— Надо полагать, появлялся Скилл?

— Да, — мрачно ответил тот. — Он пригрозил, что в следующий раз мне будет нечем играть на свирели.

Он вздохнул и опустил голову. Фиона ласково провела по волосам возлюбленного и прижалась к нему.

— Я буду любить тебя, даже если ты станешь зверем, — мягко сказала она. — Нам просто надо быть осторожнее.

Коннор невольно нахмурился и сжал губы. Оказывается, любовь способна преодолеть даже такие превращения. Но…У него было совсем иначе. Он тяжело вздохнул.

— Сегодня ты не один, — осторожно заметила Фиона, бросив на Гора кокетливый взгляд.

— Да, — коротко ответил Коннор. Он повернулся к Карну. — Нам нужен кролик или заяц.

Карн удивленно поднял брови.

— Ты можешь создать себе любое животное, Мастер…

Коннор улыбнулся.

— Мне нужно настоящее животное, реальное.

Карн пожал плечами и приложил свирель к губам. Но искатели животных ничего не услышали. Зато Фиона закрыла уши руками.

Через минуту легкое шевеление травы у ближайшего кустарника обнаружило присутствие ушастого зверька. Легким взмахом руки Карн отправил его прямо к Гору. Тот от неожиданности чуть не уронил увесистого зайца, шлепнувшегося ему на руки, но потом, схватив его за уши, крепко прижал к себе.

— Надеюсь, вы не сделаете ему ничего плохого, — утвердительно произнес Карн.

— Я тоже надеюсь, — пробормотал Гор.

Они уже повернулись, чтобы переместиться в монастырь, как Карн остановил Коннора.

— Будь осторожен, Мастер. Тритон не простит тебе нашего спасения. Помни, что он способен проникать всюду.

Коннор улыбнулся.

— Спасибо, Карн. Думаю, меня он не достанет, куда бы не проник.

После неудачного путешествия малышей в заповедник, Филлис и Памела поклялись себе, что это было в первый и в последний раз. Когда им позвонили из школы Уиллиса и сообщили, что автобус задержится из-за поломки, Памела не придала этому большого значения. Главное — с детьми все было в порядке. Но когда мальчиков не было в двенадцать часов, в два, в три, они с Филлис начали тихо сходить с ума от тревоги. И та, и другая старались не показывать этого, но по тому, как Памела, любящая вечерами посидеть на диване, обняв подушку, металась по дому, придумывая себе все новые дела, и, наоборот, Филлис, всегда порхающая по комнатам, неподвижно застыла на диване, можно было понять глубину тревоги обеих матерей.

Напрасно Лайен пытался усадить Памелу и заставить двигаться Филлис. Он успокаивал обеих сестер, говорил, что с мальчиками все в порядке, что они уже едут домой. Женщины ничего не воспринимали. Только когда прозвучал звонок в дверь и суровая миссис Донован, поклявшаяся себе не связываться больше с семейством Харрисон, передала детей буквально из рук в руки, обе матери успокоились. Памела, наскоро обняв засыпающего на ходу Криса и передав его отцу, кинулась рассматривать ногу все еще немного прихрамывавшего Уиллиса, а Фил бросилась к Кону и, застыла, прижав его к груди.

— Мальчик мой… — шептала она. — Как ты меня напугал!

Поцеловав ребенка, женщина с безумной любовью и со слезами на глазах вглядывалась в его перепачканное заспанное лицо. «Господи! — со страхом думала Филлис. — Неужели я могла потерять его!» Она опять крепко обняла смущенного Кона и, поцеловав его в голову, закрыла глаза.

— Сердце мое…Солнышко мое… — бормотала она.

Лайен вздохнул с облегчением, видя успокоившихся женщин. Взяв заснувшего Криса на руки, он пошел наверх. Но, оглянувшись, с интересом посмотрел на Кона. Тот, прижавшись к матери, наконец, всхлипнул, но сдержался и все же не заплакал.

— Мамочка… — дрожащими губами пробормотал он, — мамочка…

«Помнит ли он что-нибудь? — думал Охраняющий. — Конечно, я подправил его память, но ведь Кон — необыкновенный мальчик. Он мог перекрыть блокировку. Помнит ли он о встрече в парке? Встрече с отцом!»

Кон, на минуту оторвавшись от матери, оглянулся на Лайена. Охраняющему даже показалось, что малыш понял его мысли.

Уложив сына, успокоившаяся Фил быстро заснула сама. А Лайен, уложив Криса и залечив ногу старшего сына, дожидался на кухне жену. Проследив, лег ли Уиллис спать, Памела спустилась вниз. Она чувствовала, что мужу есть, что ей рассказать.

Взгромоздившись рядом с ним на высокий табурет, она пристально посмотрела на Охраняющего.

— Там что-то было, Лайен?

Лайен улыбнулся. Интуиция Памела восхищала его. С годами старшая Харрисон приобретала мудрость и прозорливость женщины-защитницы, берегини. Она с особой чуткостью воспринимала все, что происходило с близкими ей людьми. Лайену иногда хотелось назвать жену торжественно — старшая рода Харрисонов. Но он знал, что Памела только рассмеется в ответ на это напыщенное звание.

— Там был Коннор, — без предисловий начал он.

— Коннор?!

Охраняющий кивнул. Памела в изумлении уставилась на мужа.

— Коннор! Господи… — повторила она, покачав головой. — Столько лет…И что он там делал?

— Он почувствовал страх детей и появился раньше меня.

«Надо же! — подумала Памела. — Коннор! Последний раз Пэт видела его два года назад!» Памела теперь уже озабоченно покачала головой.

— И как он? — с любопытством спросила она.

— Как? — Лайен пожал плечами. — Как обычно. Ты же знаешь, время не властно над магами.

— Да… — немного печально вздохнула Памела. — Магам проще.

Лайен улыбнулся.

— Он разговаривал с детьми? Они его видели?

— Не знаю, — опять пожал плечами Охраняющий. — Когда я переместился, они все спали.

— И он видел Кона? — с замиранием сердца спросила Памела.

Лайен кивнул.

— А Кон его?

— Пам, я же говорю: они спали, когда я появился. Правда…

— Что? — насторожилась Памела.

— Ты знаешь, мне кажется, Коннор что-то почувствовал.

— Почему ты так решил?

Лайен снова пожал плечами.

— Даже не знаю…Просто он как-то…он так смотрел на него. — Лайен вздохнул. — Памела, так не должно быть. Это несправедливо! Я понимаю, Фил обижена на него, но… — он покачал головой. — Так нельзя!

Памела тоже вздохнула.

— Понимаю, дорогой. Но, боюсь, мне ее не уговорить. Она столько пережила!..

— А он спрашивал о Филлис? — помолчав, осторожно спросила она.

Охраняющий покачал головой.

— Да… — вздохнула Памела. — Неужели он разлюбил ее?

Лайен с улыбкой посмотрел на нее и покивал головой.

— Такие чувства, как у них, не проходят, да?

Памела ласково усмехнулась и прижалась к мужу. Обняв жену, Лайен задумался. Он вспомнил голос Коннора, когда тот говорил о Коне, то необычное тепло, которое слышалось в нем. «Я сделаю это!» — упрямо подумал он.

— Пам, — медленно произнес Охраняющий, — ты не будешь возражать, если я как-нибудь свожу ребят в заповедник.

— Ни за что! — Памела, отстранившись от него, даже привстала на табурете.

— Дорогая, не волнуйся! Мы переместимся все вместе. Я постоянно буду с ними. И…Коннор тоже. Он может многое показать детям, — заторопился Охраняющий под пристальным взглядом жены. — Это пригодится им в дальнейшем.

Лайен многозначительно посмотрел на нее.

— Понимаешь?

Памела, уже готовая сказать «нет», молча закрыла рот. Она поняла, что задумал Лайен. Он хотел познакомить Коннора с сыном, а Кона — с отцом. Тогда никто не нарушит никаких клятв, но взаимная привязанность отца и сына сможет сломить непреклонность матери.

Памела задумалась. У Филлис есть свое право решать. Но это решение никогда не нравилось Пам. И она согласно кивнула головой.

— Но как же Коннор появится здесь, в реальном мире? — озабоченно нахмурилась Пам. — Его же никто, кроме нас, не будет видеть!

Лайен хмыкнул.

— Думаю, для него это не проблема.

Памела помолчала.

— А как быть с Филлис? — спросила она.

— Да…

Лайен поджал губы. «Если сказать Филлис, что Коннор видел ребенка, она ни за что не пустит Кона в заповедник. А я хотел именно так познакомить его с отцом, — размышлял Лайен. — Если же промолчать, мальчик сам может рассказать матери о необычной встрече. Тогда мои действия будут не слишком красиво выглядеть в глазах Филлис, — вздохнул Охраняющий. — И не очень честно по отношению к ней». Он опять вздохнул. «Ладно, — решил он, — если Кон проговорится, посмотрим на реакцию Фил и тогда решим, что делать дальше…»