выпалил Лобанов.

– Звучит неплохо, – произнесло существо. – Это твоя мысль вслух?

– Только одна из них. – Михаил приосанился, почувствовав уверенность. – Хочешь ещё? У меня их тоже много.

– Давай! – оживился початок.

– Слушай! У нас есть клёвая штука, она тебе понравится. Мы на время можем тебе её одолжить. Как тебе такой расклад?

– Называй меня мадам.

– Мадам, – добавил Князь.

– Прелестно!

«Кукуруза» некоторое время молчала и вдруг начала трансформироваться. Листья на конце початка медленно разошлись, образовав выемку, а растение вытянулось и стало заметно толще. Его длинные листья трепетали, по стеблю кольцами проходили волнообразные сокращения, и вокруг сделалось словно ещё темнее.

– Ну и хренотень, прости Господи! – выдохнул Николай. – Как оно так быстро меняется?!..

– Хренотень, хренотень – положите под плетень… – Голос «кукурузы» стал басовитее. – Странная мысль, хотя и не вслух! Любопытное искусство!

«Это же я подумал про плетень! – сообразил Валентин. – Оно что, мысли читает?»

– Читаю, – ответило существо. – Но я здесь в данный момент только как рецептор. Давайте свою хренотень! Только потом снова включите мысли вслух, хорошо?

– Обязательно! – слегка обалдело пообещал Валентин и протянул початку Кристалл.

Тот, будто обнюхивая, подвигался над протянутой ладонью капитана, а потом непонятным образом схватил то, что ему предлагали – Валентин даже дёрнуться не успел.

– Только, мадам, потом отдай, ладно? – спохватился Князь.

– Отдам! – пообещала «кукуруза», проглотила пластинку, чудом поместившуюся в початке, и на несколько секунд застыла, оставшись в изогнутом положении.

Земляне тоже замерли, слышно было только, как лёгкий ветерок шелестит листьями других растений. На их фоне живая «кукуруза» выглядела явно не слишком естественно.

– Забавная штука, – наконец вымолвило существо. – Сюда заложено много мыслей.

– А теперь мы можем идти дальше? – спросил капитан.

– Вы можете идти куда угодно, вы не такие – вы другие. Но в любом случае Аарх знает вас, как и всех остальных. Он будет вас ждать.

– Погоди! – Валентин помотал головой. – Не так быстро! Кто такой Аарх?

– Аарх – это все, а я его рецептор.

– Что значит – «всё»?!

– Всё – это основа для данного состояния!

Остапенко на мгновение задумался:

– Загадками говоришь… Хорошо, а где находится этот Аарх?

– Везде.

– И он видит нас?

– Конечно. Ощущает, понимает, хочет.

Князь возмущённо хакнул.

– Хочет? – нахмурился Валентин. – Прости, в каком смысле?!

– Хочет вас понять. Вы рождаете новые мысли, ощущения, модели состояний. Мысли вслух – мысли в материи. Он совсем недавно вновь осознанно вступил в контакт с живой материей.

– Когда недавно? – уточнил Валентин, решив попробовать получать ответы хотя бы на простые короткие вопросы.

– Тебе надо знать точное время? По каким меркам?

Остапенко опешил.

– По каким?.. – пробормотал он. – Действительно, а по каким?

– У тебя в голове вертится понятие «галактическое». Если по нему, то примерно секунд двадцать пять, – ответил початок. – Точнее тебя и не интересует.

Князь переглянулся с Валентином.

– Я… э-э… – протянул Остапенко. – не вполне понимаю… Ты что имеешь в виду?

– Чего оно мелет?

– Погоди! – Валентин наморщил лоб, вспоминая. – Галактическая секунда – это очень много. Не помню точно, но лет семь-восемь земных, кажется. Выходит, этот Аарх или как там его, встретился с живой материей где-то лет сто пятьдесят тому назад.

Слушавший всё это Сохатый присвистнул:

– Ни хрена себе!

– Этот мадам сказал – «осознанно вступил», – уточнил наблюдательный Лобанов.

– Ну да, – согласился Валентин. – Значит, он уже вступал в контакт с этой самой живой материей?

– Вступал много раз! – подтвердила «кукуруза». – Потом Аарх думал и размышлял. А потом живая материя сама пришла к Аарху, но это была другая материя. Она была совсем другая, она хотела непонятного, Аарх её не понял и решил изучить – всю сразу. Для этого он сделал модель. Но ему по-прежнему многое осталось непонятным, и он начал общаться с существами. Сначала с одним, потом с разными. Это было трудно для него – все существа хотели разного, поэтому он стал общаться избирательно. Сейчас Аарх не знает, как правильно развивать модель, причём ещё и потому, что одной модели для понимания мало.

– Слушай, Валя, этот папоротник несёт какую-то чушь, а время тикает! – перебил Князь. – Пусть отдаёт Кристалл!

– Подожди… – Капитан лихорадочно думал, понимая, что если это не очередной подвох Аввана, то они прикоснулись к чему-то очень важному, для чего у него и слов пока нет.

Сколько у них ещё оставалось времени? Мало, ох, мало, а узнать нужно так много! Аарх… Что это – дух Артефакта, о котором упоминал Авван? Религия, которую хочет насадить Тигурд? Чушь какая-то!

– Аарх – он человек? – осторожно спросил он.

– Нет!

– Но он существо?

– Нет!

– Он дух, что ли, – неуверенно предположил Валентин.

– Он не дух. То, что вы называете «духом», отдельно не функционирует.

– Отдельно от чего?

– От существа.

– Хорошо, но тогда этот Аарх – машина, что ли?

– Он не машина. Он – часть пространства, а пространство вновь его часть через систему воплощений и взаимопроникновений. Как много у вас сразу появилось мыслей, очень интересно!

– Эй! – Лобанов помахал рукой перед початком. – Мысли – это хорошо, но нам нужно идти. Отдай Кристалл, чучело зелёное!

– Чучело – это интересно! Дайте ещё мысли вслух!

– Давай договоримся так: мы сходим к Аарху, он ведь хочет нас, верно? Ну, в смысле, понять. А потом мы вернёмся к тебе, соберём свои самые лучшие мысли и все их вывалим, годится? – Князь начал осторожно приближаться к «початку».

– Хорошо, Аарху вы интересны, это дополнительные нестандартные вариации с возможностью расщепления моделирования…

При этих словах странного рецептора ещё более загадочного Аарха Остапенко только крякнул, жалея, что у него нет возможности записать это, чтобы потом попытаться осмыслить как следует.

– Аарх зовёт вас, идите! – «Кукуруза» закончила говорить и вдруг сразу сникла.

Листья её разомкнулись, и пластинка банальным образом выпала на землю.

Валентин, не отрывая глаз от замершего существа, бережно поднял Кристалл и убрал в карман.

– Ну, вырубилось наконец-то, – прошипел Михаил. – Двигаем, парни!

Как и предсказывал Авван, «кукурузу» удалось нейтрализовать, и теперь защита пресловутого Храма от непрошеных гостей была отключена, по крайней мере – теоретически. Валентина настораживало, что удалось это как-то слишком уж легко, в рамках простой болтовни, но пока никто их не атаковал – и то хорошо.