— Дорогая…Ты же понимаешь…

— Не надо, Пэт, — побелевшими губами прошептала Филлис, отводя ее руку. — Я…Мне нехорошо. Извини.

Ватными ногами она обошла сестру и медленно поднялась по лестнице в свою комнату.

Закрыв за собой дверь, Фил легла на кровать и уставилась в потолок невидящими глазами. Открытие, которое она только что сделала, все перевернуло в ее душе. Она любила Коннора больше, чем сестру! И готова была отказаться от ее возвращения. Предала Прю! Как она могла?!

Острая боль пронзила сердце. Филлис закусила губу, стараясь не расплакаться. Неужели таким был ее выбор? И она смогла бы вот так просто, глядя в радостное сияющее лицо Памелы, сказать: «Нет! Силы Защитниц больше не будет. Прю не вернется. Я ухожу с Коннором!». И как бы она смотрела потом в глаза Памелы, отказавшись вернуть Прю, оставляя старшую сестру в безнадежном небытии? Филлис замотала головой, стараясь отогнать голос, нашептывающий болезненно-правдивые слова: «Ты предпочла еще раз предать Коннора? Ему ты не боялась посмотреть в глаза?»

Филлис всхлипнула и закрыла уши ладонями, как будто пытаясь заглушить этот голос. Ну, почему так?! Разыгравшееся воображение уже рисовало ей радостную улыбку Коннора, его светящиеся любовью глаза…Так было бы, если бы она тогда просто протянула к нему руки и сказала: «Да!». А потом… Господи! Филлис даже зажмурилась, представляя укоризненный взгляд Памелы, ее плотно сжатые губы…И печальное лицо Прю.

Слезы жгли глаза и тихо скатывались на подушку. Филлис вытирала их ладонью, но они все катились по щекам. И она чувствовала, как сквозь отчаяние в ней опять пробуждается жгучая обида на Коннора. Черт бы его побрал! Как он мог вот так просто оставить ее? Разве он не знал, как одиноко будет ей длинными ночами, когда услужливая память возвращала ей ту радость, которую дарили губы возлюбленного, его мощное горячее тело и жаркие прикосновения сильных рук.

Почему он так легко отказался от нее, не настоял на своем? Не позвал ее? Почему?!

Ответ пришел, как озарение. Филлис резко выпрямилась, прижав руки к груди.

Коннор опять спас ее. Только теперь уже от нее самой. Если бы он не ушел тогда, так решительно и бесповоротно, она, наверное, произнесла бы приговор Прю, а потом всю жизнь корила себя за это. И Памела никогда не простила бы ее. Но Коннор сделал выбор сам, чтобы не заставлять Филлис мучиться, отказываясь от сестры. Он знал, какую боль предстоит пережить Филлис, выбирая между ним и Прю. И решил избавить ее от этой боли. Вот почему он ушел не попрощавшись! А она промолчала. Она же не сказала Коннору: «Не уходи! Я с тобой!»

Филлис казалось, что душа ее разрывается пополам. Она уткнулась лицом в подушку, и долго сдерживаемое рыдание вырвалось из ее груди, а с губ тоскливым стоном сорвалось имя:

— Коннор!

Если бы он был рядом! Она призналась бы ему в своем мучительном открытии, выплакала бы свою боль на его широкой груди, сильные руки гладили бы ее спину, утешая и сочувствуя…Может быть, они даже опять поссорились бы. А потом…Он бы прижался щекой к ее голове и шептал нежные и ласковые слова…Она могла бы и теперь таять от его ласк, упиваться страстными поцелуями возлюбленного, испытывать неимоверное наслаждение от их близости! Но Коннора нет…Он ушел, даже не оглянувшись…

Зато вернулась Прю.

Рыдания замерли на губах Филлис. Господи! Она потеряла и Коннора и сестру! Что она теперь будет чувствовать, встречаясь с Прю? С безнадежной отчетливостью Филлис поняла, что чувство вины перед старшей сестрой, вины за непроизнесенные слова, теперь будет преследовать всю жизнь. Никогда больше она не сможет смотреть в глаза Прю, искренне улыбаться ей, открыто встречать ее любящий взгляд.

И никогда больше не увидит Коннора… Обида опять обожгла ее сердце. Филлис всхлипнула.

Ну и пусть! Она гордо вздернула подбородок и вытерла слезы. В конце концов, не привыкать! Не в первый раз! Внезапно робкая волна надежды скользнула по ее измученному сердцу. Но… ведь он всегда возвращался! Даже когда они страшно поссорились из-за этого чертового Верховного Мага. И когда с Коном случилось несчастье, за которое она обвинила Коннора, он все равно пришел к ней! Филлис судорожно вздохнула. Она прижала руки к груди, закрыла глаза и воззвала, сама не зная к кому. «Пусть он вернется! Пожалуйста, пусть он вернется!». Но как будто в ответ на ее мольбу, холодное отчаяние камнем легло на исстрадавшееся сердце. Она знала: теперь он не вернется. Он тоже сделал свой выбор.

Это было два дня назад.

Сегодня Кон должен был вернуться. Филлис судорожно вздохнула и очнулась от воспоминаний.

Как бы то ни было, в тот день она, выплакавшись и кое-как приведя себя в порядок, вернулась в гостиную к неподвижно застывшей в кресле Пэт. Когда насупившаяся младшая ведьмочка подняла на подошедшую сестру мрачный взгляд, Филлис, откашлявшись, сухо сообщила:

— Я…не возражаю. Но чтобы через два дня ровно в четыре часа Кон был дома. Если Ко…если он его задержит хоть на минуту, это будет в первый и последний раз.

Пэт, внимательно смотревшая на Филлис, молча кивнула. После ухода сестры, она, кажется, поняла, что именно чуть было не сказала Филлис. Прю. Возвращение Прю сделало неизбежным уход Коннора. А Фил, похоже, готова была выбрать его, пожертвовав сестрой. И Пэт уже не знала, кого ей жаль больше: Филлис с ее потерями, Коннора, поторопившегося с выбором или всех сразу. Потому что теперь, похоже, единство Защитниц, их Охраняющего и всей семьи Харрисонов разрушено окончательно.

Пэт мысленно выругала себя за неуместное любопытство, но ничего не могла с собой сделать: разыгравшееся воображение рисовало ей самое драматическое развитие событий. И хоть младшая ведьмочка твердила себе, что должна сочувствовать, а не любопытствовать, ей было ужасно интересно, как Филлис будет вести себя с Прю и что, в конце концов, решит с Коннором.

Посидев еще с минуту, Пэт вздохнула и ярким облачком растворилась в пространстве. Надо было сообщить Гору, что Филлис отпускает Кона к отцу.

Гулкий бой часов окончательно вернул Филлис к реальности. Осталось еще полчаса. Она не сомневалась, что Коннор честно выполнит обещание вернуть сына. Но вдруг…Неожиданно хлопнувшая входная дверь заставила Филлис вздрогнуть.

— Кон?

— Это я, дорогая.

Усталая Памела вошла в прихожую, прижимая к груди сумки с продуктами.

— Помоги, пожалуйста.

Филлис перехватила у сестры пакет с овощами и направилась следом за ней на кухню.

— А где мальчики?

— Помчались в сад, — сообщила Памела, бросив на Филлис внимательный взгляд. — А где Пэт?

— Ушла в парк.

— Кажется, там она должна дожидаться Кона?

— Еще полчаса, — рассеяно кивнула Филлис, выкладывая на стол пакет с морковью и пучки зелени.

Раскладывая продукты в холодильнике, Памела время от времени бросала озабоченные взгляды на сестру. Та задумчиво теребила нежную зелень петрушки.

— Прю не появлялась? — неожиданно спросила Памела.

От ее взгляда не ускользнуло, как напряглась Филлис от этого простого вопроса. Средняя Харрисон совсем недавно заметила, что между старшей и младшей сестрой возникла какая-то холодность. Конечно, Пам понимала, что Филлис страдает от потери возлюбленного, но разве в этом виновата Прю? Она же не заставляла Коннора делать такой шаг. Он сделал свой выбор сам. Зато с возвращением старшей сестры одна из Защитниц получила такой дар от Охраняющих! До этого возможностью перемещения обладала только Пэт, потому что наполовину была Охраняющей. А теперь Филлис получила такую свободу действий! В конце концов, вместо того, чтобы молча страдать, она могла бы спокойно встречаться с Коннором. Если бы захотела, конечно. И если только он сам захотел бы с ней встретиться. Памела искоса взглянула на сестру. Филлис стала такой молчаливой. Как будто случившееся закрыло ее внутреннюю жизнь от сестер. И все же — встречались они с Коннором или нет? Памела вздохнула. Нет. Похоже, Фил решила больше не пускать Коннора в свою жизнь. Но как это можно будет сделать, если он будет встречаться с Коном? И почему все же Филлис так отдалилась от Прю?